Она тоже была там, но ничего не могла отчетливо вспомнить, кроме того, что это была ужасная ночь. Ее пугала мысль, что она могла совершить нечто такое, о чем не смеет вспоминать.
Непанта вздрогнула. Те дни давно миновали. За ужасными временами последовали еще более ужасные. Прошло немало лет, прежде чем она оказалась здесь, вдали от людей. Она жила с человеком, которого глубоко уважала, но не любила, ухаживая за безумным сыном от первого мужа и воспитывая внушающую суеверный страх дочь от второго.
Она обошла вокруг Зимней Бури, как всегда испытывая благоговейный трепет. Однажды Вартлоккур вплел эти светящиеся символы в ее волосы… Еще одно воспоминание, которое не хотелось переживать заново.
Непанта повернулась к мужу. Они были не в ладах уже много месяцев – она не могла простить мужу, что тот, полный решимости защитить ее от страданий, скрывал от нее сына Этриана, который стал чудовищем.
«Хватит!» – решила она. Она и без того уже стояла на краю пропасти, существовавшей лишь в унылом мире рассуждений «Что, если…» и «Как могло бы быть». Пришло время, когда им обоим нужно действовать вместе, о чем неумолимо твердили многочисленные пророчества.
Вартлоккур устало вышел из Зимней Бури и сел. Непанта подошла ближе, желая поддержать его собственным теплом.
– Каждый день я выбиваюсь из сил, пытаясь отодвинуть приход ночи, но у меня ничего не получается, – прошептал он.
– Ну и пусть. Оставь это. Сосредоточься на нас и детях. Огонь выгорит сам и без тебя.
– Неужели я тщетно сопротивляюсь натиску судьбы? И все мои усилия бессмысленны?
– Все твои силы могут потребоваться лишь для того, чтобы Этриан и Смирена выросли душевно здоровыми. Хотя бы относительно.
Вартлоккур кивнул. Дети постоянно занимали его мысли – все четверо, не только дети Непанты.
– Мне бы тоже этого хотелось. Но мне крайне не нравится то, что происходит отчасти и по моей вине. И я должен попытаться это исправить.
Непанта не стала спорить – мнение Вартлоккура невозможно было изменить, каким бы ни был его выбор: хорошим, плохим или неразумным вследствие его упрямства. И он действительно был отчасти повинен в той тьме, которая ныне накрыла мир.
– Что сейчас происходит? – спросила Непанта.
– Браги перевезли в Троес. Теперь ему никогда не вырваться на волю, и даже мне не вытащить его оттуда.
– А что с Гаруном?
– Он все еще в пути домой. Никто не знает, что он жив, и пока это его спасает.
– И ты ему помогаешь?
– Незаметно для него. Упрямства ему не занимать. Он уверен, что может отправиться куда угодно и когда угодно, поскольку теперь он мастер-шагун.
Сегодняшний Гарун напоминал Вартлоккура в его возрасте. Наблюдавшему за ним чародею постоянно казалось, будто нечто подобное уже было с ним самим, и это внушало ему суеверный страх.
Для Гаруна не существовало границ. Он мог быть жестоким убийцей, не знающим пощады и жалости. Он творил страшное с теми, кто оказывался на его пути, и это не лишало его сна. Точно так же он мог поступать в интересах друзей – или с самими друзьями, если они становились помехой для его цели.
Вартлоккур теперь спал мало, и вовсе не из-за нехватки времени – бывали долгие периоды, когда его тело попросту не нуждалось во сне. Но случалось, что в течение недели или двух он не просыпался по двенадцать часов в сутки. Сейчас же ему требовалось лишь иногда вздремнуть.
Не так давно он начал использовать Радеахара в попытках разгадать тайну, окружавшую создание этого существа. Ключевые моменты были хорошо известны. Претворяя в жизнь безумный заговор, в котором участвовал в числе прочих каптал Савернейка, Йо Си, Принц-Демон Империи Ужаса, оплодотворил еще совсем юную королеву Фиану специально приготовленным в Шинсане семенем. Хотя правда стала известна лишь недавно, к этому приложил руку также Старый Пройдоха. Заговор провалился – вместо дьявола, которого желали получить заговорщики, Фиана родила дочь. И они подменили эту дочь другим ребенком, не зная тогда, что дитя Фианы – девочка.
Много лет спустя, после смерти мужа-короля, Фиана вступила в связь с Браги Рагнарсоном и забеременела, что пришлось скрыть по политическим причинам.
Фиана умерла при родах, произведя на свет существо, которое заговорщики подсадили в ее утробу много лет назад. Из-за некоего временного парадокса ее беременности поменялись местами. Вартлоккур подозревал, что тут не обошлось без Звездного Всадника.
Кошмарное создание внутри Фианы было слишком велико, чтобы явиться на свет естественным путем, и ей пришлось вскрывать живот. Вартлоккур подчинил чудовище себе, сделав его своим внушающим ужас фамильяром по имени Радеахар.
Об этом знали лишь немногие, пережившие все последовавшие затем войны и злодеяния, – в том числе, возможно, тот, кто с мрачным упорством двигался на запад через Империю Ужаса, порой проходя лишь несколько ярдов в день.
Недавно, пытаясь больше узнать о происхождении Нерожденного, Вартлоккур наткнулся на ужасную правду. Однажды Король без Трона счел необходимым избавиться от принца по имени Гайя-Ланге, а потом от маленькой принцессы, будучи уверенным, что они – орудия Империи Ужаса.
Старый Пройдоха наверняка хохотал до упаду.
Гарун дважды сделал жестокий выбор и оба раза ошибся. Никто до сих пор ничего не подозревал, а тем более Браги Рагнарсон.
После Король без Трона несколько раз совершал неожиданные поступки, бросая своих роялистов против врагов кавелинского короля Браги. Никто не мог понять зачем. Некоторые полагали, будто причина в том, что несколько молодых солдат из Гильдии наемников – Рагнарсон, его брат и их друзья – неоднократно спасали Гаруна, когда тот был еще мальчишкой.
Гарун не мог признаться в самом большом просчете, который он совершил за всю свою жизнь. Он не мог признаться в грехе, никогда не вызывавшем ни малейших подозрений.
Правда, на которую наткнулся Вартлоккур, повергла его в ужас. Даже он, способный оправдать самые омерзительные свои поступки, не мог понять, что заставило Гаруна убить двоих детей.
В чувстве вины, которое двигало с тех пор Гаруном, не было ничего загадочного. Вартлоккур прекрасно знал, что это такое – оно сопровождало его всю жизнь.
Жизнь беглеца была полна ограничений. Обладая уникальной способностью сосредоточиться исключительно на себе и том, что его окружало, он всегда мог найти все необходимое для выживания. У него имелись долгосрочные цели, среднесрочные цели, а также цели, не распространявшиеся дальше текущей минуты. За каждой успешно прожитой минутой следовала очередная и так далее. И все они складывались в успешно осуществленную краткосрочную цель.
Несмотря на то что Гарун не мог сравниться с тервола из Шинсана, он был одним из лучших шагунов, военных чародеев, хотя это мало о чем говорило – Ученик запретил подобную практику среди своих последователей. А враги Эль-Мюрида презирали шагунство, считая, будто оно недостойно мужчины.
