Это что? Это он предупредил о своем отношении к неповиновению? Альфа-силу продемонстрировал? Вот, дела! Так или иначе, а все вышли. Даже Борис Ладаев, только успел окинуть меня беспокойным взглядом.
– Ин, я рядом буду…
– Иди, иди. Не прикоснусь даже к твоей Инне, – сказал так Махальский и сел на стул, который пододвинул ближе к моей кровати.
– Знаете… – подала я голос. – А мне уже расхотелось отдыхать здесь. Вот… подумываю вернуться в родной город. Отпустите?
– Возможно, – улыбнулся он одними глазами. – Расскажи-ка теперь ты мне, Инна, что с тобой произошло за последнее время. И… ничего, что перешел на «ты»?
– Нормально. А что со мной произошло? Из того, что рассказал Ладаев, я ничего не помню. Его самого, будто бы вот только полчаса назад увидела. А Трофимов… да и он в моей памяти не сильно присутствует.
– И ты уже догадалась, отчего это так? – прищурился и стал, будто в самую душу мне заглядывать.
– Э… а это ты сейчас ко мне что применяешь?
– Инна, мне обязательно надо узнать правду. Понимаешь? Не для себя, а для тебя. Это моя территория, я здесь за всех в ответе. Возникла проблема, и должен ее разрешить. По чести. Так ты мне поможешь?
– Да. Я догадалась, что у меня что-то с памятью. И… скорее всего, это из-за Трофимова.
– И? Что ты об этом думаешь? Появились мысли отомстить? Я правильно понял, мужики, много чего, здесь при тебе наговорили?
Отпираться или темнить не видела смысла. Догадывалась, что Стас далеко не все свои возможности по оказанию воздействия на оборотней продемонстрировал. Вот засада! Вместе с новыми возможностями, лучше видеть, слышать, переносить нагрузки, в довесок и повиновение вожакам прилагалось.
– Обидно стало. Это да, – кивнула головой.
– И не думай даже! – нахмурился он тут же. – Трофимов очень сильный оборотень. И, если честно, я не помню про него ни одного случая, чтобы сделал что-то не по кодексу. И если понял все правильно, то и с тобой он поступил по чести. Инна, альфа решает очень многие судьбы, и выходило, скорее всего, что подчистка твоей памяти была во благо. Можешь это понять? Возможно, не сразу, а потом суть откроется полностью. Не суетись, ладно?
– Во благо, значит? Кому? Многим? Клану! А меня за борт?
– С этим не все ясно. Обещаю разобраться. Но знаешь, я, возможно, так же поступил бы на месте Игоря. Истинность это дар свыше, но с простой сильной волчицей строить отношения альфе надежнее будет. Все же не только за себя и свою семью отвечаем…
– А ты… женат? – смерила его придирчивым взглядом.
Мужчины! У них своя логика, иная психология. Да и я тридцать лет, однако, обыкновенной женщиной прожила, а тут… бац, и тебе объявили, что не вписываешься в чью-то пусть и напряженную жизнь, что угрожаешь отлаженной системе. Вот, дела! И получаешь моментально по голове! Вернее, у тебя отбирают память. Это нормально? Мимо такого запросто проходят?
– Женат. Имею двоих детей. Не истинную взял в жены. Такое вообще редкость. Это тебе так повезло, что нашли сразу два самца, а ты… получается, что ни к кому из них тебя не тянет?
Спросил и замер. В лице не переменился, был так же спокоен, но интуиция подсказала быть сейчас особенно аккуратной в высказываниях.
– Повезло, говоришь? Не знаю. Как и то, испытывала ли влечение к Трофимову. Не помню. В последнюю встречу вроде бы нет. В отношении Ладаева уверенности больше. Он надежен, заботлив… Отличный мужик, одним словом. Но… должна что-то особенное испытывать?
– Если спрашиваешь, значит, нет у тебя к нему привязки, – кивнул больше своим мыслям Стас, чем мне. – А мои ребята? Ни на кого глаз не положила? Что головой машешь? Присмотрись еще. Они отличные парни. И будут верными мужьями, когда метку поставят. А?
