До этого я была так напряжена, что воспринимала все урывками. А теперь расслабилась на его коленях, ощущая, как стройные пальцы гладят лоб, убирая волосы.
Тоже потянулась, пальцем провела по подбородку. Проследила изгиб открытых губ, остановившись в неподвижном уголке рта.
Андрей отвел глаза.
Здесь темно, но у меня возникла догадка…
Слишком часто дышит. Пытается не смотреть на мои сочные губы, но взгляд возвращается к ним.
Я села и наши глаза оказались вровень. Взяла его за щеки. Ощущение теплого лица в ладонях, горячее дыхание коснулось запястий, когда он опустил голову. Гладя грудь, я провела вниз — туда, ниже, к распертой ширинке. Его завели наши поцелуи. Он возбужден. Я чувствую ладонью.
— Андрей… — сказала я, когда он перехватил руку.
Он, наконец, взглянул на меня.
— Не надо, Лен, — попросил он, сглотнув.
Андрей держал запястье дрожащими пальцами.
— Из-за беременности?
Некоторые мужчины боятся навредить ребенку, другие просто не хотят.
Андрей молчал.
— Я по-другому сделаю, — прошептала я.
Губы горели после поцелуев. Покалывали, как от тончайших игл. Пылали. Как же хотелось, чтобы закончились наши перешептывания. Сейчас мои губы не шептать хотели.
Андрей понял это.
Темные глаза стали безрассудными. Может оказаться, что с весны у него никого не было… Уже больше полугода.
И все равно сомневается.
Не хочет давать ложных надежд.
Боится, я все еще та девушка с розовым туманом в голове, которая не решалась сказать, что залетела. Наивная, мечтательная. Ждущая сказки и любви.
Но я хорошо уяснила, чем мечты отличаются от реальности.
Они уходят с детством.
Я притронулась губами к подбородку, покрывая поцелуями лицо.
— Ты же хочешь… — прошептала на ухо. — Ну зачем, Андрей?
Наверное, ему было щекотно, шея покрылась мурашками. Он обернулся, глядя мне в глаза, и страстно поцеловал взасос.
Рука с запястья исчезла.
Он положил ладонь на мой затылок, делая нас ближе. Второй неторопливо расстегнул пряжку ремня и ширинку.
Наконец-то. Он меня возьмет. У меня сладко защемило сердце.
Пусть так и будет.
Несколько минут блаженства.
Оно пройдет, но останется с нами навсегда.
Андрей меня отпустил, позволяя начать. Я освободила его от рубашки, обнажив грудь в старых шрамах. Она тяжело поднималась от нетерпения. Сбоку был красный след от последнего огнестрельного ранения. Я погладила его и наклонилась к ширинке.
Не хочу тянуть.
Я хочу его... Он так возбужден.
Андрей застонал, как только я начала. Пальцы легли на голову, впились в кожу — он не давил, но не хотел, чтобы отодвинулась. Мои дрожащие, торопливые губы действовали неумело, но с огромным желанием. Он начал помогать, нетерпеливый от голода, шире раздвигая мне рот. Я закатила глаза. Перебирала пальцами в шелковистой дорожке волос внизу живота, и помогала ему насытиться. Наслаждалась каждым ритмичным движением на языке. Поверить не могу, мы это делаем… Нервные окончания зашкаливали от ощущений.
Это как будто не я.
Потому что состояла из слепого желания — доставить удовольствие ему. И ничего больше.
Побыть с ним минутку.
Ему хватило еще пары толчков, и он выплеснул семя мне в рот.
Самый короткий секс, что у нас был…
Сердце сходило с ума от взрыва чувств. Я прижалась к щекой к его животу, прислушалась к быстрому пульсу. Губы пекло с непривычки. Как сладко…
Вытерев рот, я подняла глаза.
Андрей отдыхал, откинув голову на спинку дивана. Расслабленный, рубашка скомкалась на спине.
Я потянулась рукой, гладя шею и выступающий кадык. Накрыла расслабленный открытый рот — пальцы тут же опалило влажное дыхание. Он автоматически поцеловал ладонь, затем запястье, браслет с бабочкой… И взглянул на меня. Погладил подбородок, благодаря за ласки.
В глазах был интимный туман.
Лицо обмякло, с одной стороны сильнее проступила асимметрия.
У нас наступило полное расслабление. Словно мы смыли с себя всю грязь: страхи, боль, разлуку в плену. И внутри такие чувства, которые словами не выразить. Я навсегда запомню это.
— Лена, — выдохнул он, сглатывая, будто от боли.
Глава 39
Пока делала минет, я сползла с дивана, и сейчас стояла ноющими коленями на полу. Андрей привстал, застегиваясь, а затем подхватил меня под руки.
— Ты как? — прошептал он, усаживая рядом. — Все хорошо?
Я кивнула.
Не хочу говорить. Горло перехватило.
Спрятала лицо у него на груди, и Андрей обнял меня обеими руками. Поцеловал в макушку. На языке еще оставался солоноватый вкус. Я не знаю, как вышло, что ничего не обещающий совместный вечер закончился оральным сексом.
Я дышала ртом, уставшая от диких по силе эмоций. От ожиданий, поцелуев, ласк. От всего, что случилось со мной с тех пор, как я пошла в этот злополучный клуб с Витой.
Просто лежала у него под рукой — и ни о чем не думала.
Мыслей не было.
Только приятное ощущение сладкой легкости на сердце. Это не было сексом для примирения в прямом смысле, но с души упал груз. Думаю, такой и должна быть любовь.
— Устала? — прошептал он.
Как все-таки близость меняет мужчин.
Какими мягкими и ласковыми они становятся — даже такие, как он.
— Немножко…
Он усмехнулся, гладя по голове — я засыпала и сквозь сон ощутила, как он взял меня за руки. В темной спальне я открыла глаза. Он меня отнес к себе… Увидела, как раздевается, окончательно снимая рубашку.
— Поспи, мне нужно в душ, — предупредил он.
Сунув ладони под щеку, я смотрела, как он выходит в зал, темной тенью ходит по квартире, спокойный и не такой издерганный как всегда.
Зашумела вода — он мылся с открытой дверью.
Как всегда наготове…
Следующие недели были самыми легкими.
Я не торопила роды. Стала неповоротливой, быстро уставала, но наслаждалась каждой минутой. Андрей никуда не ходил, почти все время мы проводили вместе.
Я была рада, что он залег на дно.
Никому не звонил, не «работал».
Хотя оружие всегда держал наготове и при себе. И сам всегда настороже. Каждое утро, сонный и лохматый, пил кофе у окна, бдительно осматривал двор, припаркованные машины — не появилась ли опасность. Интересно, замечал ли он сам в себе это.
