Выиграть время в ожидании шанса пробудить яростную бурю, которая навсегда покончит с непомерным тщеславием и постоянными дрязгами… Именно это Майкл считал неизбежным. Яростную бурю.
Ибо в Троесе тот, кто остался в живых, начал путь к холодному сердцу.
Путь к холодному сердцу
1
1016 г. от основания империи Ильказара
Цена высокомерия
Он резко повернулся, и боль пронзила все тело. Пленник стиснул зубы, сдерживая крик, и негромко выругался. Если раны не заживут, он не сможет разработать мышцы, не сможет набраться сил, чтобы бежать. С другой стороны, если он раньше времени перенапряжется, раны его не заживут никогда.
Снаружи послышался шум. Возможно, ему предстояло провести в этих аскетических покоях всю оставшуюся жизнь – в награду за то, что подружился с одной женщиной и спас жизнь одному мужчине.
Была середина ночи. Усеянная звездами тьма заполняла единственное квадратное окно размером в фут наверху восточной стены, далеко за пределами его досягаемости. В это время пленнику полагалось спать.
Он лежал в постели спиной к двери, притворяясь спящим, когда явились посетители. Судя по звукам шагов, их было трое: один крупный, другой поменьше, а третий, если аромат духов не обманывал, – женщина.
– Слишком медленно он поправляется, – произнес один. – По словам врача, в том повинно отчаяние. Он утратил надежду.
Голос принадлежал лорду Сыма Шикаю, командующему Западной армией Шинсана. Именно благодаря его милости пленник был все еще жив.
– Врачу стоило бы приглядеться к нему повнимательнее, – заметил второй знакомый голос. – Он весьма умен и будет вести себя именно так, как от него ждут, пока ты не расслабишься. А потом ты умрешь.
Именно такова была стратегия пленника. Только бы зажили раны!
– Врач говорит, что ранено не только тело, но и душа, – сказал Шикай. – Он взялся за непосильную задачу, и это стоило ему всего, что он имел.
– Вряд ли ему легко жить дальше после стольких неудачных решений, – помедлив, ответила Мгла, императрица Империи Ужаса.
Пленник, который из-за своего позора не воспринимал себя иначе, как просто пленника, заставил себя расслабиться, медленно и глубоко дыша, но не сумел сдержать слез.
Из-за его решений погибли тысячи. Королевство могла погубить гражданская война. Его семья наверняка уже в бегах. Та женщина, почти девочка, которую он любил… Что с ней? Хоть бы Шерили хватило ума заявить, что она знала его лишь как некоего мужчину, бывавшего в гостях у ее подруги Кристен, вдовы его сына и матери его внука.
Он редко думал об Ингер, его жене и королеве, но когда все же думал о ней, его не оставляло чувство вины. Эта любовь давно умерла, и он вспоминал о ней лишь в те мгновения, когда боль становилась невыносимой. Они познакомились, когда он лежал раненый, пребывая на пороге Темных врат, а она, будучи медсестрой-добровольцем, помогала героям, которые пострадали, отбиваясь от волков Империи Ужаса. Чувствуя себя страшно одиноким, он предложил ей стать его женой.
До Ингер он потерял еще одну жену, Элану, и еще одну любовь, Фиану.
Женщинам, которые его любили, не сопутствовало счастье.
– Будь я тут главной, – сказала женщина, которая когда-то была его подругой и супругой брата жены его лучшего друга, – и если бы я точно знала, что он выздоровеет, я бы заложила дверь кирпичами.
– Я не питаю особой любви к этому человеку, – сказал лорд Сыма, – но это уже слишком. Он калека и никогда полностью не поправится. И здесь он не сможет причинить никакого вреда.
Пленник понятия не имел, где именно «здесь», но он несомненно находился на территории Империи Ужаса. Хотя Шинсан в последнее время понес серьезные потери, страна не потеряла ни единой пяди своей земли.
Как обстояли дела с военными успехами Шинсана? Пленник поспособствовал завершению одной войны и проиграл в другой. Положение на матаянгском фронте, скорее всего, тоже было благоприятным, если у Мглы нашлось время для визита.
– О Шин тоже был калекой, – заметила она.
– Как скажешь. В любом случае с него нельзя спускать глаз.
Ночные гости ушли, к разочарованию пленника, который надеялся услышать нечто более ободряющее.
Отчаяние сменилось приступом самобичевания. А потом притворный сон наконец перешел в настоящий.
Ингер смотрела на пререкавшихся над картой военачальников, которым так и не удавалось к чему-либо прийти. Она слишком устала, чтобы их ругать, и еще больше устала, чтобы расспрашивать, из-за каких новых поражений они пререкаются.
Трое из них принадлежали к народу нордменов, представителей старого правящего класса Кавелина, а двое были вессонцами, вольными людьми, потомками давнишних иммигрантов из Итаскии, откуда была родом и сама Ингер, а также – шестой мужчина, которого она одолжила у своего двоюродного брата Дэйна. Небольшое войско Дэйна зимовало в пятидесяти милях к западу от Воргреберга, слишком далеко, чтобы обеспечить быструю поддержку. Ближайшие окрестности столицы были не столь дружелюбны – стоило солдатам Дэйна приблизиться к Воргребергу, как на них тут же обрушивались партизаны. В ответ они сбивались в более многочисленные группы, ставшие серьезным бременем для местных ресурсов – что, в свою очередь, вызывало у местных жителей еще больше симпатии к повстанцам.
Ингер отказалась впустить Дэйна в город, сказав, что не желает оставлять окрестности без защиты. На самом же деле ей не хотелось, чтобы неудержимый двоюродный брат дорвался до власти в Кавелине, управляя ею самой, – что он наверняка попытался бы сделать, появись у него такая возможность. Именно в погоне за властью он и явился в Кавелин, и именно власть стала причиной, по которой Ингер вышла замуж за одинокого кавелинского короля.
Ингер отхлебнула обжигающего чая.
В светлых волосах этой высокой статной женщины уже пробивалась седина, но красоту ее пыталось украсть вовсе не время. Виной тому были демоны стресса, страха и недосыпания.
Горячий чай разбудил ее окончательно.
– Тихо! Спасибо всем, благородные господа, если можно так выразиться. Господин Клири, тебе слово. Остальным молчать.
Клири, старший вессонец, крепкий мужчина тридцати трех лет, верно служил королю Браги и оставался ему преданным даже теперь, когда Браги не стало. Ингер ему доверяла, в отличие от нордменов и Натана Вольфа – того самого, которого она одолжила у Дэйна Грейфеллса. Для нее вовсе не было тайной, что Вольфу поручено за ней наблюдать, поскольку Дэйн больше не доверял Джозайе Гейлсу.
