– Нет, – буркнула Дина. – Только кто мне теперь поверит?
– Никто, – легко согласился Эдик. Даже в суд он явился не костюме, как того требовали правила этикета, а в легких льняных брюках и белой футболке-поло с коротким рукавом.
– Значит, все было зря, – протяжно вздохнув, заключила Дина. – Отвези меня, пожалуйста…
А куда ей теперь идти? Дома нет… Артуру она больше не нужна… Теперь она для него лишь бестолковый свидетель, чьим словам нельзя верить.
7
Потапыч, бывший десантник, а ныне простой сторож и любитель выпить, храпел так, что дрожали стены вагончика. Вальяжно раскинувшись на лежанке, он выводил свои рулады уже второй час.
Расправляя затекшую спину, Дина потянулась, глянула на Потапыча, по-доброму усмехнулась. Не удивительно, что Потапыч так и не нашел себе жену. С ним смог бы спать в одной комнате только абсолютно глухой человек.
Дина бросила быстрый взгляд на ряд мониторов. Несколько экранов мерцали неподвижными, черно-белыми картинками. На каждом застыл недостроенный особняк, обнесенный временным забором. Ни одного подозрительного движения. Тишина и покой. Даже приблудные собаки, поднимающие лай при каждом удобном случае, где-то притаили свои лохматые морды.
Дина вернулась к чтению. Единственное доступное сейчас для нее развлечение. Работа сторожем давала уйму времени и совсем мало денег, чтобы было, куда девать свободное время.
Наталья Игнатьевна, ее бывая начальница с тоской в глазах пояснила:
– Ты же понимаешь, что я не могу позволить, чтобы в нашей фирме работал "шизоидный" дизайнер. Люди не захотят заказывать у нас интерьеры. Они будут думать, что ты их придумала под галлюциногенным бредом.
– Как они узнают, что я "ненормальная"? Я не собираюсь бегать по офису в полиэтиленовом пакете с веревкой на шее, – фыркнула Дина, уже предчувствуя, что ответит начальница.
– Тебе и не придется. Твоя физиономия всю неделю мелькает в новостях. Еще бы! Городская сумасшедшая покусилась на самого Бориса Турчинского! Может, через годик, когда все забудут, как ты выглядишь…
– Ясно, – бросила Дина, собираясь уходить. – Я уволена.
– Постой, – окликнула ее Наталья Игнатьевна. – Слышала, что ты потеряла квартиру. Если хочешь, могу попросить за тебя своего знакомого. Он занимается строительством элитных коттеджей в пригороде. Кажется, ему нужны были сторожа с проживанием.
Работа была легкая. Желающих покуситься на мешок цемента не находилось. Тем более что от Дины в случае опасности требовалось лишь нажать на тревожную кнопку, да толкнуть Потапыча.
Первые несколько дней Дина ни с кем не хотела разговаривать. Она только тупо по ночам смотрела в монитор, а днем, затолкав в уши беруши, спала, отвернувшись к стенке.
Потапыч не лез с расспросами, втихую наливая себе каждый час по рюмке, к ночи он был довольно нетрезв и принимался громким храпом распугивать потенциальных воришек. Дина специально выходила на улицу проверить, как далеко слышен его храп. Оказалось, что если открыть окно в сторожке и отойти на десяток метров, можно было подумать, что не вовремя разбуженный сердитый медведь-шатун готовиться выкатиться из своей берлоги.
Возвращалось утро, и Потапыч оборачивался в добродушную гору с характером хиппи. Он был первый, кому Дина позволила себе пожаловаться на несправедливую судьбу, что шарахнула по ней не жалея пороха. Он выслушал. Поверил. Не стал называть ее "шизой", а подкинул весьма дельную идею:
– Тебе сейчас заново начинать жить, с нуля. Или воевать. В открытую воевать ты не сможешь – затопчут. Значит, начинай партизанскую войну.
– В каком смысле?
– Эх, молодежь, – фыркнул Потапыч. – Боря мужик с деньгами, он за минуту перекупил бы твое заявление. Но не смог. Дело до суда дошло. Значит, кто-то подсуетился первый. Не простой смертный зуб на Борю точит. Твоя заява была очень вовремя. Постарайся узнать, кто этот человек. Вы на одном берегу. Это раз! – Потапыч для убедительности стукнул кулаком по столу. Мониторы на тонких ножках опасно зашатались, накренились, грозя свалиться на пол. – Пойди к прокурору, узнай, что за выписки и справки предъявил твой брательник в суде. Название больницы, фамилии врачей. Найди и узнай, сколько им отвалили за эти филькины грамоты. А еще лучше, убеди их явиться в прокуратуру с повинной. Это два!
Дина заранее подставила руки, придерживая мониторы. Но Потапыч на этот раз не стал колотить по столу, а назидательно поднял вверх указательный палец.
– Если потребуется – пройди независимую психиатрическую комиссию!
– Завалят, – покачала головой Дина.
– Ха, – усмехнулся Потапыч. – Если пойдешь в открытую, то может и завалят. Врачи друг за друга стоят похлеще солдатиков из одной роты. Только вот перечить военной медицинской комиссии они не посмеют.
– При чем здесь военные?
– Значит так… Приходишь в военкомат и заявляешь, что желаешь отдать долг Родине по контракту. Они, как положено, тебя обследуют. У них свои психологи-психиатры, которые плевать хотели на всех гражданских, им бы только поболее душ под ружье поставить. И когда получаешь результат медицинской комиссии на руки о том, что разум твой чистый и ясный, как слеза новобранца до присяги, идешь с этой бумажкой к прокурору. Ну, а в военкомате говоришь, что влюбилась или забеременела и службу свою откладываешь на неопределенное время. Там ты этим никого не удивишь. Они, конечно же, поворчат, да никуда не денутся – контракт-то с тобой еще не подписан!
Горлышко бутылки звякнуло о рюмку. Потапыч незамедлительно опрокинул стопку.
– Ни один суд страны не пойдет против заключения военной медицинской комиссии.
– Почему? – удивленно спросила Дина. – Все могут ошибаться.
– Сдурела совсем?! – гаркнул Потапыч. – Если хоть единожды суд признает результаты военной медкомиссии неверными, то все суды страны будут завалены судебными разбирательствами. Кто в армии-то служить тогда будет? Депутаты? Запомни, наша судебная система в первую очередь защищает интересы страны и только потом интересы отдельных граждан!
***
Нужный ей кабинет Дина нашла на втором этаже нового здания из стекла и бетона. Прокурор, который боролся за ее честь в суде, недовольно поморщился, когда увидел, кто перешагнул порог его кабинета.
– Чем могу быть полезен?
– Прошу прощенья, что подвела вас.
– Подвела? Мягко сказано. Ты меня в лужу посадила и сверху помоями полила, – сказал он.– Трудно было сказать, что на учете состоишь?
Дина раскаяно потупила глаза.
– Простите. Должно быть из головы вылетело. У нас так бывает.
Доказывать свою нормальность человеку, который верит только фактам, не имело смысла. А вот прикинуться беззащитной дурочкой стоило, больше, чем есть, вреда она себе уже не причинит.
