Запасной план куда-то запропастился, горько усмехнулась про себя Дина, отчетливо понимая, что ее квартира стала для нее недосягаема.
Звонок мобильного телефона вынудил ее броситься дальше от двора, чтобы случайно не привлечь к себе чужого внимания.
– Да?
– Диночка, ты где, милая? – елейный голос Германа Захаровича заставил сжаться горло Дины от омерзения. Она с трудом сумела с собой справиться и ровно ответила:
– Я в центре.
– Что ж ты убежала из парка, милая? Мои мальчики тебя искали, искали…
– Как неудобно вышло, Герман Захарович, – припустив в голос сожаление, проговорила Дина. – На меня в парке напал маньяк, и мне пришлось удирать оттуда, спасая свою жизнь.
– Боже мой! Что ты говоришь! Немедленно отправляйся домой! Запрись на все замки и жди меня!
– Как скажите, Герман Захарович.
Она отключилась и вернулась на свой наблюдательный пост. Не прошло и минуты, как голубоватое свечение мобильного телефона осветило салон Гелендвагена. Силуэт водителя поднес трубку к уху. Свечение погасло. Состоялся короткий разговор, свечение ненадолго вновь осветило салон, затерявшись где-то на груди водителя.
К счастью, карманы Дины не пострадали во время ее приключений и благополучно сохранили все то, что она в них положила. Несколько купюр достоинством в тысячу рублей перекочевали из заднего кармана джинсов в карман куртки. Мозг услужливо вытащил из глубин памяти адрес, где она работала когда-то сторожем.
Вряд ли Красун догадается искать ее там. У старых друзей, на работе, у Эдика, в конце концов. Но не в старом вагончике со сторожем-алкоголиком в придачу. Не должно совместиться в его мозгу картинки: Дина с ним в дорогом ресторане и Дина на рваной тахте в окружении стаи псов. А к громилам своего сына за советом он не пойдет – спесь не позволит.
Такси прибыло через пять минут. Автомобиль был без опознавательных признаков такси, и Дина настороженно обошла вокруг белой шкоды. Щуплый мужчина азиатских кровей с легким замешательством смотрел на нее в ответ.
– Почему на вашей машине нет названия агрегатора? – спросила она его через приоткрытое окно.
– Эй, тебе читать нужно или ехать? – воскликнул он, нахмурив брови и коверкая слова на свой лад.
– Ехать, – кивнула Дина.
– Так садись. Ехать далеко. Никто брать не будет заказ. Обратно – пустой. Плохо.
Дина села. Хлипкий таксист-азиат, с трудом разговаривающий по-русски. Очередной подставой тут и не пахло.
Смешно тасуя слова на своем языке с русскими ругательствами, водитель всю дорогу по городу причитал по поводу пробок, плохой погоды, маленькой зарплаты. Лишь выехав за город, он поубавил пыл, загрустил, и с каждым километром делался все печальнее и печальнее. Верно, представлял сколько времени и бензина он потеряет зря, возвращаясь обратно без пассажиров.
– Глупый я. Совсем плохо Москва знать. У вас у русских все длинное – что улица, что город.
– Не привык к большим расстояниям? – переспросила она.
– У нас, за это время мы бы уже в другом городе были. У вас еще первый не кончился.
– Мы уже за городом, – возразила Дина.
– За городом – это когда машин нету. Домов нету. Здесь – не за городом!
Бесполезный спор. Дина молча уставилась в окно. Через пару километров она наконец-то приметила нужный поворот. Водитель совсем скис.
Дорога к недостроенному коттеджному поселку не была освещена, и встречные фары не хлестали раздражающе по глазам. Дина вытянула шею в надежде поскорее увидеть свет от прожекторов строительной площадки.
За время, что она отсутствовала, над домами вознеслись крыши, превратив неприглядные кирпичные коробки в симпатичные домики.
Вагончик Потапыча откатили за последний коттедж, освободив место для намечающейся дороги.
– Останови здесь.
– Деньги давай, да?
– Держи, да, – Дина сунула таксисту две тысячи.
– Выходи. Я уехал.
– Подожди минуту.
Приоткрыв дверь на пару сантиметров, Дина прислушалась. Никто не спешил к ней на встречу.
– Казан!
– Иди! Или платить ожидание! – напряженно заявил водитель, подтолкнув ее в спину.
– Сейчас, еще секунду подожди, – попросила Дина и вновь выкрикнула в темноту, – Казан! Потапыч!
Выходить из машины было боязно. Кто знает, что на уме у полудикой собаки? Вспомнит ли ее стая?
Глухой рык раздался где-то позади машины. Дина тут же захлопнула дверь. Опустилась стекло на пару сантиметров.
– Посигналь, – попросила она таксиста.
Сигнал привлек остальных собак. Они вынырнули из темноты, окружили машину. Беззлобно тявкая, собаки бегали вокруг, производя обманчивое впечатление добродушных песиков. Казан, пригнув голову, замер в трех метрах перед машиной. В свете фар его шерсть цвета перца с солью казалась совсем седой.
– Казан, Казанчик, – приговаривала Дина в приоткрытое окно, жадно ловя в движениях, в выражении морды собаки, хоть что-нибудь, что давало бы надежду на узнавание.
Казан вдруг сделал несколько шагов вперед. Его приподнятые верхние губы опустились, прикрывая клыки. Он потянул воздух носом, навострил уши.
– Казанчик, мой хороший, – продолжила уговаривать его Дина.
И тут, не дожидаясь, когда чувство собственного достоинства позволит вожаку признать девушку, к двери метнулась одна из сук. Радостно скуля и виляя хвостом, так, что пыль с дороги стала подниматься вверх, она стала елозить перед закрытой дверью.
Больше не раздумывая, Дина открыла дверь.
– Закрой! Дикие собаки! Бешенные! Сожрут с костями! – заорал таксист, хватая девушку за куртку.
– Все хорошо, – засмеялась в ответ Дина и, отмахнувшись от водителя, вышла на улицу, не переставая ласково подзывать Казана. Тот, прижал уши и, притаптывая задними ногами на месте, махнул хвостом раз, другой. И вот уже начинает казаться, что это хвост начинает вилять собакой, так сильно собачье тело изгибается из стороны в сторону.
Потратив на собачье приветствие не меньше десяти минут, Дина сумела добраться до двери вагончика. Тут перекаты из глотки Потапыча затмили своей мощью повизгивание собак. С улыбкой на лице Дина толкнула знакомую дверь.
***
– Это не ты невезучая, а обстоятельства неудачные. В действительности же, если посмотреть с обратной стороны, то ты очень даже везучая. Вон сколько раз должна была умереть, а все еще жива, все еще радуешь моих собачек, – заявил Потапыч, по-отцовски похлопав Дину по плечу.
– Какое ж тут везенье? Мне только и рады полудикие псы. Да и то авансом, в надежде получить от меня палку колбасы.
– Рано гроб начала выбирать. Лучше звони своему Артуру. Порадуй человека – признайся в глупости своей, помощи попроси… Уж очень, мы мужики, любим, когда к нам с лаской, да с покаянием…
