ГЛАВА 1
МАГИЯ И ЖЕЛЕЗО
Я хорошо помню, как в первый раз увидел магию жителей равнины.
Мне было восемь лет, и отец взял меня с собой на заставу возле Излучины Франнера. Мы встали еще до рассвета, поскольку впереди нас ждал долгий переход, и в полдень увидели флаг, развевающийся над стенами форта, что стоял на берегу реки. Много лет назад его возвели на границе спорных земель, на которые претендовали жители равнины и быстро расширяющего свои владения королевства Герния. Теперь эти места находились далеко от границы, но прежняя военная слава осталась. Ворота охраняли две огромные пушки, однако вдоль покрытого грязью частокола расположились торговые ряды, и потому впечатление возникало не такое грозное. Дорога из Широкой Долины влилась в гораздо более наезженный тракт, берущий начало у развалин. Крыши и стены давно обвалились, остался лишь фундамент с зияющими дырами, похожими на впадины в черепе, лишенном зубов. Я с любопытством посмотрел на них и осмелился задать вопрос:
— Кто жил здесь прежде?
— Люди равнин, — ответил капрал Парт.
По его тону я понял, что больше он ничего говорить не намерен. Он не любил рано вставать и, судя по всему, сейчас винил меня в том, что ему пришлось подняться с постели ни свет ни заря.
Я решил придержать язык, но вопросы сами посыпались как горох:
— А почему дома разрушены? Почему они покинули эти места? Я думал, у жителей равнин не бывает городов. Но тогда откуда взялись эти равнины?
— У людей равнин нет городов. Они ушли потому, что ушли. Дома разрушены из-за того, что строители из жителей равнин ничуть не лучше, чем из термитов. — Негромкий ответ Парта прозвучал так, словно он разговаривал с человеком, глупее которого еще не рождалось на свет.
Мой отец всегда обладал превосходным слухом.
— Невар, — позвал он.
Я слегка пришпорил лошадь, чтобы догнать более мощного скакуна, на котором ехал мой отец. Он бросил на меня короткий взгляд, желая убедиться, что я его слушаю, и сказал:
— Большинство людей равнин не строят городов. Но некоторые, вроде народа беджави, живут в сезонных поселениях. Излучина Франнера — одно из них. Они сюда пришли вместе со своими стадами во время засухи, поскольку здесь имелись хорошие пастбища и вода. Однако они не любят долго оставаться на одном месте, поэтому их постройки не слишком надежны и быстро разрушаются. В другие времена года они уводят стада на равнины, а затем просто следуют за ними.
— Но почему они не захотели остаться здесь и построить себе более надежные жилища?
— У них другие обычаи, Невар. Сказать, что люди равнин не умеют строить, было бы неправильно, ведь они сумели возвести в разных местах несколько монументов, которые имели для них огромное значение, и эти сооружения прекрасно выдержали испытание временем. Когда-нибудь я отведу тебя к одному из них — он называется Танцующее Веретено. Но они не строят городов, как это делаем мы, не избирают правительство и не пытаются заботиться о своем народе. Вот почему они остаются бедными кочевниками, страдают от набегов кидона и капризов природы. Теперь, когда мы убедили беджави осесть на одном месте, стали учить их сооружать постоянные поселения и школы, а также делать запасы провизии, они заживут гораздо лучше.
Я задумался над словами отца. Мне уже приходилось встречаться с беджави. Некоторые из них поселились в северной части Широкой Долины, рядом с владениями моего отца. Однажды я побывал в их деревне. Довольно грязное место — несколько случайным образом построенных домов, без малейших намеков на улицы, повсюду мусор и нечистоты. Мне там не понравилось. Казалось, отец понял, о чем я думаю.
— Иногда людям требуется немало времени, чтобы начать жить по-человечески. Учение, познание нового всегда дается тяжело. Но в конце концов они многое выиграют. Народ Гернии считает своим долгом помочь жителям равнин приобщиться к цивилизации.
О, это я понимал. Моя неравная борьба с математикой должна была помочь мне стать хорошим солдатом. Я кивнул, и мы продолжали ехать дальше, почти касаясь стременами.
Город у Излучины Франнера стал местом встреч гернийских купцов, здесь они весьма недешево продавали скучающим по дому солдатам свои товары и покупали самые разные изделия жителей равнин и безделушки для городских рынков запада. Солдаты, как и прежде, жили в казармах, которые все еще оставались сердцем города, а торговля стала еще одним веским поводом для их существования. За пределами укреплений маленького военного поселения появилось множество новых домов, выросших вокруг речных причалов. Многие солдаты уходили на покой и селились здесь, где им могли оказать помощь более молодые собратья по оружию. Наверное, когда-то форт у Излучины Франнера имел стратегическое значение, теперь же он больше походил на тихую заводь. Впрочем, флаги до сих пор поднимались утром с военной точностью и торжественностью. Правда, отец сказал мне по дороге сюда, что служба у Излучины Франнера считается легкой, сюда направляют тех офицеров, кто уже немолод или так и не оправился после ранения, но еще не готов уйти в отставку и вернуться к своим семьям.
Мы прибыли в форт для того, чтобы выяснить, сможет ли отец получить военный контракт на овечьи шкуры, которые использовали для пошива седел. В то время моя семья только начинала заниматься разведением овец, и мы хотели оценить возможные рынки сбыта, прежде чем вкладывать крупные деньги в этих глупых животных. И хотя отцу совсем не нравилась роль купца, он как новоявленный аристократ вынужден был ради процветания поместья заниматься всеми хозяйственными вопросами.
— Я не хочу, чтобы твоему брату, когда он вырастет, достался в наследство только лишь титул. У будущего лорда Бурвиля с Востока должен быть доход, позволяющий ему поддерживать достойный образ жизни. Вероятно, ты полагаешь, будто это не имеет к тебе никакого отношения, юный Невар, поскольку второй сын всегда становится солдатом. Но дело в том, что, когда тебе придет время выходить в отставку, ты сможешь вернуться в поместье брата и будешь доживать свои дни в Широкой Долине. К тому же доходы поместья определят, насколько хорошо выйдут замуж твои дочери, ибо долг старшего сына дворянина — обеспечить дочерей своего младшего брата. Тебе следует знать о таких вещах.
Тогда я мало понимал из того, что говорил мне отец. В последнее время он стал общаться со мной гораздо больше, нежели раньше, но я улавливал смысл хорошо если половины из того, что он пытался мне втолковать. Он совсем недавно разлучил меня с сестрами, и я скучал по их обществу и тихим играм. И еще мне очень не хватало маминой нежности. Расставание получилось слишком резким — как только отец обнаружил, что большую часть дня я играю в саду с Элиси и Ярил и что у меня даже есть собственная кукла. Подобное времяпрепровождение вызвало у отца тревогу, природу которой мой восьмилетний разум постичь не мог. Он отругал мою мать — из-за закрытых дверей до меня доносилась их приглушенная «дискуссия», — и в результате сам занялся моим воспитанием. Мои уроки были приостановлены до прибытия нового наставника. В последующие дни отец постоянно держал меня рядом с собой, давал скучные и неприятные поручения и пускался в долгие разговоры о том, какой будет моя жизнь, когда я вырасту и стану офицером королевской каваллы. Кроме того, меня почти постоянно сопровождал капрал Парт.