– Мне бы домой? Можно?
– Задерживать не имею права. Но сначала немного поучу обороту. Без этого никак, Инна. Таков порядок. Так что, ты мне доверяешь? Вот и отлично. Тогда, сегодня отдыхай, а завтра вместе побегаем по тайге.
* * *
А утро началось с возмущений Бориса:
– Я сам смогу натаскать свою пару! – высказывался против вмешательства Стаса.
– Возможно, – спокойно отвечал ему этот альфа. – Но со мной оно надежнее будет. А если ты надеялся поставить ей метку…
– Так обо мне думаешь?! Да у меня было много времени и возможности, но я же этого не сделал! Скажи уж честно, Трофимову звонил, и он тебя попросил об одолжении…
– Игорь обязательно теперь знает, что вы оба находитесь в Карелии и под моей опекой, – много жестче произнес Махальский. – Если хочешь, побежим втроем. Так как?
Признаться, мне раздеваться перед ними было очень проблематично. А пришлось зажать стыд и отогнать прочь неловкость. Учиться-то надо было. А ученицей я оказалась бестолковой. Да и сама атмосфера, как-то она не располагала к сосредоточенности. Ага! Я, в чем мать родила, ежилась на утреннем карельском воздухе, переминалась с ноги на ногу под взглядами двух пар мужских глаз, а они попеременно мне командовали:
– Соберись! Сосредоточься! Отбрось все прочие мысли! Прислушайся к внутреннему голосу!..
Какой там! Я все больше птичий щебет слышала, еще один раз моторка неподалеку прошла, пару раз выстрелы с дальнего острова раздались…
– Мать твою!.. – первый не выдержал Ладаев. – Как же у тебя в тот раз-то получилось?
– Не знаю! – ныла, стуча зубами. – Мне холодно! Вы-то одетые, а я…
– Нет. Так не пойдет, – сделал вывод Махальский. – Мы ее просто простудим, и все. Надо что-то иное придумать. Все, на сегодня занятие окончено. Завтра с утра продолжим.
– Да что изменится? – с вызовом выдала ему, скоренько запрыгивая в свою одежку. – Неправильная из меня волчица выходит. И не хочет она вам больше показываться. Тогда ее сильно напугали, а теперь… Может оно и к лучшему? Стану жить, как прежде жила!..
– Это вряд ли!.. – тер в задумчивости подбородок Стас. – Напугали, говоришь?
Мне бы насторожиться на эти его слова. Но я очень занята была утеплением моего организма. Вот и застал на следующий день меня его новый метод влияния на волчицу врасплох. Представьте! Ушли снова втроем в тайгу. Потом Стас скомандовал мне раздеваться. Я послушалась. А дальше…
– Борис? Ты все еще желаешь ей метку поставить? Тогда, вперед!
Мы оба так и застыли. Одинаково, если не учитывать, что Ладаев был в одежде, а я – нет. Но как до него дошел смысл слов альфы, так глазами блеснул и потянулся к пряжке ремня. А дальше так заторопился, что не знал, что вперед снимать, и за все подряд стал хвататься.
– Эй! Что происходит! – вскрикнула я. – Это учеба такая? Ой-ей! Куда рубашку расстегиваешь? Борис! Оставь кроссовки в покое! Мама! Вы серьезно, что ли! Нет! Не надо! Я не готова!..
И действительно испугалась. От этого пустилась наутек. Бежать было больно и трудно, голыми ступнями да по камням, кореньям и иглам от сосен и елей. Но я мчалась изо всех сил. Но на этот раз осознала, когда именно произошел оборот. У меня тогда сердце куда-то ухнуло, там, как в камень превратилось, замерло, распространяя боль по всему телу, еще пара секунд, и оно снова запустилось. Вот, как все было. И дальше я бежала уже волчицей. И очень быстро бежала. Потому что четко осознала, каким бы хорошим мужиком Ладаев не был, а я не хотела получить от него метку.
