Арал вздрогнул – он видел некоторые эти средства во время войны. Мгла была величайшей носительницей Силы, и никакие чувства не могли этому помешать.
– Пожалуй, я лучше пойду. Когда меня слишком долго нет, вся работа в лавке летит дьяволу под хвост.
Она легко коснулась его руки, и взгляд ее затуманился.
– Какой же ты милый, Арал. Словно не настоящий. Вальтер тоже был таким. – В голосе ее послышалась тоска.
Будь он немного смелее… Прошло четыре года после Пальмизано и смерти ее мужа. Наверняка она уже готова.
Арал ушел, пытаясь отвлечь себя вопросом: на кого сегодня поставить в игре в захваты?
4
1011 г. от О.И.И.
Воспоминание времен войны
В тот рассвет весна окончательно обернулась коварной болезнью, распространявшей вокруг неудовлетворенность и беспокойство, желание куда-то двигаться, что-то делать. Прежде со стороны гор Капенрунг дул прохладный, пахнущий соснами ветер, придававший сил и вместе с тем внушавший неясную тревогу, но теперь в теплом неподвижном воздухе зрели семена непродуманных поступков.
Непанта стояла у окна спальни на втором этаже в доме ее брата в переулке Линеке, глядя на видневшиеся между верхушками деревьев башни Воргреберга.
– Нужно убираться отсюда, – прошептала она. – Иначе я с ума сойду.
Взгляд ее упал на дворец. Может, Браги сможет переселить ее туда?
Мысли Непанты обратились к мужу, Насмешнику, от которого не было вестей уже год. Перед глазами вдруг возникла эротичная картина, которую она тут же с отвращением отбросила. Она была не из тех женщин, кто готов пойти на поводу у физического влечения – подобным, скорее, отличались уличные шлюхи.
– Я в самом деле сойду с ума, – прошептала она, ударив кулаком по подоконнику. – Браги, почему ты не мог оставить нас в покое?
Несчастный Насмешник терял разум, когда речь заходила о работе для Браги или Гаруна. Они заставляли его выполнять самые идиотские задания… В тот раз ему поручили шпионить за кем-то для Браги. И он исчез.
Никаких доказательств его смерти не было – по словам Браги, даже слухов. Но… будь Насмешник жив, он давно бы уже вернулся домой.
Дверь в ее комнату со скрипом открылась, и на пороге появился сын, несколько растерянный. В двенадцать лет он уже во многом походил на мужчину, которым ему предстояло стать.
Он мало чем напоминал отца. Насмешник был невысок, толст и смугл. Этриан наверняка вырастет на ладонь выше него, широкоплечий и мускулистый, как и родственники матери по мужской линии.
На Непанту вдруг нахлынули чувства. Захотелось заключить его в объятия и больше не отпускать, защищая от гнева этого мира.
– Этриан? Что такое?
– Там внизу какой-то человек, – озадаченно ответил мальчик. – Он говорит, у него послание от отца.
Ей показалось, будто сердце стиснули жестокие когти.
– Кто он? – с трудом выговорила она.
– Не знаю, мама. Он просто просил передать, что его прислал отец.
– Где он?
– Внизу на крыльце.
– Проводи его в дом. В библиотеку. Так, чтобы никто не видел. – Интуиция подсказывала, что следует быть осмотрительной. Насмешник не отправил бы к ней посланника, если бы не требовалась осторожность. – Сейчас спущусь.
Она бросилась к туалетному столику, стараясь упорядочить мысли и убеждая себя успокоиться, но ей это не удавалось.
Посланник оказался странным человеком – мрачным и молчаливым, с большим белым шрамом поперек щеки. От него исходил холод, и Непанту бросило в дрожь. Впрочем, все друзья Насмешника были слегка не от мира сего.
Убедившись, к своему удовлетворению, что имеет дело именно с ней, он сказал на вессонском, с сильным акцентом:
– Меня послал твой муж, госпожа, с важным сообщением. Прежде всего – два подтверждения, что меня можно считать другом, а не лжецом. Он говорит, ты сразу поймешь их истинный смысл.
Он протянул ей кольцо из чистого золота и маленький кинжал с инкрустацией в виде крошечной трехконечной свастики на рукоятке. Непанта опустилась на стул, держа по предмету в каждой руке. Да, она все поняла. Посланник наверняка был настоящим. Кто, кроме Насмешника, мог знать, сколь много значили для нее эти вещи? Кольцо она подарила ему в знак любви вскоре после свадьбы – с его внутренней стороны было выгравировано невидимыми символами любовное заклинание. Кинжал был подарком на десятилетнюю годовщину. Он принадлежал ее отцу, а до него – деду, как знак власти когда-то могущественного семейства. Когда-нибудь его владельцем должен был стать Этриан. Да, только так Насмешник мог гарантировать надежность посланника – прислав эти предметы.
– Я верю, что ты тот, кем себя называешь. Продолжай. Что он просил передать?
– Где мой отец? – требовательно спросил Этриан.
– Спокойнее, Этриан. Выйди и встань за дверью. Предупреди нас, если кто-то появится.
Посланник выбрал самый удачный день – дома почти никого не было. Он достал запечатанный пакет.
– Мне поручено передать тебе эти письма. Прочитай. Потом поговорим.
Непанта дрожащими руками разорвала пакет и извлекла первое письмо. Почерк был не Насмешника, но ее это не удивило. Муж умел писать, но, если только он не проявлял несвойственное ему терпение, все выходившее из-под пера оставалось непонятным даже ему самому. Если он хотел, чтобы написанное поняли другие, приходилось просить у кого-то помощи.
Письма выглядели безумными – пронизанными паранойей, невероятными, замысловатыми и лишь отчасти связными. Насмешник открыто обвинял Браги и Гаруна в покушении на свою жизнь. Сам он скрывался на Среднем Востоке, где у него были друзья, и хотел, чтобы она тайком ускользнула к нему, пока Браги не предпринял очередной логичный шаг, заключив ее с Этрианом в темницу.
Все это выглядело бессмыслицей. Насмешник никогда не упоминал о каких-либо друзьях на востоке. И зачем Браги или Гаруну его убивать?
– Ты закончила? – спросил посланник.
Она ошеломленно уставилась в его холодное, словно у наемного убийцы, лицо.
– Да. Что все это значит?
– Прости, госпожа, но мне ничего не говорили. Меня послали, чтобы я доставил тебя к нему. Со мной двое друзей. Мы должны охранять тебя во время путешествия в Троес. И мы должны избегать внимания местных властей. Это все, что мне сказали.
– Но…
– Прости. Ты поедешь с нами?
– Да. Конечно.
Она встала, удивленная поспешностью, с которой приняла решение – столь же безумное, как и письма Насмешника.
