– Веди меня к саням, сынок, – сказал он, обращаясь к Свифту. – Давай немного поработаем.
Я остался в одиночестве, когда Баррич и Свифт, отец и сын, ушли выполнять поручение Уэба. Они впряглись в сани рядом с Сивилом и Коклом, и я сразу понял, что, несмотря на больную ногу, Баррич из них самый сильный. Тяжело нагруженные сани медленно поползли вверх по настилу, выбрались наружу из ямы. Уэб проделал все просто великолепно, и я не сомневался, что Баррич рад, что они вместе, – в отличие от Свифта. Мне стало интересно, что двигало Уэбом – желание помирить отца с сыном или стремление помочь Барричу принять Уит.
Я все еще не пришел ни к какому определенному выводу, когда раздался последний взрыв.
Теперь я думаю, что в маленьком котелке, который я легкомысленно оставил около головы дракона, когда ушел из туннеля, огонь продолжал гореть. Возможно, от него занялись куски кожи и бутыль с маслом, а затем и кувшин с взрывной смесью. А может быть, бутыль разбилась во время предыдущих взрывов и масло вылилось прямо в огонь? Я вдруг подумал, что трачу слишком много времени, пытаясь ответить на совершенно бессмысленные вопросы.
Там порошка было больше, ведь мы собирались убить дракона, и взрыв разнес свод туннеля, а также швырнул наружу и в яму, где мы работали, огромные куски льда. Ледяные глыбы и людей разметало в разные стороны. Меня отбросило прямо на стену. Острые, точно стрелы, осколки носили в воздухе и безжалостно разили людей.
Я чувствовал, как вокруг меня рушится туннель, но ничего не видел – глаза застилала белая пелена. Когда снег немного осел, вокруг царил настоящий хаос. Мимо, спотыкаясь и прижав к ушам руки, прошел Уэб. Воин из клана орла бесформенной кучей лежал под огромными глыбами льда. Люди вокруг меня кричали, но я ничего не слышал и, если честно, сомневался, что слух когда-нибудь вернется ко мне.
Подняв глаза, я увидел Дьютифула и Чейда, которые в ужасе смотрели куда-то вниз. Во время взрыва они не были в яме, и я сообразил, что сани и Баррич со Свифтом, а также Сивил и Кокл в этот момент тоже находились далеко. Когда я наконец сумел подняться на ноги и прийти к выводу, что все кости у меня целы, земля под ногами снова содрогнулась, лед пошел новыми трещинами, и наружу начал медленно выбираться огромный черный дракон.
Свободен!
Это была самая внятная мысль из всех, что я слышал от Айсфира, да и то скорее вопль ликования, а не просто слово.
Он поднял громадную черную голову на длинной змеиной шее и, опираясь на полураскрытые крылья, принялся карабкаться наружу. Глядя на длинное тело, я неожиданно для себя самого пожалел его и одновременно испытал ужас перед тем, что ждало моих товарищей. Айсфир страшно исхудал, чешуйчатая, вся в ссадинах кожа свисала, точно плохо сшитое платье. Когда он расправил крылья, я увидел на них царапины и раны – изысканный плащ, изорванный колючим кустарником.
Айсфир с диким ревом катался по снегу, стараясь последним усилием высвободить ногу и кончик крыла. Он не обращал ни малейшего внимания на людей, распростершихся на ледяном полу рядом с ним, но меня это нисколько не успокоило – дракон был голоден и не мог думать ни о чем другом. Впервые в жизни я почувствовал себя беспомощной жертвой, добычей для другого, более крупного хищника. Взывать к нему было бесполезно, мои слова произведут на него не больше впечатления, чем мольбы испуганного кролика на волка. Мы с Ночным Волком никогда не пытались разговаривать со своим обедом, пока он еще оставался живым. Дракон тоже не станет.
– Шут, какую страшную силу ты выпустил в наш мир? – простонал я.
