Нет, похож, однозначно. Улыбался умело, красиво даже, но глаза… в них ничего не отражалось, разве что металл. В жизни на его лице так же мало было эмоций – прячется за маской безразличного спокойствия. А мы с Ладаевым его, похоже, здорово из себя выводим. Отчего? Возможно ли, что, и правда, этот супермен чувствует к моей волчице притяжение? Нет, не так, он же не знал тогда, что во мне пробудится зверь. Выходит, его волк почувствовал ту каплю крови от оборотня во мне. Надо же! Такую малость учуял. Так же, как и Борис.
А что я? Как относилась к нему? Вот это вопрос! Сейчас гладила журнал, как раз по лицу на фото, и… мне было приятно. Чудеса? Наваждение? Наказание за какую-то провинность? Похоже, все вместе. И уж точно могла хлебнуть неприятностей через это чувство по самое-самое. Взять хоть Ладаева: он ко мне имел притяжение, а я к нему нет. Что, если у меня с Трофимовым было так же? Тогда, выходило, он стер в моей голове память мне на благо? Наверное.
Но тут на ум пришли другие мысли. Да, почувствовал Трофимов во мне свою истинную пару, если верны догадки его же соплеменников. Они же врать не стали бы, зачем им это? И что дальше сделал? А отвернулся он от меня! Предпочел какую-то Илону, дочь мега-крутого оборотня. Корыстный мерзавец! Ух, как ярко во мне обида вспыхнула! Или не во мне, а волчица внутри дала о своих чувствах знать? Точно! Завозилась мелкая, закрутилась, волну жара подняла. И тоску. От нее, наверное, чуть ни завыть захотелось.
– Что, дорогая? Плохо тебе? И мне… из-за тебя. Но мы же одно целое, да? И это еще только отголоски памяти начали возвращаться, что с нами будет, когда она вернется полностью? Этот наш с тобой объект притяжения сильный альфа, способный стереть маленькую черную волчицу в порошок, и скорее всего он руководствовался благими намерениями, залезая в мою голову. Я же понимаю! У него клан! Ответственность! Расчет! Что бы ему пусто было! А тут какая-то недооборотень.
Так, с этими мыслями следовало кончать. Почувствовала, что ими здорово сердила своего зверя. Или это я сама была так зла на Трофимова? Поди, теперь, разберись!
– Но он же из меня мог зомби сделать?! Разве можно так с живым человеком обходиться? Он сильный, я слабая… и что теперь?
А решение как-то само возникло после моих метаний, что мысленных, что просто по кухне. Я и губы кусала, и кулаки сжимала от острой обиды на несправедливость, и не заметила, как в голове окрепла мысль, что должна этому альфе доказать, что нельзя сбрасывать со счетов никого, даже такую мелочь, как я. Кто-то сказал бы, что просто решила отомстить. Я же назвала себя после нескольких часов переживаний борцом за справедливость. Вот так!
– Не позволю о нас ноги вытирать! Если так силен, Трофимов, то тебе по плечу будет и дальше справляться с нашей парностью. Ведь так?! – с весомой вредностью в голосе обратилась я к его фото на обложке журнала, теперь уже многострадального, потому что я всего его истыкала пальцем, а потом еще взяла и порвала на мелкие кусочки. – Все! Выхожу на тропу! Мелкая, ты со мной?
* * *
Обида на Трофимова поселилась во мне прочно. Он же надо мной снасильничал. Нисколько не учел, что я человеком прожила тридцать лет. Негодяй! Не посчитался со мной, как с вполне сформировавшейся личностью. Все же в своем обществе я чего-то да значила: была образована, эрудирована, сделала карьеру, меня уважали, имела друзей… А этот тип? Кто дал ему право распоряжаться моей жизнью? Мы могли бы иметь обстоятельную беседу, все конкретно обсудить и совместно прийти к верному решению. А что сделал чертов альфа? Только начала во мне просыпаться малая толика оборотня, как взял ее к ногтю. Может, и наделен огромной властью над оборотнями, и в их обществе все строится на силе, но я же не входила в его стаю. С заявлением вступить в нее точно не выступала, ни устно, ни письменно. Так какого черта, я спрашиваю, со мной обошлись так варварски?!
