Арал прекрасно осознавал свое невежество. Люди, с которыми он пересекался во дворце, открыто демонстрировали ему, насколько ценна грамотность, а общение с Мглой лишний раз это подчеркивало. Она открыла ему глаза на бесчисленное множество новых идей…
Арал Дантис считал себя реалистом и не верил, будто что-либо бывает бесплатно. Его своеобразная романтичность отличалась от романтичности его знакомых, и его отношения с Мглой были удобным для обоих союзом. Они всегда могли помочь друг другу… по крайней мере так он убеждал себя в минуты беспокойства.
Откуда же этот необузданный интерес к тому, что не касалось ни торговли, ни политики? Почему она тратила время, обучая его столь элементарным вещам, что подобные уроки наверняка крайне ее утомляли? Почему, если возможная польза от него была давно известна и строго ограничена? Почему?.. Мысль эта пришла к нему с совершенно неожиданной стороны, мучая и терзая, а потом оставила его с полностью новыми ощущениями и взглядами. И это его пугало. Время было не самое подходящее, так же как не была подходящей женщиной и Мгла.
Она была старухой. Она была стара, когда его дед был младенцем. Возможно, она была стара и тогда, когда малышом был Вартлоккур, хотя чародей жил на этом свете уже четыре долгих столетия. И еще она была принцессой Империи Ужаса. Никакая косметика не могла это скрыть, никакое сколь угодно долгое изгнание не могло этого изменить. В ее жилах текла кровь жестоких тиранов, и даже сейчас она отвечала на ее зов.
Но при этом она была самой желанной из всех живущих на свете женщин. Когда на мужчину проливался огонь ее глаз, тот сразу же таял, становясь ее рабом. Лишь какое-нибудь лишенное мужских признаков существо из тех же дьявольских джунглей, что породили ее саму, могло бы ее проигнорировать.
Арал задумался, наверное уже в сотый раз, о том, что таится за идеальной маской, каковой являлась ее красота. Мужчины-чудотворцы Империи Ужаса скрывались за чудовищными изображениями зверей. Она скрывалась за собственной неотразимостью.
Просмотрев все заголовки, он наконец выбрал книгу, которую выбирал каждый раз, приходя сюда. Бетта принесла хлеб с маслом и чай, и он понемногу прихлебывал и закусывал, разглядывая тщательно подготовленные, отпечатанные вручную гравюры архитектурных чудес эпохи. Во время войны он видел настоящие сооружения, и изображения выглядели совершенно на них не похоже.
– Проклятье! – негромко выругался он. – Можно было сделать и получше.
Майкл утверждал, будто в Хеллин-Даймиеле есть художники, способные создавать идеальные портреты. Почему бы им не попробовать изображать различные места?
– Арал? – послышался тихий голос, звенящий словно серебряный колокольчик. На фоне ее красоты, казалось, не могло существовать никакое уродство. Он встал, сглотнув ком в горле. – Сядь, Арал. – Она села на стул рядом с ним, и ему почудилось, будто он ощущает ее тепло на расстоянии в фут. – Опять та же книга. Почему?
Он замялся:
– Технологический вызов. Должен быть какой-то способ делать иллюстрации получше.
Не прозвучал ли его голос подобно лягушачьему кваканью? Как она могла на него так воздействовать? Он давно уже не был мальчишкой.
– Ты говорил с Майклом?
– Мы выбрались с ним на конную прогулку, но он мало что рассказал. Вел себя еще загадочнее, чем обычно. У меня такое чувство, будто он пытался меня отговорить.
– То есть? Думаешь, он знает?
– Не могу сказать. Наверняка он что-то подозревает, но точно не уверен, по крайней мере, пока. Он постоянно уходил от темы, болтал об озеленении и ставках на игру в захваты.
«Похоже, я говорю чересчур быстро, – подумал он, – и, вероятно, чересчур много». Он знал, что на самом деле вовсе не влюблен – это было лишь физическое влечение, но весьма могущественное. Эта женщина лишила его разума, распаляя похоть.
– Он знает больше, чем рассказал королю, Арал. Это очевидно. Он слишком многое знал о лорде Ко Фэне и лорде Го, чтобы не узнать еще больше. У него хорошие связи к востоку от гор. Возможно, кто-то о нас пронюхал. Хорошо бы, чтобы твои друзья-контрабандисты выяснили, кто это.
– Обязательно все делать именно так? Майкл мог бы во многом нам помочь, если бы мы его во все посвятили.
– Из-за него нас могут и убить. Я ему не доверяю, Арал. Он слишком сам по себе. Он никому не предан, и у него лишь временные союзники. Он из тех, кто без колебаний поменяет коней на переправе. Боюсь, король скоро пожалеет, что не держал Майкла на более коротком поводке.
– Угу. Беспорядки в Троесе. Он признался, что в них участвовал. И ему приказано не раздражать лорда Суна. Королю крайне нужно восстановить торговлю.
– Что насчет Чама Мундвиллера? Все еще занимает выжидательную позицию? Нам вовсе не обязательно отступать из Седльмайра, но мне кажется, лучше поступить именно так. Они могут финансировать еще один батальон, и мои друзья будут чувствовать себя намного уютнее.
– Он крайне осторожен. Ему хочется, чтобы его прикрывали с обеих сторон. У него те же поводы для беспокойства, что и у Майкла, – он никогда прежде не выступал против короля.
– Продолжай, – сказала Мгла, покусывая ноготь.
– Проклятый Майкл! Он стал подобен призраку. Никогда не знаешь, где он или чем занимается и не работает ли на него твой сосед. Мне каждый раз приходится оглядываться через плечо. Дьявол, с Майклом попросту тяжело вести какие-либо дела. А теперь еще вернулся этот проклятый чародей, а они с Майклом всегда держались вместе. То, чего Майкл не может выяснить сам, для него раскопает Вартлоккур – достаточно лишь попросить. Честно говоря, у меня от них мороз по коже.
– Чам о чем-нибудь просил?
– Нет.
– Ничего не предлагай. Пусть разбирается сам. Не хочу вести дела с теми, кого приходится подкупать, – их могут подкупить и другие. Придется ему удовлетвориться безопасной торговлей.
– Насколько я понимаю, вся суть именно в торговле, – кивнул Дантис.
С тех пор как в Шинсане установился менее воинственный и более ориентированный на торговлю режим, богатства, по идее, должны были потечь рекой. Весь Кавелин мог бы купаться в этом потоке – как до Великих Восточных войн.
Арал верил в то, что делает. Он был патриотом, и совесть его была чиста. Был один неприятный момент, когда он узнал, что Пратаксис делает успехи в переговорах с лордом Суном, но Мгла его успокоила, заверив, что Сун лишь играет в дипломатические игры и вовсе не намерен ослаблять удавку на торговых путях.
– Что происходит в Шинсане? – спросил он. – У чародея несомненно что-то на уме.
– Если честно, не знаю. Они меняют структуру военного командования и перетасовывают легионы. Приказы отдают люди лорда Го. Они ничего не объясняют, и мои друзья мало что могут рассказать.
– Или не хотят?
– Об этом я тоже думала. Всегда есть вероятность, что они работают на другую сторону или на обе сразу. Думаю, что смогу обойтись без них. Есть и другие средства.
