— Чему я безумно рад, — в этот момент к нам подсел Миша. Он нежно поцеловал Олю в щеку и крепко обнял. — В тот день я узнал в этой наглой, дерзкой красотке девчонку из лагеря, которую воспринимал ребенком. Неосознанно сам начал за ней бегать. И когда решил признаться в своих чувствах — меня послали далеко и на долго, обозвав при этом бабником.
На этих словах Миша еще крепче прижал к себе Олю, словно боялся, что она снова от него сбежит. Но подруга лишь крепче прижалась к нему и блаженно прикрыла глаза. Я смотрела на них и радовалась за друзей. Я бы все отдала, чтобы оказаться сейчас в объятиях Максима, услышать его проникновенный шепот на ушко. Я отогнала от себя эти фантазии. У нас все будет, только чуть позже.
— У меня были основания так тебя называть, — сказала Оля, хлопнув Мишу по руке.
— Нет. Никогда не было, — он поцеловал ее в висок. — Как только на мне оказался сок все другие девушки стали бесцветными.
От его слов Оля хихикнула и еще сильнее прижалась к Мише.
— Что было дальше? — спросила у ребят. Мне очень хотелось узнать, как развивались их отношения, но еще больше этот рассказ отвлекал от переживаний, которые буквально истерзали меня за последние дни.
— Да, что было? — пожал плечами Миша. — Бегал за ней, как первоклашка. С трудом уговорил на свидание. Сходили погулять пару раз.
— А потом твоя бывшая нарисовалась, — хмуро перебила его подруга.
- Ну да, — тяжело вздохнул Миша и покачал головой. — Только у нас с тобой что-то начало выстраиваться.
Они оба замолчали. Понятно, что эта тема им не приятна.
— Не понимаю, как у вас получалось скрывать? — спросила у друзей.
— Да там и скрывать-то особо нечего было. Сходили на пару свиданий и все. А потом появилась Лиза, Мишина бывшая девушка и сказала, что она беременна.
Оля зажмурилась и слегка помотала головой, словно прогоняя воспоминания. Миша прикрыл глаза и сильнее прижал ее к себе, хотя куда еще сильнее. Он мягко поцеловал ее в макушку, а потом в висок.
— Я же говорил тебе, что не верю ей. — Миша глубоко вздохнул и посмотрел на меня, с горькой усмешкой. — Оля, когда узнала, оборвала все общение со мной. Сказала, что не станет уводить из семьи.
Я шоке, через что пришлось пройти подруге, а я даже не заметила ее страданий. Похоже, я все-таки ужасная подруга.
— Я был готов нести ответственность за ребенка, но с Лизой никакой семьи не планировал, — сказал Миша не глядя на нас. — Так и ходили с Олей, смотрели друг на друга, пока однажды Лиза не позвала меня в ее любимый ресторан. Так она выдвинула требования, что общаться с ребенком позволит только после свадьбы или за очень большие алименты.
— Вот…, - у меня от возмущения даже дар речи пропал. — Нехорошая женщина.
— Согласен, — усмехнулся Миша. — Но выбор заведения сыграл с ней злую шутку. Оказывается, за соседним столиком сидел ее последний парень или любовник, не знаю кто он там ей и знать не хочу. Так вот, мы сопоставили даты и оказалось, что никак она не могла быть беременной от меня. Я видимо, был в таком шоке, что не сразу не сопоставил сроки.
Потом она все-таки призналась, что ребенок его.
В этот момент Оля всхлипнула, и мы только сейчас заметили, что она плачет.
— Оленька, ну ты чего?
— Простите, просто мне очень неприятно слушать про твоих бывших.
— Прости, родная. Но Сеня твоя лучшая подруга. Еще она невеста моего брата. Мы семья и меньше всего мне хотелось бы, чтобы, если эта история всплывет, оказался подонком в ее глазах.
— Я бы так никогда про тебя не подумала, — успокоила друга. — И я очень рада за вас, ребята.
— Спасибо, — усмехнулся Миша.
— А что дальше?
— Дальше? — переспросила Оля. — Дальше Миша пытался меня убедить, что Лиза солгала, но я вспоминала всех его бывших моделей и не верила ему. Точнее я хотела поверить, но очень боялась.
— Оль, прости меня.
— Нет, Миш, ты не виноват, что я у тебя дура недоверчивая. Столько времени потеряли, — усмехнулась подруга. Она повернулась к парню и поцеловала его.
Между ними так и летали искры любви и счастья.
— Я очень рада за вас ребята, правда, — они оба посмотрели на меня с улыбками. В этот момент они были, счастливы, как никогда. — Оль, как у тебя получилось все скрывать от меня?
— С большим трудом, — теперь улыбка подруги была не много грустной. — Поверь, я хотела тебе все рассказать, но мне было так больно, что я старалась даже лишний раз не вспоминать, — на этих словах Миша тяжело вздохнул и Оля не дала ему слова сказать. — Даже не думай извиняться.
— Как же вы сошлись?
— Я запер ее в кладовке клуба, — усмехнулся Миша. — Конечно моя любимая фурия вначале отходила меня тряпками и швабрами, куда только могла дотянуться. Но особыми методами мне все-таки удалось убедить Олю, что она моя и терпеть ей меня всю жизнь придется.
На этих словах подруга покраснела и уткнулась Мише в шею. А я вспомнила «особые методы» Максима, когда он запер нас в кладовке университета. Щеки обдало жаром, а потом холодок прошелся вдоль позвоночника. Словно на пару секунд воспоминания позволили воспарить к облакам, но потом, понимание, что мой мужчина еще не пришел в сознание — вернуло в серую реальность.
В этот момент в коридоре поднялась суета. Мимо нас в сторону реанимации пробежали медсестра и Виктор Федорович. А мое сердце, кажется, перестало биться.
— Дыши, — встряхнула меня подруга.
И я сделала судорожный вздох. Легкие обожгло, и я слегка закашлялась.
Казалось, я гипнотизировала дверь в реанимацию целую вечность. Пока в какой-то момент оттуда не вышел Виктор Федорович. Он осмотрел холл и направился в нашу сторону. Как по команде мы подскочили с дивана.
— Здравствуйте, — поздоровался с нами врач и пожал руку Мише.
Я не смогла ему ответить. Только головой кивнула. А сама буквально заставляла себя делать вдохи, чтобы организм получил необходимый кислород.
— Максим пришел в сознание. Сейчас ему делают обследование. Тогда увидим есть ли необходимость операции.
