Даже мое восприятие их через Уит было каким-то приглушенным. Неужели Бледная Женщина обнаружила новый способ «перековывания», который лишает жертву всего человеческого, но оставляет страх и заставляет подчиняться приказам? Среди присутствующих я заметил одно знакомое лицо – Хению, которая выступала в роли служанки нарчески, когда та гостила в Баккипе. Но и она не проявляла к нам никакого интереса. Я повернул голову, чтобы убедиться, что не ошибся. Да, это она. После того как она покинула замок, я видел ее один раз в городе, когда Полукровки чуть меня не прикончили, а потом она шпионила за принцем и нарческой во время верховой прогулки на острове Мейл. Какова ее роль в происходящем? – спрашивал я себя и не находил ответа. Однако я не сомневался, что Хения с самого начала являлась орудием в руках Бледной Женщины. А следовательно, принцу угрожала не меньшая опасность, чем мне.
Я сумел встать на ноги, но все равно не поспевал за моими стражами. Спотыкаясь, я болтался между ними, а когда они толкнули меня, заставив опуститься на колени перед Бледной Женщиной, не стал сопротивляться. Голова у меня по-прежнему кружилась, и я решил, что должен постараться прийти в себя – не важно, в каком положении, – и набраться сил в благословенной неподвижности. Я попытался повернуть голову, чтобы взглянуть на Шута, но лишь сумел краем глаза увидеть, что он безвольно повис на руках стражей, которые подвели его к своей правительнице. В следующее мгновение мою щеку обожгла пощечина, заставившая меня смотреть на их хозяйку.
Она была белокожей, как когда-то Шут, с бесцветными глазами, совсем как у него в детстве. Волосы волной ниспадали на плечи. Лицо Бледной Женщины, лишь немного смягченное женственностью, как две капли воды походило на лицо Шута. Она обладала неземной красотой, холодной, точно лед, окружавший ее со всех сторон. Бледная Женщина сидела на груде мехов – белый медведь, белая лисица, горностаевые шкурки со свисающими черными хвостами, – наваленной на ледяной трон. Ослепительно белое платье из шерсти не скрывало изгибов ее фигуры, шею украшало ожерелье из вырезанных из слоновой кости цветов с алмазными сердцевинками. Руки с длинными пальцами спокойно лежали на покрытых мехами подлокотниках трона. На пальцах я успел заметить серебряные кольца с неизвестными мне белыми камнями. Бледная Женщина смотрела на нас, стоящих перед ней на коленях, и я не видел на ее лице ни удивления, ни удовольствия. Возможно, как и Шут, она всегда знала, что это должно произойти.
Ее трон стоял в изгибе хвоста спящего дракона, вырубленного из черно-серебристого Камня Памяти. Прижимая могучие крылья к телу, он возвышался у нее за спиной, словно огромная сверкающая гора. Впрочем, дракона вырезали не из цельного куска камня, а из нескольких блоков, видимо, с невероятным трудом доставленных сюда из каменоломни, расположенной на другом конце острова. Затем блоки соединили, чтобы получилась скульптура. Тонкие швы в подогнанных друг к другу каменных деталях были едва заметны.
Спящий дракон был огромным, больше того, каким стал Верити, но все равно меньше Айсфира. Кроме того, внимательный взгляд открывал, что работа не доведена до конца – скорее намек на дракона, чем реальное изображение. Квадратная голова на длинной шее замерла перед троном Бледной Женщины и представляла собой ступеньку. Глаза дракона были закрыты, но я содрогнулся, глядя в исполненную злобы морду. Мой Уит переполняли самые разные эмоции – страх, ненависть, боль, похоть и жажда мести.
Источник пробуждающейся сути дракона находился тут же. К его бокам были прикованы несколько островитян, которые находились на грани смерти. Пленников явно пытали и держали в самых нечеловеческих условиях. Таким способом Бледная Женщина пыталась извлечь из них нужные ей эмоции. Именно чувства и воспоминания группа Скилла отдала каменному дракону, когда создала его, чтобы он впитал в себя их объединенную душу.
Я не мог понять, как она может рассчитывать на то, что существо, вскормленное на разорванных воспоминаниях несчастных, которых подвергают пыткам, станет разумным. Что объединит этих людей и заставит дракона подняться в воздух? Каменные драконы, виденные мной до сих пор, были рождены общей целью и стали великим творением групп Скилла. И вне зависимости от образа, выбранного группой магов, их создания поражали своей красотой. Даже Крылатый Кабан вызывал слезы восторга, когда грациозно поднимался в воздух.
Это же существо представляло собой мозаику, составленную из боли. Какой будет у него нрав? Мой Уит подсказал мне, что людей сначала «перековали», отняли у них душу и отдали ее дракону. А сейчас Бледная Женщина вливала в него лишь тупые мучения живых существ, которых даже нельзя было назвать животными. Какой же в конце концов родится дракон, если в его основе будет боль, ненависть и жестокость?
Между лапами спящего дракона стоял еще один трон, тоже изо льда и тоже застеленный мехами. Все поверхности трона покрывали грязь и человеческие испражнения. К нему было приковано то, что когда-то было человеком: на щиколотках кандалы, на запястьях и горле цепи, закрепленные кольцами в полу. Черная корона на голове казалась очень маленькой и явно причиняла несчастному боль, клочья королевского одеяния были испещрены пятнами. На шее мужчины болтались серебряные цепи, а те, что удерживали его на месте, словно в насмешку над его пленом, украшали драгоценные камни. Длинные волосы и борода спутались, под желтыми ногтями виднелись черные полоски грязи. Кончики голых пальцев на руках и ногах почернели, они явно были обморожены. У его ног на полу валялись обглоданные кости. Одна из них, кажется, была человеческой.
Я отвернулся, стараясь не думать о том, чем кормят пленника. Его «перековали», но не до конца. Я чувствовал его ненависть – возможно, единственное чувство, которое в нем осталось. И вдруг я уловил легкое покалывание Скилла – так возвращается жизнь в онемевшую руку или ногу. Я повернул голову, надеясь поймать это ощущение, словно человек, который услышал какой-то звук и теперь пытается его узнать. Скилл не стал сильнее, но я обнаружил его источник.
Это безумный король атаковал меня при помощи Скилла. Он обнажил в оскале желтые зубы, глубоко запавшие глаза буравили меня злобным взглядом. На мгновение я почувствовал силу его ненависти, которая ударила в меня могучей волной и тут же исчезла, но не потому, что я выставил защитные стены, просто я снова лишился возможности воспринимать Скилл. Я глубоко вздохнул, потрясенный силой его магии. Возможно, Олух мог бы с ним соперничать, я – нет.
Мне удалось поднять голову и посмотреть на Бледную Женщину. Она улыбалась. Она ждала меня и позволила мне самому сделать собственные выводы. Затем она взмахнула изящной рукой в сторону плененного короля.
– Кебал Робред. Впрочем, не сомневаюсь, что ты и сам, Фитц Чивэл Видящий, догадался, что только мой Изменяющий, не сумевший выполнить свое предначертание, мог заслужить наказание. О, к чему такое удивление? Я лишь решила закончить то, что начали драконы Шести Герцогств. Он совершил глупость, решив атаковать драконов в небе при помощи своего лука. Они лишили его разума, промчавшись у него над головой. Впрочем, он никогда умом не отличался и был лишь полезным орудием – некоторое время. Природа наградила его хитростью и амбициями, а еще он неплохо умел воевать.
