Несмотря на манипуляции в пользу «Стражей», исход игры оставался под сомнением до последней минуты. Кто-то из подкупленных держал свое слово. «Стражам» удалось совершить последний захват всего за несколько секунд до «Пантер».
– Помоги мне забраться в седло, – проворчал Рагнарсон. – Я даже ногу не могу закинуть.
– А мне кто поможет? – спросил Майкл.
Большинство товарищей по команде уже сидели в седлах. Они скакали галопом по кругу, радостно крича и ругаясь на тех, кто не торопился покидать поле. Всем хотелось триумфально проехаться по улицам.
– В городе ошалеют, увидев нас! – взревел Тихоход.
– Если не линчуют, – буркнул Змей.
Рагнарсон то и дело разражался неудержимым хохотом, чувствуя ни с чем не сравнимое облегчение. Ему никогда еще не доводилось идти на подобный риск – и выиграть.
Вдоль стен внутреннего двора казначейства выстроились повозки.
– Выгружайте мешки прямо на пол, – сказал Рагнарсон.
Наступило утро после не ожидавшейся никем победы, и Воргреберг отходил от потрясения.
– Сир? – спросил Дерель.
– Делай, что я говорю. Увидишь.
– Гм… – Пратаксис продолжил подсчет.
Появился Майкл Требилькок.
– Всю ночь продолжались мятежи и драки, – доложил он. – Несколько случаев поджога. Гьердруму пришлось обеспечить сопровождение парням из Чаригин-холла, чтобы те смогли покинуть город. Шли разговоры о том, чтобы предать их самосуду. Лиакопулос закрыл в полночь все таверны. Сейчас все успокаивается. Никогда еще не видел нордменов столь потрясенными! Они не могут поверить, что их так провели. Сегодня утром они выглядят словно ходячие мертвецы.
Улыбка исчезла с лица Рагнарсона.
– Надо понимать, теперь мы переходим к менее приятному?
– Думаю, барон Хельра выживет.
– Выживет? Что случилось?
– Забыл тебе сказать, – раздраженно сплюнув, пробормотал Пратаксис. – Что с моей головой?
– Он проиграл больше всех, – сказал Майкл. – Ты ограбил его на двести тысяч. Арал – еще на сто пятьдесят. Сто пятьдесят по принципу «заплачу, если меня поймаешь». До него, похоже, не дошло, что так не делается. Кто-то сегодня утром проник в его дом и переломал ему кости.
– Арал поступил так с королевским лордом?
– Может, Арал. Может, кто-то еще, решивший, что может безнаказанно его стукнуть.
– Не твой ли лесной приятель? – предположил Пратаксис.
– Кто?
– Полковник Абака. Понимаешь, что творится? Все понятия рушатся.
– Хельра… не тот ли это самый, кто устроил скандал на приеме по случаю Дня Победы?
– Тот самый. Он владеет множеством наших векселей. Богатейший человек Кавелина. Сир, если хочешь сохранить перемирие с Сословиями – как можно быстрее расследуй это нападение. Предай напавших суду, кем бы они ни были.
– Еще чего, дьявол его побери. Он заслужил все те шишки, что получил.
– Сир, закон одинаков для всех, и барон точно так же под его защитой. Ни Абака, ни Дантис не неприкосновенны. И ты не можешь быть выше закона. Твоя задача – обеспечивать его соблюдение.
Рагнарсон зловеще улыбнулся:
– Майкл, приведи сюда людей Хельры. И Арала. Хочу заплатить им то, что мы должны, а потом посмотреть, как Арал заберет эти деньги.
– Это неразумно, – раздраженно бросил Пратаксис. – Не сыпь соль на рану.
– Проклятье, почему бы и нет? Они со мной постоянно так поступают. Дай Майклу свои записи, что и кому мы должны. У нас достаточно денег, чтобы заплатить почти всем. Я даже не мечтал, что удастся так рассчитаться.
– Все потому, что ты недооцениваешь, насколько глубоко тебя ненавидят Сословия, сир.
– Взаимно. Ха! Теперь у них даже средств нет, чтобы устроить мне какое-нибудь очередное дерьмо.
– Некоторые даже поставили свои имения, – сказал Майкл. – Арал теперь не знает, что делать с недвижимостью.
– Будем надеяться, что он сохранит бывшим хозяевам права арендаторов.
– Что-то сегодня ты чересчур мстителен, – заметил Пратаксис, вложив в свои слова намного больше смысла, чем уловил король.
– Скорее безжалостен. – Стражник что-то прошептал Браги на ухо. – Впусти его. Пришел Мундвиллер, господа.
– Ну вот, начинается, – вздохнул Пратаксис. – Тебе никогда не убедить других в своей правоте. Вряд ли это был приемлемый риск.
– Но мы ведь выиграли?
– Это единственное, что тебя спасает. В конечном счете ты поймешь, что утрата доверия куда важнее, чем денежная прибыль…
– Хватит. В самом деле хватит, Дерель, дьявол тебя побери.
– Дерель прав, – сказал Мундвиллер. – Собственно, я и пришел, чтобы тебе об этом сообщить. Твои друзья в Тинге готовы удрать, словно стая вспугнутых куропаток. И они спрашивают, в самом ли деле ты утратил всякое чувство реальности.
– Переживут. Ничто так не свидетельствует об успехе, как сам успех.
– Последний мешок, сэр, – сказал Пратаксису носильщик.
– Идем, – сказал Браги, шагая во двор. – Гм… груда оказалась поменьше, чем я думал. Проклятье. Ладно, смотрите все. То, чего мне всегда хотелось.
Он нырнул головой вперед.
Ингер встретилась с сержантом Гейлсом вдали от ее покоев. Их лица скрывала тень.
– Каково у них настроение, Джозайя?
– Они в ярости, госпожа. Считают, что их ограбили.
– Что, правда?
– Не совсем. Они пошли на это добровольно.
– То есть они недовольны, что не стали грабителями сами?
– Можно сказать и так.
– Не важно, насколько праведный их гнев, но он может оказаться нам полезен. Думаю, пришла пора позвать наших друзей с родины.
– Я тоже так думаю, – кивнул Гейлс. – Вряд ли король окажется еще слабее.
Рагнарсон сидел в груде денег, пока кредиторы Кавелина получали то, что была им должна корона. Он превратил всю эту процедуру в насмешку, а однажды открыто расхохотался, когда Арал Дантис с приятелями забрали деньги сразу же после выплаты.
Именно там нашел его Даль Хаас. Адъютант выглядел усталым – он не спал всю ночь.
– Им ничто не угрожает, сир. Я сопровождал их до самого Тьюсбери. Мне теперь послать кого-нибудь, чтобы их вернуть?
Рагнарсон взглянул на мрачного барона-нордмена, получавшего выплаченный долг. Он был не настолько слеп, как могло показаться.
– Подождем несколько недель. Посмотрим, что выползет наружу, если перевернутся камни.
– Сэр Гьердрум сказал мне, где тебя искать. И велел передать, что прибыл Хабибулла, бывший посол Эль-Мюрида. Он не хочет говорить ни с кем, кроме тебя.
