И мы пошли дальше. Мне было трудно сосредоточиться и еще труднее справиться со страхом, но я опустил защитные стены, собрал остатки сил и попытался связаться с Дьютифулом при помощи Скилла, чтобы предупредить об опасности и попросить о помощи. Я был похож на человека, который ищет в многочисленных складках одежды потерянный кошелек. Моя магия снова меня покинула, и я ее больше не чувствовал. Я лишился даже этого последнего оружия.
К тому времени, когда мы вошли в зал, Бледная Женщина уже уселась на трон. Слуги заняли свои места вдоль стен и проводили нас с Шутом равнодушными взглядами. Потом нас заставили опуститься на колени, и Бледная Женщина довольно долго молча нас разглядывала. Затем кивком изящного подбородка она показала на Шута.
– Отдайте его дракону. А другой пусть смотрит.
– Нет! – выкрикнул я, и в следующее мгновение сильный удар кулака заставил меня распластаться на полу.
Шут не произнес ни звука, когда его потащили вперед. В тот миг, когда они оказались около одного из закованных в цепи пленников, стражник спокойно достал меч и пронзил несчастного. Он умер не сразу, но не издал ни единого звука. Думаю, большая часть его сущности уже перешла к дракону и у души не осталось сил скорбеть о теле. Он упал на дракона и соскользнул вниз по каменному боку. Несколько мгновений его кровь оставалась на камне, а потом исчезла с поверхности – так песок поглощает воду, – а чешуя в том месте, где дракон напитался кровью, стала видна более отчетливо.
Вынимая тело убитого из оков, два стражника двигались уверенно и привычно, стараясь не касаться каменного дракона. Один из них посмотрел на свою королеву, она кивнула, и он аккуратно, точно разделывал дичь, отрубил у трупа руку по самое плечо и не глядя швырнул ее Кебалу Робреду. Я пожалел, что проследил за ним взглядом. Безумный король дернулся так, что натянулась цепь, схватил окровавленную руку и, словно голодный пес, получивший вожделенную кость, принялся рвать ее зубами. Ел он очень громко, и я отвернулся.
Но меня ждало еще более страшное зрелище. Мои стражники сжали меня своими железными лапищами, к ним подошел третий и схватил меня за мой воинский хвост, заставив поднять голову. Шут и его стражи продолжали идти вперед. Он не сопротивлялся. Его лицо напоминало лицо человека, который истек кровью и уже не может испытывать ни боли, ни страха, только приближение смерти. Его приковали за запястье и щиколотку к дракону. Скорчившись и выставив вперед колени и локти, Шут мог избежать соприкосновения с голодным камнем. Поза была мучительной, и ни один человек не мог бы выдержать долго в таком положении. Рано или поздно он устанет, и, когда это произойдет, он упадет на дракона и отдаст ему частичку себя.
Шута ждала медленная смерть через «перековывание».
– Нет, – выдохнул я, наконец поняв, какая участь ему уготована. – НЕТ! – заорал я, обращаясь к Бледной Женщине. Затем, с трудом повернув голову, не обращая внимания на волосы, оставшиеся в кулаке стражника, я крикнул:
– Все, что угодно. Если ты отпустишь его, я сделаю все, что ты захочешь!
Бледная Женщина откинулась на роскошный мех.
– Как скучно. Ты слишком быстро сдался, Фитц Чивэл Видящий. Ты даже не дождался самого интересного. Ну, я не стану лишать себя удовольствия. Дрет! Представь его моему дракону.
Стражник выступил вперед и выхватил меч.
– Нет! – взревел я и забился в руках стражников, когда Дрет подошел к Шуту и острием меча подтолкнул его к каменному дракону.
