– Кто? – Арал постоянно приводил кого-то, кто мог бы прибыльно вложить свои средства. Он не искал выгоды для себя – просто пытался помочь, чувствуя себя слегка виноватым в том, что сбежал из Кавелина.
Тихоход улыбнулся и пожал плечами.
– Давай их сюда. – Кристен повернулась к Шерили. – Может, мне стоило бы позволить ему что-то вложить. Для успокоения его совести.
– Не думаю, – покачала головой Шерили. – Не забывай, насколько ему задурила голову эта Мгла. Он до сих пор забыть ее не может. Вполне возможно, что она его как-то использует. Не позволяй себя втягивать в очередные ее интриги.
В дверь постучали.
– Тихо. Он уже здесь. – Кристен открыла, и у нее отвалилась челюсть. – Даль? Даль… Даль, мы думали, тебя нет в живых. Мы думали, тебя убили итаскийцы.
Хаас переступил с ноги на ногу:
– Я сбежал.
Казалось, он не в состоянии сделать больше ни шага. Протолкнувшись мимо Дантиса, Кристен бросилась Хаасу на шею.
– Даль… это в самом деле ты! – Она прижалась головой к его груди. – Входи. Ну входи же. Пожалуйста. Я так рада тебя видеть. – Она схватила его за руку и втащила внутрь.
Шерил вышла со слезами на глазах. Дантис пожал плечами, улыбнулся, осторожно закрыл дверь и вернулся к своим друзьям из преступного мира.
Дождь разогнал мятежников, а появление войск предотвратило дальнейшие беспорядки. В других городах Кавелина было спокойнее, хотя, за исключением Дамхорста, они неохотно приносили клятву верности новому режиму. Главной проблемой в столице стал Квартал, где тысячи людей лишились крова из-за пожаров. Близилась зима.
Майкл и генерал Лиакопулос оказались единственными представителями старой гвардии на первом формальном совещании у Ингер. Но, к удивлению Майкла, среди новых лиц не было ни экстремистов-нордменов, ни мародеров герцога. Все, кого назначила Ингер, выделялись нейтралитетом. Возможно, это было сделано с целью успокоить народ, пока не появится возможность его разоружить, но Майкл в любом случае одобрял ее решение.
– Повестка дня такова, – объявила Ингер. – Первое: пропавшие средства из казны. Второе: молчание войска в ответ на наш призыв к присяге. – К ней вернулись ее прежняя насмешливая улыбка и сарказм. – Третье: мой двоюродный брат герцог. Майкл? Где деньги?
– Мне так и не удалось их найти. Пратаксис распорядился их вывезти, пока мы гадали, чем занимается король в Майсаке. Все, кто что-либо знал, уехали вместе с казной. Куда именно – мне неизвестно.
– Попробуй все же чуть напрячься и вспомнить. – Ингер ему не верила, и он это знал. Она отчаянно нуждалась в этих деньгах – все ее жесты по отношению к народу требовали немалых расходов. Ей уже приходилось брать взаймы у Сословий. – Ладно. Генерал?
– Я приложил все возможные усилия, чтобы их убедить, ваше величество. Люди на дальних заставах отбирались на основе преданности идеалам короля. И теперь они медлят, пока не станет ясно, в каком направлении ты будешь двигаться. Они не хотят присягать, чтобы потом не оказаться в трудном положении. Все могло бы быть проще, если бы твой двоюродный брат не настолько себя проявлял. Везде ждут, что будет дальше. Вряд ли в том стоит кого-либо винить.
– Возможно. Но тем временем за нами наблюдают соседи. Алтейцы, возможно, и не станут особо возмущаться, но Волстокин, скорее всего, не против отомстить нам за разгром, который он потерпел, вмешавшись в гражданскую войну. Кстати, все предсказывали гражданскую войну, как только я приду к власти. Но пока все мирно. Что случилось?
– Предсказания основывались на предположении, что ты захватишь власть незаконно, – ответил Лиакопулос.
– Майкл?
– Сопротивление на самом деле есть – на уровне эмоций. К примеру, некоторые войсковые подразделения вполне могли бы взбунтоваться, если бы здесь началось восстание. Все дело в том, что начинать его попросту никто не хочет. Мятежные настроения есть, но они не организованы. Я бы сказал так: главная причина в том, что у сторонников сопротивления нет харизматичного лидера. Нет ни претендента, ни объединяющей идеи – только недовольство, не направленное в определенное русло.
– Нет претендента, – задумчиво пробормотала Ингер и повернулась к Гейлсу. – И теперь, Джозайя, заходит речь о моем двоюродном брате. – Лицо ее помрачнело.
Все душевные муки Гейлса разрешились без его участия, и теперь он был предан Ингер душой и сердцем. Ей удалось добиться этого старым как мир способом – обольщением. Теперь он стал шпионом королевы в лагере ее двоюродного брата.
– Ваше величество, – сказал Гейлс, – любые поводы для тревоги в Кавелине – ничто по сравнению с тем, что творится в лагере герцога. Он вне себя от ярости и ведет себя так, будто ты украла у него то, что положено ему по праву рождения. Думаю, уже скоро он и колдун Норат что-то замыслят, после чего обратятся ко мне. Его светлость все еще считает меня своим шпионом.
Ингер кивнула:
– Полагаю, ты не видел и десятой доли ярости Дэйна. Он надеялся превратить Кавелин в фундамент, на котором мог бы основать западную империю. Я оказалась для него страшным разочарованием. Расскажи мне еще про этого Нората. Он меня всерьез беспокоит.
– Не могу, ваше величество. Никто его не видит. Он всегда держится уединенно. Что он тут делает? В каких он отношениях с твоим двоюродным братом? Мы с полковником Требилькоком не раз это обсуждали, но так и не пришли ни к какому выводу.
– Майкл?
– Я послал запрос в Аль-Ремиш, но ответа не последовало. В любом случае сомневаюсь, что нам многое удастся узнать. Норат был главным советником Мегелина, а теперь он внезапно оказался здесь. Возможно, мы вообще больше ничего не сумеем выяснить.
– Ответ знает мой двоюродный брат. Возможно, я сумею его добиться… Кто там?
Кто-то стучал в дверь. Стражник открыл ее.
– Гонец к полковнику Требилькоку, – сказал он.
– Иди, Майкл. Может, деньги нашлись, – язвительно усмехнулась Ингер.
Майкл вышел, мучимый любопытством и слегка нервничая. С ним не связывались со вчерашнего дня. Что могло случиться? Несколько минут он слушал поспешный шепот, затем вернулся на совещание, прервав обсуждение Магдена Нората.
– Ваше величество, мятежники все же дали о себе знать.
– Майкл?
– Пока не могу сказать ничего конкретного. Сообщения продолжают поступать. Судя по всему, Криденс Абака на рассвете начал наступление по всей стране силами войск марена-димура. Несколько гарнизонов объявили о его поддержке, как и отцы города Седльмайра. Пока что атаки Криденса ограничиваются твоими друзьями из Сословий. Странно то, что он объявил себя маршалом, действующим от имени короля Браги Второго. – Майкла эти слова потрясли.
Он ожидал, что Кристен остается в убежище.
Ингер побледнела:
– Отпрыск Кристен? Я думала… – Она замолчала, прежде чем стало ясно, что она слишком многое знает. – Насколько они сильны? Почему ты нас об этом не предупредил?
