Отправление. Превращение героини из жертвы в искательницу
По сравнению с первой инициацией здесь принципиально то, что героиня из жертвы превращается в искательницу. Разница в том, что из пассивного состояния она переходит в активное, что отражает новое личностное завоевание. Если в первой инициации мачеха выгоняла героиню из дома, а отец собственноручно увозил в лес, то теперь героиня сама делает выбор, идти или нет. Как мы помним, функция отправителя актуальна только для первого круга действия сказки. Это означает, что первая инициация не является делом выбора героини, в то время как вторая происходит с ее стороны осознанно. Так, например, в сказке «Аленький цветочек» героиня может вернуться к своему другу Чудищу лесному, а может и не вернуться, более того, ложные героини (сестры) удерживают ее дома обманом, но героиня решает вернуться, и делает это сама.
На примере этой метафоры мы снова убеждаемся в том, что перемены могут происходить только с теми людьми, которые говорят переменам «Да», принимают их безусловно. В данном случае героиня должна принять безобразный либо звериный облик своего мужа, только тогда свершится чудо — он превратится в человека, причем Царевича. Речь идет о том, чтобы принять отторгаемую часть личности и воспринимать другого человека, равно как и саму себя, во всей целостности.
Испытания второго кругадействий сказки(трудные задачи)
Согласно структурно-функциональной сказочной схеме В. Я. Проппа, во втором круге действий полной сказки «герой вновь подвергается действиям, ведущим к получению им волшебного средства»
[104]. При этом даритель во второй инициации героини женских сказок, так же как и в первой, идентичен наставнику в обряде инициации. Тогда в чем разница между испытаниями первой инициации и второй?
Если первый кризис соответствует первой инициации в сказке и пубертатному обряду инициации, то должна быть аналогия и между вторым кризисом, второй инициацией в сказке и реальным обрядом инициации. Эту аналогию мы находим у историка религии М. Элиаде, который пишет о нескольких степенях посвящения у женщин. Так, начатый когда-то в пубертате обряд посвящения завершается лишь тогда, когда у женщины рождается первенец. Это значит, что она достигла творческой стадии своей жизни
[105]. Мы можем предположить, что данным обрядом когда-то отмечали вступление женщины в фазу продуктивности. В сказке же это второй круг испытаний, заканчивающийся свадьбой и рождением ребенка.
Но это не все. В сказке вторая инициация, в отличие от первой, заканчивается воцарением героини. Возможно, столь высокого статуса в реальных обрядах посвящения достигали только те женщины, которые проходили не возрастной обряд (он доступен всем), а специализированный (доступен только единицам).
Вернемся к испытаниям сказочной героини. В сказке «Амур и Психея» Апулея они представлены наиболее полно, и Р. А. Джонсон посвящает исследование юнгианскому анализу их значения для развития женщины
[106]. Мы же, будучи ограничены рамками нашей темы, только отметим, что испытания героини, как и в первой инициации, ведут не к чему иному, как обретению «волшебного средства» — новообразований.
Новое волшебное средство
В данном контексте новообразование — это принятие нового образа жизни, соответствующего потенциальным возможностям индивидуума и социальным ожиданиям, обращенным к нему. На данном этапе жизни мужчина и женщина должны узнать и «увидеть» друг друга, чтобы, по словам Дж. Хендерсона, «исправить некоторое первоначальное противостояние мужского и женского начал»
[107]. Оба должны отказаться от своей исключительности и самостоятельности и принять совместную жизнь с ее привязанностями. Только тогда женщина обретает не зависимость, как следовало бы ожидать, а развитие индивидуальности и способность творить.
Возвращение
В женских сказках героиня доставляется к месту поисков. В сказке «Амур и Психея» — на Олимп. В «Аленьком цветочке» — во дворец. Вслед за возвращением в полных сказках обязательно наступает свадьба и воцарение героини. Это важно, если сравнивать неполные сказки-одноходовки и полные сказки двухходовки. В первых брак может быть и не заключен, но после второго круга испытаний брак обязателен. Напомню, что в волшебной сказке нашло отражение явление двойного брака: первый брак — «пробный», второй — «законный».
Опишем вторую часть брака, «законную». Это всегда прилюдное действо, общественное признание того, что женщина достойна стать женой своего мужа, царицей, королевой или даже богиней. Например, в сказке «Перышко Финиста ясна сокола» в концовке мы сразу же имеем дело и с наказанием ложной героини (ложной жены Финиста), и со свадьбой, и с воцарением героини: «Он… велел, не мешкая, созвать бояр и князей и всякого чину людей. Стал у них спрашивать: „Как вы рассудите, с которой женой мне век коротать — с этой ли, что меня продавала, или с этою, что меня выкупала?“ Все бояре и князья и всякого чину люди в один голос решили: взять ему ту, которая выкупала, а ту, что продавала, повесить на воротах и расстрелять. Так и сделал Финист ясен сокол, цветные перышки!»
[108] Здесь я хочу обратить внимание на то, что Финист не сам принимает решение о том, кого сделать женой. Если в первом браке это решение самовольное, но при этом супруги скрывают свой союз от людей, то сейчас важно именно людское признание союза.
В сказке «Амур и Психея» Апулей подробнейшим образом описывает весь пантеон богов, присутствовавших на свадьбе героев. Психею заметил сам Зевс, велел Гермесу доставить ее на Олимп, даровал бессмертие, чтобы она имела возможность вступить в законный брак с его сыном, Амуром, и благословил этот брак: «Я сделаю так, что союз не будет неравным, но законным, сообразным гражданским установлениям». Свадьбе не было равных, Афродита была счастлива вместе с сыном и невесткой. Прошло время, и Психея родила дочь по имени Наслаждение.
Ролевые конфликты второй инициации
Так же, как и в первой инициации, чтобы перейти в новую фазу жизни, героиня должна разрешить ролевые конфликты. И так же, как и в первой инициации, она входит в треугольник отношений. Однако на этот раз участниками являются героиня (невеста), царевич (жених) и мать царевича (свекровь).
Вторая инициация, как и первая, начинается с запрета и нарушения. Если в первой инициации запрет идет от мачехи (антагонист), то во второй — от мужа. Например, условие, при котором девушка живет «в раю», в сказках типа «Красавица и чудовище» всегда оговаривается мужем: она не должна видеть его и задавать вопросов о том, кто он такой. В «Аленьком цветочке» то же самое: за ней ухаживают невидимые слуги, любое желание тотчас исполняется, но диалог с хозяином этого благословенного места она ведет, читая написанные огненными буквами его ответы на свои реплики, потому что он, якобы, не хочет напугать ее своим видом и голосом. В «Амуре и Психее» супруг запрещает видеть себя и обещает Психее за ее послушание, что у нее родится божественный сын, а если она ослушается, то родится смертная девочка.
