– Понимаю. Но меня до сих пор восхищает, что ты осмелилась «докучать» такому могучему существу.
– О, в мире снов мы с ней на равных, как ты, наверное, помнишь. Сомневаюсь, что она способна прилететь сюда только для того, чтобы раздавить какого-то жалкого человечка. В отличие от меня она любит крепко поспать после еды или спаривания. Поэтому я тревожила ее именно в такие моменты.
– И ты попросила ее заставить Айсфира вернуться на остров Мейл и положить голову перед очагом нарчески?
– Попросила? Нет. Я потребовала. А когда Тинталья отказалась, я сказала, что люди освободили Айсфира, а он настолько мелочный, что не желает признать свой долг. И что сама Тинталья не осмеливается заставить Айсфира отплатить добром за добро. А еще: она, конечно, считает себя королевой, но она позволила самцу взять над ней вверх. Я заявила, что спаривание лишило ее остатков разума. Должна сказать, что после этого Тинталья рассвирепела.
– Но почему ты решила, что это на нее подействует?
– А я ничего не знала заранее. Просто я разозлилась и ляпнула первое, что пришло в голову. – Я почувствовал, как Неттл вздохнула. – У меня есть серьезный недостаток, из-за которого я не слишком популярна при дворе: острый язычок. Но с драконом лучше всего разговаривать без церемоний. Я заявила, что, если она не в состоянии заставить Айсфира сделать то, что правильно, ей не следует задаваться и делать вид, будто она такая всемогущая. Ненавижу, когда люди важничают, хотя ты прекрасно знаешь, что они ничуть не лучше тебя. – Она немного помолчала, а потом добавила: – Или драконы. Во всех легендах они мудрые и невероятно могущественные или…
– Они действительно невероятно могущественны, – перебил я Неттл. – Уверяю тебя!
– Вполне возможно. Но Тинталья в некотором смысле похожа… на меня. Стоит немного уязвить ее гордость, и она тут же готова доказать, что способна на все. Она ворчунья или еще того хуже, задира и нахалка, когда думает, что ей все сойдет с рук. И только из-за того, что она долго живет и многое помнит, Тинталья ведет себя так, словно мы мотыльки или муравьи, которые не заслуживают ни малейшего уважения.
– Похоже, ты не раз говорила с ней на эту тему.
Неттл немного помолчала.
– Тинталья – интересное существо. Не думаю, что я осмелюсь назвать ее своим другом. Она сама так считает, точнее, Тинталья уверена, будто я должна боготворить ее и служить ей только из-за того, что она драконица. Но как можно назвать кого-нибудь своим другом, когда ты знаешь, что твоя смерть значит для нее не больше, чем гибель прилетевшего на огонь мотылька. Ах! Он сгорел. Как жаль. Словно мы какие-то животные! – Неттл сорвала цветок с клумбы и раскрошила его на части.
Я поморщился. Она почувствовала мое неприятие.
– Нет, я имела в виду насекомое или рыбу, а вовсе не волка. – А потом добавила, словно эта мысль пришла ей в голову только сейчас: – Ты не такой, каким я тебя вижу. Теперь я знаю. Ты не волк. Я хочу сказать, что не думаю о тебе как о животном. Я оскорбила тебя? – Она торопливо восстановила цветок.
Конечно, я чувствовал себя оскорбленным, но не мог толком объяснить причину даже себе, не говоря уж о Неттл.
– Все в порядке. Я понимаю, что ты имела в виду.
– И когда ты вернешься вместе с остальными, мы наконец встретимся и я увижу тебя таким, какой ты есть?
– Когда я вернусь, весьма вероятно, что мы встретимся.
– Но как я узнаю, что это ты?
– Я тебе скажу.
– Хорошо. – После некоторых колебаний она добавила: – Я скучала без тебя. Мне хотелось поговорить с тобой, когда я узнала, что мой отец умер. Но я не могла тебя найти. Куда ты девался?
– Очень близкий мне человек попал в беду. И я отправился его искать. Но теперь, когда все закончилось хорошо, мы скоро вернемся домой.
– Близкий тебе человек? А я его встречу?
– Конечно. Мне кажется, он тебе понравится.
– Кто ты?
Я не ожидал, что она задаст этот вопрос именно сейчас. Неттл застала меня врасплох. Я не хотел говорить ей, что я Фитц Чивэл или Том Баджерлок.
– Я тот, кто знал твою мать, – неожиданно для себя самого сказал я, – еще до того, как она встретила Баррича и вышла за него.
Ее реакция оказалась неожиданной для меня.
– Ты такой старый? – Неттл была поражена.
– А мне казалось, что я достиг зрелости, – со смехом ответил я.
Но она не стала смеяться вместе со мной.
– Значит, когда ты вернешься, – сухо сказала она, – ты будешь скорее другом моей матери, чем моим.
Мне и в голову не приходило, что возникнут такого рода осложнения. Неттл ревнует! Я попытался ее успокоить.
– Неттл, я очень давно знаю вас обеих. И не собираюсь никуда исчезать.
– Ты попытаешься занять место моего отца? – Теперь от слов Неттл на меня повеяло холодом.
Я чувствовал себя полнейшим болваном. Вздохнув, я решил больше не избегать правды.
– Неттл, они много прожили вместе – шестнадцать лет, не так ли? Неужели ты думаешь, что кто-то способен занять его место?
– Главное, чтобы ты это понимал, – немного успокоившись, ответила Неттл. И тут же решила закончить разговор: – А теперь я должна очистить свои сны, на случай если принц захочет меня найти. Почти каждую ночь он или лорд Чейд отправляет через меня послание королеве. Теперь у меня почти не остается времени для собственных снов. Спокойной ночи, Сумеречный Волк.
В следующий миг благоухающий сад исчез, и я остался в темноте. Оказалось, что я не сплю, а лежу на полу пещеры Черного Человека, глядя в тлеющие угольки очага. Я обдумал все, о чем мы с Неттл говорили, и решил, что поступил глупо, рассказав о своей любви к Молли. Я должен был предвидеть, что дети Молли, в том числе и Неттл, могут увидеть во мне чужака, пытающегося войти в их дом. Волна отчаяния накрыла меня, и мне расхотелось возвращаться в Баккип.
Однако я обнаружил в себе железную решимость. Нет. Я не стану бежать от хаоса, в который превратил свою жизнь. Я до сих пор люблю Молли – вполне возможно, что и ее чувства ко мне еще не угасли. Но даже если она встретит меня в штыки, все равно я дал слово Барричу, что позабочусь о благополучии его младших детей, и свое слово я сдержу. Я им понадоблюсь, даже если сначала мне и не обрадуются. Возможно, я обречен на неудачу; не исключено, что Молли прогонит меня. Но я не сдамся и все равно попытаюсь добиться успеха.
Я возвращаюсь домой.
XXXII
СКВОЗЬ КАМНИ
Камни-Свидетели пережили бури и землетрясения, с незапамятных времен стоят они на холме возле замка Баккип. Никому не известно, кто их там поставил. Одни говорят, что они такие же старые, как фундамент замка. Другие утверждают, будто они еще старше. За годы сложилось немало традиций, связанных с этими камнями. Сюда приходят пары, чтобы дать клятву супружеской верности, – существует поверье, что сами боги накажут того, кто солжет перед Камнями-Свидетелями. И еще говорят, что если здесь сходятся люди, чтобы разрешить спор поединком, то камни позаботятся о том, чтобы победа досталась тому, кто прав.
