– Она говорит, что да. – Дерель украдкой огляделся по сторонам.
– Опасаешься шпионов в кустах?
– Полковник Абака поднял по тревоге штурмовые отряды, сир. Они собираются в парке.
– Прекрасно. Ей удалось восстановить связь со своими людьми среди приближенных лорда Го?
– Об этом надо спрашивать ее, сир. Я знаю, что она ненадолго связывалась с Восточной армией.
– Что там происходит?
– Не знаю, сир. Могу лишь сказать, что ее это беспокоит, а Вартлоккур, похоже, вне себя от тревоги.
Они подошли к воротам дома Мглы.
– Скажи Кристен, пусть разбудит всех и накормит, – распорядился Рагнарсон.
– Только что собирался это предложить, сир.
Рагнарсон присоединился к Мгле.
– Началось?
– Лорд Го контратаковал. – Она ликовала так, будто сама подстроила эту ловушку.
В ее облике также появилась некая расслабленность, чего Браги не замечал уже много дней. Он взглянул на Арала Дантиса. Тот тоже был сонным и довольным. Ха!
Ему тотчас же стало спокойнее в обществе этой женщины. Он не доверял никому, кто держал себя в железных тисках. Эти люди могли в любую минуту без каких-либо сожалений перейти на сторону врага, пользуясь преимуществом момента. Именно потому он зачастую чувствовал себя несколько не по себе рядом с Майклом, а также с Ингер, которая оставалась холодна, пока сознательно не давала себе волю.
– Как скоро выступаем?
– Мне нужно больше сведений. Но, думаю, сегодня ближе к вечеру.
Обойдя тервола, реконструировавшего контратаку лорда Го, Рагнарсон взглянул на дальний конец стола. Он уже заметил, что Вартлоккур склонился над картой, и подозревал, что чародея, возможно, удастся разговорить.
– Что там?
– Пока точно неизвестно, – помедлив, ответил чародей.
– А что тебя так заинтересовало?
– Северная и Восточная армии говорят, что поддержат Мглу. Но сейчас они слишком заняты Избавителем, чтобы оказать реальную помощь.
– Избавителем?
– Он уничтожил десятую часть Восточной армии. Северная и Восточная армии решили противостоять ему на реке Тусгус.
Браги рискнул взглянуть в глаза чародею.
– И тебя это вдруг заинтересовало?
Вартлоккур кивнул. Несмотря на свойственное ему самообладание, на его лице отразилась напряженная внутренняя борьба.
– Этриан. Он где-то там.
– Так он жив? – Они делали вид, будто Браги не говорил до этого с Мглой и чародей не знает об этом их разговоре. Всех это вполне устраивало.
– Точно не знаю. Но интуиция подсказывает, что да.
– Возможно, мы сумеем вернуть его домой? Непанта была бы счастлива – сперва новорожденная дочь, а потом возвращение потерянного сына.
– Вряд ли. Это не тот сын, которого она потеряла. Если это действительно Этриан, сомневаюсь, что она захочет его возвращения.
– Гм? – Браги редко видел чародея столь безрадостным. – Почему?
– Я никогда ей об этом не скажу. Если мои подозрения верны, забудь, что я упоминал имя Этриана. Непанте и без того хватило страданий.
– Но…
– Ей ни к чему лишняя боль. Я не хочу, чтобы она увидела то чудовище, в которое превратился ее сын. Я сделаю все, чтобы ее от этого избавить.
– Но…
– Я сделаю все, чтобы ее от этого избавить. Если ты ей хоть что-то скажешь, на мою помощь можешь больше не рассчитывать.
– Спокойно. Я не собираюсь ничего ей говорить. Думаю, ты ошибаешься, но лезть не в свое дело я не собираюсь.
– Извини. Мне страшно, и меня мучает тревога. Но я говорю вполне серьезно. Я не хочу, чтобы ее беспокоили.
Начали прибывать жильцы дома Кристен. Некоторые принесли с собой завтрак. Сонный Майкл Требилькок отвел Рагнарсона в сторону.
– Сир?
– Да, Майкл?
– Я получил весточку от своих. Лорд Сун истребил троенских повстанцев. Именно такое слово использовал наш связной – «истребил». И еще он взял в плен наших караванщиков, заявив, будто те контрабандой снабжали повстанцев оружием.
– Это в самом деле так?
– Вряд ли. Какой смысл нарушать правила в самом начале медового месяца? Скорее это большей частью предупреждение, чтобы мы не особо шалили во время матаянгского кризиса. Вероятно, через несколько недель их отпустят.
– Им что-нибудь грозит, если мы поддержим Мглу?
– В любом случае ведь слишком поздно отступать?
– Пожалуй…
У дверей возникло замешательство, и ворвался Гьердрум.
– Сир, – негодующе воскликнул он, – меня только что пытались убить трое! Прямо перед твоим домом.
– Ты ранен?
– Нет. Двоих мы убили. Третий сбежал.
– Ладно, успокойся и рассказывай. – Он подозвал Вартлоккура. – Как думаешь, Нерожденный выследит беглеца?
– Можно попробовать.
Особо Гьердруму рассказывать было нечего. Когда они с телохранителем вышли из дома, несостоявшиеся убийцы напали на них в парке. Двоих удалось убить. Телохранителя ранили. Третий убийца сбежал.
– Куда он побежал? – спросил Вартлоккур.
– В сторону города.
Чародей сосредоточился. Рагнарсон опустился в кресло, разглядывая карту.
Разделив Южную армию Шинсана, длинное красное пятно, состоявшее из бесчисленного множества матаянгцев, вторглось далеко вглубь него, подобно чудовищной руке. И теперь лорд Го ампутировал ее под корень, отрезав огромное войско на вражеской территории.
Рагнарсон подозвал к себе Абаку:
– Думаешь, у них получится, Криденс?
– Как говорит смотрительница, сир, пока слишком рано что-то утверждать. Сир, – прошептал Абака, – мы ведь должны поддержать матаянгцев? Может, как-то им помочь?
– В каком-то смысле мы уже им помогаем, связывая Западную армию. В любом случае Матаянга не в состоянии победить – в окончательном смысле этого слова. Слишком уж велик Шинсан. Мне нужна лишь гарантия, что то, что от него останется, будет вести себя дружелюбнее.
Абака взглянул на Мглу. Судя по выражению его лица, он считал, что от перемены правителя вряд ли что-либо изменится.
– Радеахар его преследует, – сказал Вартлоккур. – Убийца направляется к городу. Он ранен.
– Гьердрум, ты ранил третьего?
– Не знаю. Все случилось слишком быстро.
Рагнарсон повернулся к Вартлоккуру:
– Похоже, Норату не особо везет. Три неудачи подряд. Кто-то наверняка разозлится.