Или этот тип возомнил черте что? Ах, он же неотразим для девяноста девяти процентов женщин земного шара! А один процент отводила младенцам женского пола. Скорее всего, и я не стала исключением из большинства, как ни прискорбно было это осознавать. Такая мысль поселилась в голове, когда припомнила, как чувственно гладила ту разнесчастную глянцевую обложку. Но даже если и так, у меня же имелась воля… и вполне сильная. Доказательство тому валялось кучкой на кухонном столе. Я же изодрала и журнал, и ту неотразимую физию, что так и манила ею любоваться? В клочья, вот!
– А Трофимов посчитал, что стала бы по нему пускать слюни! – произнесла яростно и смахнула обрывки глянца в мусорное ведро. – На шею бы ему вешалась?! С мольбами бы приставала?! Интересно, о чем? «Люблю, жить без тебя не могу, я вся твоя, милый…» – в голосе появились где-то подслушанные истеричные ноты, из мельком виденного сериала, наверное. – Тьфу! Это же не про меня!
Что-то во мне все так и кипело. Отчего-то по кухне принялась метаться…
– Но он, по всему, думает обо мне именно так.
А теперь хлопнулась на табуретку и мстительно прищурилась.
– А вот ни хрена! Я не такая, не какая-нибудь там безвольная шавка. Видите ли, он альфа и сила, а я слабачка?! Мелковата моя зверушка – не спорю. Но она очаровательна! – вот тут почувствовала, буквально нутром и где-то в подвздошной области, как там довольно заворочалась моя волчица. – Мы с тобой женственны необыкновенно. Это точно, об этом и Стас сказал. А он в авторитете. Еще этот альфа подметил нашу с тобой изворотливость… во всех смыслах. Где ловкостью движений, где смекалкой и хитростью возьмем, девочка моя чепрачная. А Трофимов?.. На мою вторую сущность покусился! Правда, надеялся, обойтись просто стиранием памяти. И если бы не Ладаев… Да я бы так свою зверушку и не обрела бы… Да я этому альфе за это!..
Вот тут мне реакция волчицы не совсем была понятна. Она там что, хвост поджала?
– Эх! В тебе говорит стайный инстинкт. Он велит подчиняться главарю. И мне это понятно. Но что скажешь, если Игорь решит от тебя избавиться еще каким-нибудь действенным методом? Скулишь? Умирать не хочешь? Не бойся, в обиду не дам. Ты мне стала дорога. Я за тебя буду бороться. Мы еще посмотрим, кто кого…
Вроде бы почувствовала, как зверушка внутри приободрилась. Ага, я была на верном пути.
– Мы с тобой еще в силу войдем! Знаешь поговорку: большой пень, да дурень, мал золотник, а дорог? Это почти что про нас. Но тебе надо стать посмелее, дорогуша. Увереннее в себе. Что жмешься? Распрямись! И даже если совсем не претендуем на этого альфа-самца… Что-что? Как это претендуем? Серьезно? Вот это заявка! Нет, а ты помнишь, что этот мужик хладнокровно от тебя отказался? Он вообще спит с другой бабой и собрался на ней жениться…
Вот это я зря об этом сказала: зверушка так и взвыла и начала во мне метаться. Черт, как-то забыла про парность, дьявол бы ее побрал, истинную. Ох, а маленькую-то мою как жалко было!..
– Погоди, успокойся! Если на то пошло, то надо хоть заставить его кусать локти. Доказать, что мы с тобой не мусор, а очень даже потеря. Согласна? Мы его этого самого хладнокровия немного лишим. Впредь неповадно будет чужими судьбами разбрасываться. Думаю, это нам по силам. Совсем-то уж затмить ту сучку вряд ли получится…
