— Парк почти не просматривается, только постарайтесь не выйти к фонтану. Видимо, у хозяев с ним особые отношения. Или боятся, что туристы начнут вытаскивать деньги из воды.
Луна скрылась за облаком, тени слились, Марио с Рико поправили лямки рюкзаков и перебежками поспешили к дому.
— Входите через кухню, — напомнила Аллегра.
— Как и всегда, луковка, как и всегда, — проворчал Марио еле слышно.
— А теперь тихо и внимательно. — Её голос стал серьёзным и собранным. — Я буду отключать камеры поочерёдно. Пока охрана обходит парк, за ними следит только один охранник, но, судя по камерам, он вышел покурить. До каждого поворота три камеры. Сигнал будет пропадать на пять секунд, не больше. Три, два, один. Пошли!
Спроси кто у Рико, за что именно он полюбил своё дело, он ответил бы: именно за эти моменты. Когда всё зависит только от тебя, когда чувствуешь себя почти всемогущим, преодолевая очередную преграду, и замираешь, вжимаясь в стену, пока сердце колотится в горле, а по венам бежит идеально чистый, без примесей, адреналин. Деньги — это уже побочный эффект, то, что придёт потом, но сейчас… Рико поймал взгляд Марио и выглянул из-за угла — они дошли до нужного крыла, которое в очках светилось, как новогодняя ёлка, и теперь ждали, пока Аллегра поочерёдно начнёт отключать сигнализацию.
— Я отключила датчики тепла и движения, — голос Аллегры так и звенел от напряжения. — Но датчик звука не поддаётся. Так что — уроните булавку, там и останетесь. У вас минута, чтобы добраться до нужной двери.
Аллегра затихла, Рико и Марио синхронно подпрыгнули и, не сговариваясь, заскользили по коридору. Рико достал из рюкзака небольшой прибор, пока Марио на пальцах отсчитывал время, и поднёс к замку. Прибор засветился красным, побежали тонкие полоски, пока подбирался код, пот выступил на лбу и тут же впитался в маску. Дверь бесшумно распахнулась, и они едва успели шмыгнуть внутрь, когда Марио загнул последний палец.
— Судя по тому, что в доме по-прежнему тихо, вы на месте, — довольно произнесла Аллегра.
— Так точно, капитан, — хмыкнул Марио, сбрасывая с плеч рюкзак. Рико подсветил фонариком, луч упёрся в широкую дверь, занимающую почти всю стену крохотной комнатки, в которой они оказались. Быстро опустившись на колени, они распаковали чемодан, открыли и принялись прикреплять провода к массивному замку.
Марио молчал, слегка высунув язык и даже прикусив его от напряжения, пока Рико пробегал по кнопкам, подключаясь к спутнику и сверяясь с маленьким дисплеем, закреплённым внутри. Минуты текли медленно, воздух сгустился — в крохотной комнатке явно были проблемы с вентиляцией. Марио успел три раза поменять положение, расправляя затёкшие мышцы, когда прозвучал щелчок, в тишине показавшийся оглушительным громом. Провода вернулись на место, неподъёмная дверь неожиданно легко отворилась. Фонарик осветил большую комнату без окон, весь пол которой занимали аккуратно сложенные на полетах пачки купюр.
— Нужно было точно брать мешки для мусора, — озабоченно проговорил Марио и, не выдержав, улыбнулся.
— Вы там застряли, что ли? — возмущённо прошипела Аллегра. — Вообще-то через пятнадцать минут в вашем крыле обход.
— Так мало? — притворно вздохнул Марио, принимаясь складывать деньги в рюкзак. Рико достал спортивную сумку и быстро последовал его примеру, наполняя её до отказа.
— Если не уберётесь оттуда в ближайшие три минуты, можете ещё полчаса не выходить, — пригрозила Аллегра.