Дракон еще раз дернулся и начал выбираться из ямы. Его размеры производили впечатление. Айсфир поудобнее поставил лапы на скользящих глыбах льда и начал вытаскивать наружу хвост. Хвост оказался длинным, казалось, ему не будет конца, но вскоре он весь оказался на поверхности и лежал у ног дракона, точно свернутый кольцами хлыст. В следующее мгновение Айсфир поднял голову и издал дикий крик, который постепенно становился все громче, и вскоре я уже ничего не слышал вокруг себя.
Крик дракона стал первым звуком, который я услышал после взрыва, и он разбудил во мне новые ощущения – да еще все тело у меня дрожало от дикого топота могучих ног Айсфира.
Потом дракон опустил голову к телу Орла. Даже несмотря на то что он был мертв, то, что ждало его, привело меня в ужас. Айсфир обнюхал тело, сдвинул куски льда, придавившие его, осторожно взял в зубы и стряхнул налипший снег – так Ночной Волк стряхивал листья с пойманной рыбы. Дракон ел, как чайка, – подбросил в воздух тело Орла, а потом широко раскрыл пасть, и кусок мяса, который когда-то был человеком, на половину провалился в глотку.
Волк во мне не видел в этом ничего особенного: мертвый человек вполне может стать пищей, а дракон не сделал ничего сверхъестественного – просто съел падаль. Я и сам так поступал в тяжелые времена и не раз воровал у медведя часть его добычи, после того как он, насытившись, засыпал. Но Орел был человеком, командиром, он ел вместе со мной, и мы не раз встречались глазами, когда сидели у костра. То, что он стал обычным куском мяса для существа, которое мы разбудили, разрушало мое представление о мире.
Именно в этот миг я до конца осознал, какую могучую силу мы впустили в наш мир. Не каменного дракона, напитанного душами героев и проснувшегося, чтобы спасти нас, а существо из плоти и крови, которое прежде всего думает о том, чтобы остаться в живых и которому нет до нас, людей, никакого дела.
Я поднял глаза, пытаясь отыскать путь к отступлению. Я находился не прямо перед Айсфиром, но вполне мог стать его добычей. На краю ямы собирались перепачканные кровью люди, с удивлением наблюдавшие за тем, что происходит внизу. Я разглядел Баррича, не выпускавшего плеча Свифта, и Кокла, в глазах которого зажглось так хорошо знакомое мне выражение, – менестрель старался все как следует запомнить, чтобы потом сочинить великую балладу. Рядом с ним стоял Сивил со своим взъерошенным котом. Мне никак не удавалось найти Дьютифула и Чейда, и я испугался, что они погибли. Потом я увидел прямо перед собой ногу в сапоге, но тело скрывал толстый слой снега. Кто это?
Вдруг я увидел, что Свифт поднял руку и, показав на меня пальцем, что-то быстро сказал Барричу, и этот старый болван выкрикнул слова, которые я угадал:
– Фитц! Беги оттуда, спасайся, Фитц!
Дракон повернулся на его крик. Его серебряные глаза остановились на человеке, нарушившем тишину, и Айсфир поднял голову на длинной шее.
– Нет! – заорал я, но мой крик показался мне самому мышиным писком.
Баррич, видимо, понял, что привлек к себе внимание дракона, потому что быстро повернулся и с силой оттолкнул Свифта. Мальчишка отлетел в сторону и упал лицом в снег. А потом, безоружный, Баррич выпрямился и посмотрел на дракона.
В этот момент земля снова задрожала, ушла из-под моих ног, и я потерял равновесие. Айсфир широко расправил потрепанные крылья и вцепился когтями в стены ямы. Люди бросились бежать, когда он начал выбираться наверх, а в следующее мгновение лед в том месте, где он только что стоял, провалился и в полу туннеля образовалась огромная дыра. Хватаясь за стены, я пытался понять, что произошло, и решил, что попытки Айсфира высвободиться и взрывы ослабили потолок огромного тронного зала Бледной Женщины и он обрушился.
