– Что ж, неплохо, – улыбнулся Майкл. – В принципе. Я этим займусь. Хотя вряд ли это работа для тайной службы.
Рагнарсон написал записку.
– Отдай это Дерелю. Твои первые сто тысяч. И полномочия брать еще. Скажи Аралу, чтобы его голубки не особо болтали. Мне нужно как следует врезать тем сволочам.
Браги надеялся, что зародившаяся где-то в глубине души не вполне осознаваемая ярость не вынуждает его идти на совершенно идиотский риск. Не было никакой гарантии, что его план победы не раскроется раньше.
– И еще, Майкл. Выясни, кому именно заплатили.
– Само собой. Мы теперь в одной лодке.
Пратаксис в четвертый раз перечитал записку.
– Да он с ума сошел.
– Я как раз хотел об этом поговорить, – сказал Майкл. Дерель резко взглянул на него. – Серьезно. Он действительно ведет себя странно. Слишком часто рискует.
Пратаксис откинулся в кресле, сплетя под подбородком тонкие пальцы.
– Расскажи.
– Ну… например, вся эта история с Мглой. Нам просто повезло.
– Ему всегда везет.
– Когда-то везло. Везение не бывает вечным. Теперь еще и эта девица. Он нисколько не скрывает своих с ней отношений. И она живет в его загородном доме.
– Древний и уважаемый обычай.
– Знаю. Возможно, я в какой-то степени ханжа, но то же можно сказать и о кавелинцах. Их не волнует, что он завел любовницу – почему бы и нет, если можешь себе это позволить? Но их наверняка потрясет, что он держит ее там, где их могут увидеть его дети. Здесь к такому относятся серьезно. Мы, жители Дальнего Запада, воспринимаем это намного спокойнее, но…
– Достаточно. Полностью с тобой согласен. Я намекал ему, но он не желает слушать.
– А теперь он еще и решил поставить всю казну на игру в мяч. Настоящее безумие. Ему никак не выиграть. Такое ощущение, будто он пытается разорить сам себя.
– Он весьма осторожен. И в некоторых вопросах он идет на сделки с совестью не хуже, чем тервола. Игра в захваты основана на жульничестве. Полагаю, он намерен оказаться бо́льшим жуликом, чем «Пантеры».
– В игре-то он победит. Я говорю о том, что будет после. Вряд ли нам удастся сохранить тайну. Предположим, он в самом деле сдерет три шкуры с Сословий. Они что, будут улыбаться в ответ? Что скажут люди, узнав, как он рискует общественными деньгами?
– Тогда не делай этого.
– Шутишь?
– В общем, да. Я все же надеюсь выбраться из Кавелина с головой на плечах, как только выполню свою задачу.
– И что же мне делать?
– Ничем не могу тебе помочь. – Пратаксис задумчиво пожевал губами. – Ты прав. Он становится все более странным. Нужно его как-то обуздать. Во-первых, следует убедить его, что боги к нему вовсе не благосклонны, а во-вторых, что нельзя вечно смеяться в лицо судьбе. Похоже, он заразился извечной королевской манией величия. А поскольку воспитывался он не как король, порой она принимает странные черты.
– Сумеем ли мы ему объяснить? Неудача с законом о престолонаследии, судя по всему, ничему его не научила.
– Угу. – Пратаксис поднялся. – Идем, выдам тебе деньги.
– Значит, все остается как есть?
– А что мы можем поделать? – Пратаксис направился к двери. – Возможно, самая большая его ошибка – отношение к жене.
Он посмотрел Требилькоку прямо в глаза.
– Ты тоже это заметил?
– Это вполне очевидно. Так же как и то, что он об этом знает. И ничего не делает. Ничего.
– Думаешь, кто-то должен сделать это за него?
– Возможно. Но это стало бы вопросом совести этого человека. При достаточной осмотрительности… Но не сейчас. Пусть пока все идет своим чередом.
Майкл кивнул, с уважением относясь к чутью Пратаксиса. Главное, выбрать нужное время.
Со дня возвращения из Аль-Ремиша он пытался придумать, как вырезать эту раковую опухоль так, чтобы не зарезали его самого. Возможно, ему помог бы Вартлоккур…
Браги ужинал, когда вошел Даль, рассыпаясь в извинениях, и подал ему записку. Рагнарсон прочитал ее и нахмурился.
– Что такое? – спросила Ингер.
– Мгла вернулась. Хочет меня видеть. Ладно, давай ее сюда, Даль.
Несколько минут спустя появилась Мгла, постаревшая на десять лет.
– Что, нелегко пришлось? – спросил Браги.
Мгла кивнула:
– Не мог бы ты чем-нибудь угостить усталую старуху?
Ингер махнула служанке, и та вышла. Браги неуверенно смотрел на Мглу. Он собирался поговорить по душам с Ингер, но Мгла лишила его этой возможности. Каждый раз что-то шло не так.
Или он просто искал оправдания?
Мгла тяжело опустилась в кресло, не дожидаясь приглашения.
– Я полностью вымоталась.
– Что случилось? – Рагнарсон нахмурился. На нее это было не похоже. Что она замышляла? – Что, дьявол тебя побери, ты тут делаешь?
– Я пришла просить о помощи. Опять.
– Какой именно? Ты получила все, чего хотела.
– Все дело в нашей проблеме на востоке. Я вблизи увидела, что происходит, и все оказалось хуже, чем ожидала. Лорд Сыма сражается за весь мир, который выживет или умрет вместе с ним.
– Неужели? – заявила Ингер. – Мгла, в это трудно поверить.
– Браги, вы этого не видели. А я видела.
– Давай с самого начала, – предложил Рагнарсон. – Пока мне известно только то, о чем ты мне уже рассказывала. А Вартлоккур лишь угрожает, чтобы я ни словом не проговорился Непанте.
Мгла рассказала о своем предшественнике лорде Го, у которого имелось некое предчувствие насчет большой пустыни к востоку от Шинсана, и он послал туда людей на разведку. Они пробудили некую ужасную древнюю мощь, воплотившуюся в существе, именовавшем себя Избавитель.
– Армии мертвецов? – в ужасе пробормотал Рагнарсон. – И он может подчинить себе любого убитого?
Именно в этом и крылась суть. Стоявшая за Избавителем мощь наделила его способностью воскрешать недавно умерших и вести их в бой. Его противникам приходилось не только сражаться, но и не позволять собственным убитым оказаться во власти Избавителя. А также сжигать погибших с его стороны, чтобы те не воскресали снова и снова. Браги казалось, что в подобной борьбе живым не победить – словно в подтверждение притчи о неумолимости смерти.
– Словно тролледингская легенда о драугах, ставшая реальностью, – сказал он. – Воистину кошмар. Но почему ты ко мне пришла?
– Потому что Избавитель намерен добраться до тебя после того, как покончит с Шинсаном.
– Не понимаю, – проговорила Ингер. – Похоже, я что-то упустила. О чем вы вообще говорите?