— Ну нет, ещё полчаса в этой душегубке я не выдержу! — прошептал Марио, закрывая молнию и с тихим кряхтением закидывая рюкзак за спину.
— Минута, пока не работает сигнализация, потом налево и вниз, — проинструктировала Аллегра, когда они тихо прикрыли за собой дверь и бросились вперёд.
Где-то за спиной, этажом ниже, послышались голоса охраны, лучи света от фонарей заскользили по стенам. Рико и Марио заскочили за угол и подавились воздухом — после душной каморки никак не получалось надышаться. Наконец охрана прошла в коридор, из которого они только что вышли, Аллегра звенящим от напряжения голосом повела вниз, к кухне, через анфиладу комнат, увешанных портретами и заставленных статуями. Наконец внизу показалась дверь, ещё тридцать секунд, и они выскочили в парк, едва успев затормозить в тени на крыльце.
— Стоять! — рявкнула Аллегра и ехидно добавила: — Может, позволите мне для начала отключить камеры?
Они бежали, пригибаясь к земле, то ныряя в темноту, то замирая на освещённых участках — луна снова выплыла из облаков. Обогнули небольшую площадь с фонтаном и помчались к забору. Рико перекинул сумку, подпрыгнул, подтянулся и перемахнул на другую сторону. Вскоре показался Марио, недовольно ворча, что, конечно, чемодан тащить ему, а как деньги — так Рико. А всем известно, что деньги, когда они твои, ничего не весят. Поравнявшись с машиной, Рико с наслаждением стянул с себя маску и провёл по мокрому лицу рукой в перчатке.
— Поехали, — хмыкнул тихо, забираясь внутрь. На заднем сиденье Марио уже причитал, как тяжело, порой, работать со Сполетти. Причём, что с братом, что с сестрой. Карла беззвучно усмехнулась — думать сейчас о собственных бедах не получалось, всё потом. А сейчас — очередная победа. Тихо вырулив на дорогу, Карла нажала на газ, и вскоре машина скрылась из глаз, оставляя виллу далеко позади.
Даниэлла выдохнула, достала телефон и посмотрела на сделанные фото. Да, качество не самое лучшее, но, если попросить, Сантино оцифрует. А потом? А потом на стол в комиссариате ляжет заявление об очередной краже. Уже раскрытой. И Рико сядет. Если она действительно этого хочет.
20. Горькая расплата
Станьо-Ломбардо спал. Ни одного огня, ни одного звука, кроме плеска реки и шелеста ветра. В машине было тихо: Аллегра задремала, прислонив голову к плечу Марио, и тот, пользуясь темнотой, осторожно обнял её, прижав к себе. Карла и Рико молчали. Оба пытались подобрать слова, оба не знали, о чём говорить, и напряжение меж ними сгустилось с такой силой, что даже дышать стало трудно. Радость удачи, азарт и эйфория сошли на нет, осталась лишь неопределённость и гнетущее чувство нависшего между ними разговора.
— Наконец-то, — пробормотал Марио, осторожно расталкивая Аллегру, когда они въехали во двор и остановились у задних дверей. Вспыхнул свет на кухне, стол, ещё недавно заставленный аппаратурой, теперь заняли деньги. Аллегра упала на стул, поставила перед собой счётную машинку и потянулась к первой пачке, когда Рико тихо сказал Карле:
— Нам надо поговорить.
Марио и Аллегра проводили их понимающими взглядами, переглянулись и вернулись к деньгам, время от времени посматривая на оставшуюся приоткрытой дверь.
Карла обняла себя руками, устремляясь за Рико вглубь заросшего сада. К рассвету похолодало, ветер гулял в виноградниках за оградой. Луна уже ушла, а звёзды сияли нестерпимо ярко, собираясь уйти до следующей ночи.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Карла, когда они остановились у изгороди, — говорят, самый жуткий час — перед рассветом. Почему-то в это время умирает больше всего людей. Чаще всего от болезни. Сердце не выдерживает.
