Как видим, А. Н. Афанасьев рассматривает характеристики мачехи в нравственном аспекте. Наша же задача — увидеть в них психологическую подоплеку, которая не является явной, но, напротив, скрыта от поверхностного взгляда и «просвечивает» только через противоречия, парадоксы. Вот одно из таких противоречий: чем хуже обращается мачеха с девушкой, тем это лучше в конечном итоге для развития ее как самодостаточной личности. И напротив: чем лучше обращается она со своими родными дочерьми, тем гибельнее их участь в сказке. Получается, что образ мачехи носит двойственный, амбивалентный характер.
Двойственный характер матери-мачехи
Если разобраться, то окажется, что мачеха в сказке не добра и зла одновременно, она является таковой, во-первых, в разное время, во-вторых, по отношению к разным детям. Как любая мать, она имеет множество «воспитательных стратегий», которые меняются в зависимости от ситуации развития ребенка.
Еще раз рассмотрим сущность роли: что такое мачеха? Это злая мать, причем не родная. Что здесь принципиально? Формально она не мать, а жена отца. В обычной семье у женщины две функции: мать и жена. Как мать она любит свою дочь и желает ей добра, а как жена отца она является женщиной и соперницей своей дочери в конкуренции за мужчину. В этом, как известно, суть комплекса Электры.
Когда девочка растет в семье, она входит в треугольник отношений: отец-мать-ребенок (схема № 1).
Когда она вырастает и перестает быть ребенком, меняются роли людей, входящих в треугольник. Родительские функции матери ослабевают, и тогда она выступает как женщина, отец — как мужчина, а дочь — как женщина, претендующая на мужчину. Самый близкий и доступный для дочери мужчина — отец. Таким образом, мать и дочь превращаются в женщин-соперниц, борющихся за мужчину — отца (схема № 2).
Эти два треугольника слиты и не различимы до поры до времени, пока ребенок не вырос. Но вот дочь вырастает, она перестает нуждаться в родителях, и тогда резко и внезапно меняются роли в треугольнике. Женщина больше не востребована как мать, поэтому мать в сказке «за ненадобностью» умирает. Однако отцу нужна женщина, а дочери, ставшей девушкой, катализатор для отделения в виде «плохой» матери — отсюда второй брак. Метафорически мать превращается в «мачеху», то есть женщину, соперничающую с другой взрослой женщиной (своей дочерью) за самца, партнера, мужчину. Вот откуда в сказке появляется мачеха: ей легче играть свою роль, если она не разрывается надвое между любовью к дочери и враждой к более молодой сопернице, как это бывает в реальной жизни.
Теперь мы можем уже ответить, почему в «женских» сказках у героини нет матери, но почти всегда мачеха. Это нужно для того, чтобы высветить только одну сторону матери — это жестокость, но именно она востребована в данной ситуации. М.-Л. фон Франц говорит об этом так: «Фигура мачехи имеет двойственный характер: с одной стороны, она хочет погубить героя, а с другой — это приводит к реализации потенциальных возможностей его личности. Будучи устрашающей матерью, она олицетворяет естественное сопротивление, блокирующее развитие высшего сознания, — сопротивление, которое мобилизует лучшие качества героя. Другими словами, преследуя героя, она помогает ему»
[97].
Кстати, четырнадцатилетние подростки легко смогли бы ответить на вопрос, почему в сказках о девушках не мать, а мачеха. Когда десять лет назад я вела спецкурс по психологии в старших классах, я попросила детей письменно ответить, что у них было хорошего и плохого в жизни за последние полгода. В подавляющем количестве письменных ответов были слова типа: «Маму последнее время как будто подменили: была мать, стала — мачеха!»
В неполных сказках с одним кругом действий мы имеем дело с таким переходным периодом в жизни героини, который совпадает с кризисом подросткового возраста. Задача его, как мы уже сказали, в психологическом отделении от своей генеалогической семьи. Симптомы, сопровождающие это отделение, — трудновоспитуемость детей и регресс в деятельности. Оптимальные родительские стратегии, сопровождающие кризис, заключаются в «отпускании» подростка.
И тогда получается, что мачеха в этом возрасте — лучший вариант родителей. В сказке именно она отсылает ребенка пубертального возраста прочь из дому, символически это означает эмансипацию. Своим родным дочкам она не дает такой возможности, и это становится губительным для их личностного развития, в то время как сирота-падчерица справляется с трудностями и обретает опыт самостоятельности.
Мачеха и ее родные дочки
Двойственный характер образа мачехи мы можем наблюдать, сравнивая ее отношение к падчерице и к родным ее дочерям. Выше я сказала, что мачеха — воплощенное зло, но только по отношению к падчерице. К своим родным дочерям, которые в том же возрасте, что и падчерица, она невероятно добра и даже «слепа» в своей материнской любви. И эта-то слепота и губит ее родных дочерей. В этом смысле падчерице «повезло» больше, чем ее сводным сестрам. Если мачеха остается «доброй» матерью, то у девочки нет шансов повзрослеть. Почему?
Если человек не проходит опустошительную, разрушительную фазу прощания с детством, то какая-то часть его личности остается инфантильной, то есть зависимой. Так, в сказках про падчерицу сестер не берут замуж, то есть, по сути, они остаются «вечными девочками» в доме матери. Дело в том, что соперницей мачехе является только падчерица, так как она красива и активна, в ней есть творческий импульс. Родные дочери уродливы и ленивы, они не востребованы мужчинами, следовательно, матери не о чем переживать, они для нее продолжают быть детьми, а не соперницами. Если своими действиями она стимулирует падчерицу к изменениям (выгоняет из дому в лес), то родных дочерей, напротив, сдерживает в развитии, не отпуская от себя. Если же все-таки посылает на испытания, то руководствуется не их выгодой, а своей собственной, при этом не учитывая, что путь развития всегда индивидуален, его нельзя пройти вслед за кем-то, можно указать лишь направление.
Иногда сестры просто погибают в сказке, что следует воспринимать как метафору: погибнуть — это стагнироваться, перестать жить, остановиться в развитии. И это нормальная фаза с точки зрения инициатического процесса, в сказках смерть не является трагедией, необратимостью, вслед за ней идет новое рождение.
Второй ролевой конфликт: отношения героини с отцом
Теперь опишем второй ролевой конфликт, который героине необходимо разрешить в своей первой инициации. Это конфликт с отцовской фигурой. Напомним, что по семиперсонажной схеме В. Я. Проппа он квалифицируется как отправитель, круг действий которого охватывает только отсылку героини из дому, и встречается этот персонаж только в женских сказках с первым кругом действий (о гонимой падчерице).
