Закрыв медальон, он упал на койку и погрузился в воспоминания о прошедших годах. В полусне в памяти всплыли трудные времена после войн Эль-Мюрида. Они с Насмешником и Гаруном продали бы тогда душу за одну сотую долю того, что он имел сейчас. Собственно, это, можно сказать, и случилось, причем даже за меньшее. Если бы кто-то из богов сказал ему тогда, что он станет королем, он бы лишь грустно расхохотался.
Забавно. Сейчас он вовсе не чувствовал себя счастливее, чем тогда.
В дверь осторожно постучали.
– Неси сюда, – пробормотал он. Скрипнули петли, дверь открылась и закрылась. – Поставь на стол.
Послышались шаги.
Он, Насмешник и Гарун. Бесстрашная троица, готовая на любую глупость. Неразлучные друзья, доверие между которыми простиралось не дальше, чем карлик может швырнуть слона. Случалось всякое, но им не приходилось заботиться ни о чьих жизнях, кроме собственных. И сама их жизнь во многом была игрой.
«Похоже, именно по тем временам я всерьез скучаю, – подумал он. – Когда на тебя ничто не давит, и ты свободен от любой ответственности».
Удаляющихся шагов он так и не услышал…
По-кошачьи проворно вскочив, он присел с кинжалом в руке, готовый к прыжку…
Шерили попятилась к двери, прижав ладонь ко рту.
– Ха! – рявкнул он. – Так и разрыв сердца схлопотать можно, женщина. – Он метнул нож, и тот застрял в дверном косяке. – Что ты здесь делаешь?
– Принесла ужин. Крис сказала, что ты голоден.
Она вся дрожала, бледная как мел.
– Извини. Не хотел тебя пугать. Сядь. Что там у тебя?
– Курица, – еле слышно проговорила Шерили.
– Так я и знал. Курица. Вряд ли во всем этом захудалом королевстве найдется хоть одна свинья или корова. Овцы, похоже, все передохли за зиму. За этот месяц я сожрал столько курицы, что хватило бы на четыре курятника.
– Могу принести что-нибудь еще. – Она на мгновение взглянула ему в глаза.
– Не стоит. Хватит и того, что ты один раз поднялась по этой лестнице. Мы тебя всю неделю не видели.
Она уставилась на собственные руки, сплетая и расплетая пальцы.
– Я не смогла сразу прийти. У меня были дела.
– Но теперь-то ты здесь?
Она снова посмотрела ему в глаза, нервно улыбнулась и прикусила губу, затем кивнула. Он смотрел на нее в ответ, чувствуя, как у него все внутри сжимается от напряжения. Имелась лишь одна тема, говорить на которую было безопасно.
– Есть хочешь? Могу поделиться, если еды хватит.
Заводить разговор о погоде было бы совсем глупо.
– Ну… ладно. – Она сняла салфетку, накрывавшую уставленный блюдами и напитками поднос. – Это все Крис собрала. Я не видела.
– Хорошего же она мнения насчет моего аппетита.
– Может, она не рассчитывала, что я вернусь? – слегка дерзко предположила Шерили.
– Может быть.
Взяв куриную ножку, он взглянул на девушку. Та делала вид, будто ее крайне интересует еда.
– Мне уйти? – снова еле слышно спросила она.
– Останешься? – в то же мгновение хрипло проговорил он.
– Курица остынет.
– Да. Остынет. – Он положил ножку на поднос. – Тебе это так важно?
– Нет. Иногда я люблю похолоднее.
Браги медленно протянул руку. Столь же осторожно Шерили встала со стула, снова закусив губу, но уже не избегая его взгляда. Когда их руки соприкоснулись, она залилась румянцем.
Он знал, что это будет настоящий фейерверк, столь же дикий и яростный, как было с Фианой, готовый полностью его поглотить. И чем бы это ни закончилось, ему было все равно.
Стук в дверь не прекращался. Слышался настойчивый голос:
– Отец! Проснись!
Застонав, он поднял голову. Сквозь занавеси сочился свет. Неужели они столько проспали? Он отдернул штору.
Восток вновь охватило пламя. Небо над горами М’Ханд заливало жуткое лимонного цвета сияние, пронизанное кровавыми отблесками.
Мягко высвободившись из объятий, он подошел к двери:
– Кто там?
– Кристен.
Он слегка приоткрыл дверь.
– Видел небо? – спросила она.
– Только что. Опять началось.
К подобному он был не готов. Это означало, что нужно возвращаться к Мгле, забыв о нынешней идиллии.
– Именно этого ты ждал?
– Похоже на то.
– Так я и думала. Потому и пришла.
– От Мглы что-нибудь слышно?
– Пока нет.
– Сейчас оденусь. – Он потянулся к одежде. – Что ты тут делаешь в такое время?
– Не спалось. Похоже, совесть замучила.
Судя по всему, ее намеки и попытки сватовства перестали быть игрой.
– Да искупит грешник грехи свои. Так говорил Эль-Мюрид. Даже он оставил после себя несколько жемчужин.
Похоже, она поняла. Браги надел неизменную легкую кольчугу, думая: «Крис читает мои мысли с такой же легкостью, как и Элана. Не течет ли в ее жилах ведьмовская кровь? Рагнару с ней повезло».
Рагнарсон повесил на пояс меч. Он был готов.
Он взглянул на мягкие девичьи черты, на которые отбрасывал тени кошмарный лимонный свет. Наклонившись, он легко поцеловал Шерили, пробормотав:
– Все оказалось куда чудеснее, чем я ожидал, малышка. – Он посмотрел в окно. На желто-зеленом фоне сверкали кровавые молнии. – Но что я сумел тебе дать?
Он шагнул в коридор:
– Кто-нибудь еще не спит?
– В доме тихо как на кладбище. – Они молча спустились. Кристен оказалась права – не шевелилась ни одна живая душа. Она вышла следом за ним на крыльцо. – Насчет Шерри не беспокойся, ладно? Она сделала то, что хотела.
– В смысле?
– Я же тебя знаю. С утра ты готов во всем себя винить: мол, воспользовался беспомощностью бедняжки, и все такое прочее. Это вовсе ни к чему. Сосредоточься на деле. И возвращайся, когда сможешь. Она будет ждать. – Когда Рагнарсон уже шагнул в переулок, она тихо добавила: – Она получила то, чего хотела, отец. Как же я ей завидую!
Она вернулась в дом, удивляясь собственным словам.
Переулок просыпался. Люди собирались на улице, глядя на происходящее в небе. Рагнарсон едва не налетел на Дереля Пратаксиса.
– Хорошо, что ты здесь, сир. Меня послала смотрительница. Значит, ты тоже видел?
– Как я мог это пропустить, Дерель? Вспышки еще ярче, чем на прошлой неделе. Удивляюсь, что еще не началось землетрясение. Это все-таки случилось? Го вышел из укрытия?
