Вот, собственно, и все. Прошло несколько лет. Алла больше не носит туфли на шпильке, а носит обувь на устойчивой подошве. Вместо короткой юбки — удобные джинсы или брюки спортивного стиля. Нарядным вещам и украшениям предпочитает добротные вещи хорошего качества, дающие свободу движений и комфорт. Материалы — естественные. Ей не нужно цвести. Она это теперь умеет и знает, что если понадобится — она зажжет этот внутренний свет, который будет заметен. Сейчас это не нужно. Нужно другое — как можно полнее выразить словами, красками, движениями, голосом, видом то, что она знает и понимает о себе и о жизни.
Комментарий к сессии «Цвести или плодоносить?»
Жизнь Аллы сложилась так, что она вышла замуж очень рано, в 18 лет, из-за беременности, которую не планировала. Как-то на группе экзистенциальной терапии я услышала метафору про это — «заразиться беременностью». Поэтому замужество, хоть и ожидаемое в перспективе, стало для клиентки не делом ее выбора, а тягостной необходимостью. Таким образом, в жизни клиентки как бы перепутаны местами вторая и третья стадии женской жизни, и теперь требуется восстановить порядок.
В гештальт-подходе это работа с потребностно не завершенными действиями. Внутри личности существует сильная тенденция к тому, чтобы завершить незавершенное (в случае Аллы — «догулять, доцвести»), закончить незаконченное и достичь чувства целостности и наполненности (Ф. Перлз). Потребностно не завершенные ситуации содержат неудовлетворенные потребности, возникшие в результате прерывания цикла формирования и завершения гештальта. В 18 лет такое прерывание было как внешним, социальным, связанным с ранним замужеством и материнством клиентки, в результате чего «цвести» было бы элементарно некогда, так и внутренним, когнитивным, согласно ему «цвести», будучи замужем, считалось бы предосудительным.
Парадоксальность незавершенной ситуации (человек живет, испытывая на себе влияние двух противоположных тенденций — к завершенности и к избеганию завершенности) выразилась в двух рисунках клиентки. Феномены завершения, принятые в гештальт-подходе, — не сопротивляться, не бороться, не подавлять неразрешенные чувства, а прожить такими, какие они есть, принять их. Боди-арт, который спонтанно возник на группе, позволил как клиентке, так и участникам, прожить целую гамму чувств, от смущения и самоосуждения до радости и принятия, завершить незавершенную потребность «цвести» — то есть быть в центре внимания и не осуждать себя, а наслаждаться этим вниманием.
«Как хочу, так и хожу»
Вот еще одна сессия про принятие своей женственности, которое не состоялось в свое время. Это была сессия Ирины в терапевтической женской группе на тему «Бессознательное использование женщиной своего тела», названной так в честь одноименной книги Диноры Пайнз
[124]. Акцент в ней делался на психосоматику, то есть заявки участниц группы строились исходя из телесных симптомов.
Ирине 36 лет, она разведена, живет в одной квартире с отцом, которого, по ее словам, ненавидит, и шестнадцатилетней дочерью, которую обожает, несмотря на то, что та находится в возрасте строптивости со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мать Ирины умерла от рака матки. У Ирины тоже удалена матка, и ее запрос на группе такой: «После операции не клеятся отношения с мужчинами. Я с ними борюсь, меряюсь силами, побеждаю. А хочется теплых отношений». И мы стали исследовать, что мешает строить теплые отношения с мужчинами.
Во время сессии Ирина проигрывала сцену, в которой она кокетливо проходит перед мужчиной. Когда она попросила группу дать обратную связь, кто-то пошутил словами из фильма «Служебный роман»: «Кто вас научил так вилять бедрами? Вы ходите, как неприличная женщина!» На эти слова Ирина отреагировала очень бурно, злостью и обидой.
Я: Что с тобой сейчас происходит?
Ирина (со слезами): Я вспомнила, как мать обозвала меня шлюхой!
Я: Расскажи поподробнее.
Ирина: Я собиралась гулять во дворе, мне было лет 13–14, я крутилась перед зеркалом, и вдруг она как заорет на меня: «Ты ходишь, как портовая шлюха!» Я и слова-то такого не знала, я просто хотела погулять… (Плачет).
Я: Скажи о своих чувствах матери.
Ирина (со злостью): Как хочу, так и хожу!
Я: Скажи о чувствах.
Ирина (плача): Мама, мне обидно! Я так хочу, чтобы ты была довольна, что готова ради этого на все!
Парадоксально, но, как это обычно бывает в семейных сценариях, Ирина подтверждает пророчество матери, «принося в подоле», то есть забеременев в раннем возрасте. За это она сама себя наказывает, заболев и перенеся операцию по удалению матки. И теперь она, во-первых, уже не может быть шлюхой и принести в подоле, во-вторых, у нее точно такой же диагноз, что и у матери. По-своему Ирина решила проблему, так что мама должна быть довольна.
Я: Побудь мамой.
Ирина из роли матери: Мне грустно, что моя дочь ради меня это сделала. Я была не права, когда настаивала на своем.
Я: Чего хочешь?
Ирина из роли матери: Сказать дочери: знаешь что, как хочешь — так и ходи! Ты еще молодая и только учишься искусству флирта. Научишься — будешь ходить по-другому. Я поддерживаю тебя.
После тренинга Ирина возвращалась домой с полными сумками продуктов. У подъезда ее задержал грабитель, и между ними произошла такая сцена:
— Отдай деньги!
— Не отдам!
— Сказал, дай!
— Не отдам!
— А ну иди отсюда! (Ирина, едва веря, медленно идет в подъезд).
— А ну быстрее иди!
— Как хочу, так и хожу!
Комментарий к сессии «Как хочу, так и хожу»
Это трагикомическое завершение, которое Ирина рассказала на второй день тренинга, вызвало и сочувствие, и облегченный смех участниц. Рассказ стал той самой профанной частью, которая соответствует сказочному присловью и «заземляет» клиента, возвращая его в его повседневную жизнь.
Сессия Ирины — типичная инициатическая сессия, посвященная разрешению конфликта с матерью. Я привела ее с сокращениями, потому что она очень похожа на многие ей подобные. Когда я слышу от участниц тренингов, имеющих дочерей-подростков, что девочка огрызается, вывешивает на дверях своей комнаты табличку «Не входить!» с черепом и костями крест-накрест, а мама срывается и обзывает дочь непотребными словами, я спокойна: все хорошо и правильно, у девочки начинается эмансипация от родительской семьи, а у ее мамы — эмансипация от взрослеющей дочери. Этот критический период продлится несколько лет, но если его не осознавать и подавлять его негативные проявления — то всю жизнь. Задача вот таких инициатических сессий — проиграть конфликт и осознать его позитивный смысл.
