– Они побежали – это я смутно помню. Лучшие солдаты, которых я когда-либо возглавлял, вдруг запаниковали в решающий момент.
– Возможно, если бы их командир не погиб в самом начале атаки…
– Гьердрум? Да. Теперь вспоминаю – кто-то говорил, что он мертв. Может, и так. Если бы он остался жив и показал им путь… Но какая, собственно, разница? Все кончено. Сражение проиграно, Кавелин потерпел поражение. Я поступил как дурак, собственноручно отдав врагам то, чего они хотели.
– Все мы ошибаемся.
– Если я и ошибаюсь, то всерьез. И еще одно. Я до сих пор не понимаю, почему ты не воспользовался Силой. Вы окружили нас и приперли к стене. Все, что вам требовалось, – ударить по нам парочкой мерзких заклинаний. Мы ничего не смогли бы поделать. Но ты бросил в бой пехоту, что едва не закончилось для тебя разгромом. Наверняка ты потерял немало солдат, хотя в Матаянге тебе нужен каждый.
– Воистину. – Шикай встал и начал расхаживать по комнате. – Я не воспользовался Силой, потому что мне так приказали. Принцессе велели этого не делать.
– Кто отдает приказы Мгле?
– Это не приказ, а предложение. И оно исходило от твоего друга-чародея.
– Вартлоккура?
– Он пообещал не вмешиваться, пока мы не призовем Силу. Тогда я этого не понял и не стану делать вид, будто понимаю сейчас. Этот человек десять лет был рядом с тобой. Почему он вдруг тебя бросил?
– Полагаю, дело в личном конфликте. Но мне это тоже непонятно. Итак, я здесь. Надо полагать, в качестве пожизненного пленника?
Шикай кивнул:
– Плен не причинит тебе страданий. К тебе не будут относиться как к трофею или чему-то подобному. Ты получишь все, что пожелаешь. За одним исключением: домой ты вернуться не сможешь.
– А если я дам слово чести?
Он вспомнил о Шерили, и на него нахлынула нарастающая тоска. Неужели он никогда ее больше не увидит? Печально.
– Вряд ли, – улыбнулся Шикай. – Совет давно решил, что ты самый опасный враг империи. И после встречи с твоей армией, которая меня основательно обескровила, даже не имея численного превосходства, я склонен с этим согласиться. Я обязан тебе жизнью. Не проси большего.
Рагнарсон улыбнулся в ответ. Отчасти они поняли друг друга.
– Я подумал об одной женщине… которой мне будет очень не хватать.
– Она теперь королева. И похоже, весьма успешно справляется с наведением порядка, хотя этого мало кто ожидал.
Браги отбросил прочь мысли о Кавелине, ограничившись замечанием:
– Я не про Ингер. Наши с ней пути разошлись еще до того, как я отправился на восток. Я думал об… одной знакомой девушке. Девушке, которой мне будет не хватать. Нас связывало нечто особенное.
Шикай продолжил расхаживать по комнате.
– Возможно, кое-что удастся устроить, – сказал он минуту спустя. – Поговорим об этом позже, а пока отдыхай. Тебе еще долго выздоравливать. – Он убрал подушки из-под спины Рагнарсона.
– Лорд Сыма, – позвал Рагнарсон, когда тот уже собрался уходить.
Шикай вопросительно поднял брови.
– Просто хотел сказать: я рад, что среди тервола есть порядочные люди.
– Спасибо, – улыбнулся Шикай. – Хотя вряд ли бы моим коллегам понравилось, если бы они такое услышали.
– Пожалуй.
Жизнь в доме Сэма Чордайна нагоняла на Шерили смертельную скуку. Она постоянно нервничала, беспокоясь за короля и отгоняя от себя толстяка.
– Крис, – сказала она однажды утром, – если мы здесь останемся, я сойду с ума.
– Можно и не оставаться. Мы можем вернуться.
– Вернуться? Но как?
– Недавно я снова говорила с Аралом. Он слышал от марена-димура, что Ингер до сих пор считает, будто нас нет в живых. Криденс хочет, чтобы мы вернулись, подтвердив тем самым, что живы. Чтобы у него появился источник вдохновения.
– То есть он хочет, чтобы маленький Браги стал претендентом на трон?
– Да.
– Для этого нам вовсе не обязательно отсюда уезжать. Дети слишком малы, чтобы жить по обычаям марена-димура, а ничего другого им не останется. Я бы еще смогла, если бы считала, что это имеет хоть какой-то смысл… – Шерили разрыдалась.
– Что такое?
– Крис, я по нему скучаю. Мы не так уж много времени провели вместе, но у меня такое чувство, будто от меня оторвали часть меня самой. Я никак не могу поверить, что его больше нет.
Кристен обняла девушку, утешая ее.
– Знаю, знаю. Мне тоже до сих пор кажется, будто это неправда. Но нам придется принять горькую истину.
– Я не хочу ее принимать. Я хочу всего того, чего у меня никогда не будет. Ненавижу политику.
– Спокойнее, – кто-то постучал в дверь. – Кто там? – спросила Кристен.
– Тихоход, госпожа. Я принес послание от капитана Требилькока.
Шерили утерла слезы, и женщины подошли к двери. Тихоход передал им курьерский пакет.
– Что-то случилось? – спросил он. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Сделай что-нибудь с Чордайном, чтобы оставил Шерри в покое, – бросила Кристен.
– Он опять к ней пристает? Я ему ноги переломаю.
– Нет-нет, просто убеди его от нее отстать. Только не применяй силу. Он нам очень нужен.
– Я с ним поговорю. – Тихоход ушел, хмурясь.
Кристен вскрыла пакет. Письмо было длинное, запутанное и порой сбивало с толку. В числе прочего в нем содержалось изложение недавних событий. Майкл также описал свои опасения, страхи и сражения с совестью, использовав письмо с той же целью, с какой иногда использовал Арала Дантиса во время утренних прогулок верхом, – чтобы выговориться.
– Что там? – наконец спросила Шерили.
– Если коротко – Ингер считает нас погибшими, и он хочет, чтобы она считала так и дальше. Он намерен заниматься при ней тем же, чем занимался при короле, но при этом хранить верность королевству, а не личности. Если ему удастся.
– И это все? Письмо такое длинное…
– Слов много, но в основном о страхах, чувствах и тому подобном. Похоже, ему очень одиноко. И если бы я не знала его лучше, сказала бы, что он слегка боится.
Кристен избавила Шерили от новостей о мятежах и смерти столь многих друзей.
– Так что будем делать? – спросила Шерили. – Послушаем Майкла или полковника Абаку? Ты в самом деле хочешь, чтобы Браги стал королем?
– Не знаю. Просто не знаю. Даже не хочу об этом думать.
Ближе к вечеру снова пришел Тихоход.
– Госпожа, вернулся господин Дантис. – Вид у него был такой, словно он только что встретил призрака. – И с ним кое-кто еще.