Он удерживал его всего одно мгновение. Шут не закричал. Может быть, его тело не испытало боли. Но когда стражник убрал меч, Шут отшатнулся от камня – так человек убирает руку, прикоснувшись к горячим углям. Несколько коротких секунд он, дрожа, висел на своих цепях. Шут так и не издал ни звука. На мгновение я увидел на шкуре дракона отпечаток силуэта моего друга – дракон поглощал его воспоминания и чувства. А потом силуэт погрузился в камень.
Что потерял Шут за это короткое прикосновение к камню? Летний день из своего детства или разговор короля Шрюда и Чейда у камина в королевских покоях? А может быть, у него отняли какое-то из наших общих переживаний, и теперь оно покинуло его навсегда? Он конечно же знает, что с ним происходит, но «перековывание» постепенно сделает его равнодушным. Наша дружба и все, что мы друг для друга значили, уйдет из его сознания, а потом он умрет. И, умирая, даже не будет знать, что его когда-то любили. Я поднял глаза и посмотрел на Бледную Женщину. Думаю, она наслаждалась моей болью.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил я ее. – Что я должен сделать?
– Я хочу, чтобы в ближайшем будущем ты выбрал самый простой путь и сыграл самую естественную роль, – спокойно ответила она. – Это совсем нетрудно, Фитц Чивэл. Почти во всех вариантах будущего, которые я видела, ты идешь мне навстречу. Выполни волю принца, и волю Чейда, и нарчески. И мою. Отруби Айсфиру голову. Больше от тебя ничего не требуется. Чейд будет доволен, а твоя королева получит союз с Внешними островами. Ты станешь в их глазах героем. Дьютифул и нарческа смогут заключить брак, они ведь любят друг друга. Я не прошу ничего особенного, только того, чего от тебя ждут твои друзья.
– Не убивай Айсфира! – услышал я жалобный крик Шута.
Бледная Женщина вздохнула, словно ее перебил дурно воспитанный ребенок.
– Дрет, он хочет еще раз поцеловаться с драконом. Помоги ему.
– Прошу тебя! – завопил я, когда стражник вытащил меч и покорно склонил перед ней голову. – Прошу, не делай этого! Я убью Айсфира. Убью.
– Конечно убьешь, – ласково проговорила Бледная Женщина, когда острие меча коснулось спины Шута.
Он продолжал сопротивляться, даже когда на его рубашке появились новые пятна крови.
– Фитц, она захватила мать и сестру нарчески и держит их здесь. Мы с тобой их видели. Они «перекованы»! Эллиана и Пиоттр согласились выполнить ее требование, чтобы купить их смерть!
В следующее мгновение Шут закричал, сдался под натиском меча и рухнул на дракона. Он отчаянно дрожал, но стражник твердой рукой удерживал его на месте, казалось, эта мука продолжается целую вечность. Стражники крепко держали меня за руки, но я зажмурился, не в силах на это смотреть.
Когда Шут перестал кричать, я открыл глаза и увидел, что тело моего друга серебристым силуэтом отпечаталось на боку дракона. Чувства и знания, сделавшие Шута тем, чем он стал, впитались в бездушный камень. Он стоял напряженный, точно натянутая струна, изо всех сил стараясь не коснуться камня. Потом я услышал, как он вздохнул, и тогда я обратился в безмолвной молитве к богам, чтобы он больше ничего не говорил, но боги меня не услышали.
– Она мне их показала! Чтобы я знал, что она может сделать со мной. Тебе меня не спасти, Фитц! Но пусть моя смерть не будет напрасной. Не дай ей…
– Еще раз, – скомандовала Бледная Женщина, упрямство Шута раздражало и одновременно развлекало ее.
И снова Дрет шагнул вперед. И снова меч медленно, безжалостно начал подталкивать Шута к дракону. Я опустил голову, когда мой друг закричал. Если бы в тот момент я мог умереть, я бы умер. Так было бы легче, чем видеть, как его мучают. Гораздо легче, чем прогонять малодушную, страшную и утешительную мысль, что не я должен стать жертвой каменного дракона.
