Но этот человек не был ее отцом.
Ясмид же отчаянно хотелось увидеть того, кого она знала в детстве.
Приземленная и практичная Ясмид бинт Мика знала, что отец, которого она помнила, на самом деле существовал лишь в ее голове.
Свами неоднократно поблагодарил ее за интерес к его усилиям, но сверх этого сказал лишь одно:
– Предстоит еще немало работы.
Вартлоккур, за которым подобно хвосту кометы следовали дети, вошел в заново обставленную мастерскую, тщательно скрывая магические пассы, отпиравшие дверь, – у Скальцы вполне могло возникнуть искушение тайком сюда проникнуть. В последнее время мальчик проявлял к этой комнате чрезмерное любопытство, повсюду бродя за Вартлоккуром и надеясь научиться его искусству. За ним таскалась и Екатерина, которую интересовало все, что интересовало брата.
А потом за дедом увязался и Этриан. Зачем? Что-то изменилось. Этриан начал познавать мир, что безмерно радовало его мать.
– Что будем сегодня делать, дядя? – спросил Скальца. – Снова шпионить за нашей мамой?
– Что касается тебя, то ты не будешь путаться под ногами и говорить лишнего, а я займусь до крайности занудным обслуживанием Зимней Бури.
– Здорово! А когда ты начнешь учить нас?
– Не дождетесь.
Скальца собрался возразить, но появилась Непанта с весело агукающей Смиреной. Дети потеряли интерес ко всему, кроме нее. Этриан озадаченно поколебался и тоже подошел к матери.
Вартлоккур удивленно наблюдал за ними. Непанта обладала нескончаемым запасом тепла и любви к детям, и он не мог понять, как у нее это получается.
Дети его больше не беспокоили. Непанта умела их обуздать. К тому же малышка, похоже, решила научиться ползать, и всех это невероятно увлекло.
В конце концов Непанта оставила Смирену на попечение детей и, подойдя к Вартлоккуру, заглянула через его плечо.
– Я искал Гаруна, но его и след простыл, – сказал он. – Скорее всего, он где-то на побережье к востоку от Гор Тысячи Колдунов.
– Что он задумал? С тех пор как он убил Магдена Нората, изменилась вся его жизнь. Вряд ли он собрался прикончить знаменитых чародеев одного за другим.
– Надеюсь, что нет. И мне бы не хотелось, чтобы он направился в наши края, – усмехнулся Вартлоккур.
– Если он на побережье, значит его не интересует, что происходит в Аль-Ремише.
– Именно так. До аль-Хабора он постепенно двигался в ту сторону, но после направился на юго-восток, насколько я сумел его отследить.
– Значит, у него появился новый интерес. Что бы это могло быть, господин чародей?
– Вероятно, ты права, – улыбнулся он. – Если его цель – не трон, ею может быть только женщина, которую он любит.
– Будем надеяться, что его это не погубит.
– Гарун бин Юсиф не позволит, чтобы старая любовь обрекла его на смерть.
– То есть романтические мотивы ты исключаешь?
– Пытаюсь.
– Мне он никогда особо не нравился. От него всегда были одни проблемы. Но он был в числе лучших друзей Насмешника.
Ответом на прозвучавшее имя стало молчание. Вартлоккур вновь сосредоточился на поисках бин Юсифа. Непанта вернулась к детям. Эта рана еще не зажила.
Наконец Вартлоккур прекратил поиски, решив что бин Юсиф рано или поздно как-то проявится, и переключил свое внимание на запад.
В это время года обычно выступали в поход войска.
В Малых королевствах решительно не интересовались политикой. Такой хорошей погоды не стояло уже целое поколение, и те, чья жизнь была связана с сельским хозяйством, сполна ею пользовались. Даже в охваченном хаосом Кавелине вспахали каждый акр пригодной земли. Отставные солдаты трудились в лесах и полях.
Корона не тратила денег, поскольку их у нее не было, как и способа получить какой-то доход. Не лучше обстояли дела и у баронов-нордменов. Но простые вессонские предприниматели залезали в свои тайные запасы, расходуя их на строительство. Вартлоккур обнаружил новые мельницы и зернохранилища, новые лесопилки и камнедробильни. Через ущелье Савернейк в обе стороны шли небольшие караваны. Марена-димура, хотя и не склонные участвовать в жизни общества, отправлялись на поиски горных инженеров, которые помогли бы вновь открыть спрятанные в глубинах гор Капенрунг рудники.
– Что ж, – задумчиво пробормотал чародей, – жители Кавелина не понимают, что жизнь становится лучше, но это так. Если не последует политический взрыв.
Как всегда, Кавелин больше всего нуждался в свободе от амбиций тех, кто был убежден, что должен находиться во власти.
– Варт?
Он не заметил, как подошла Непанта, и вздрогнул, когда она дотронулась до его плеча.
– Что?
– Ты уже два часа туда таращишься. Пора поесть.
– Ох…
– Ты не нашел Гаруна?
– Я в конце концов сдался и решил взглянуть на Кавелин. – Он слишком засиделся, и ему потребовалась помощь, чтобы встать. – Жизнь в Малых королевствах постепенно улучшается. Насколько – будет зависеть от Ингер и Кристен. Они могут все разрушить, начав гражданскую войну.
Имелся и еще один потенциальный источник неприятностей – Майкл Требилькок.
Большинство считали, что Требилькока нет в живых, хотя Вартлоккур вовсе не был в этом уверен. Он полагал, что Майкл залег на дно и сейчас наблюдает и ждет.
Требилькок не был чародеем, но обладал своеобразной личной магией. Возможно, теперь он являлся самым важным человеком в Малых королевствах – если был жив.
Вартлоккур жалел, что не знает, как с ним связаться.
Он мог найти Майкла, мог найти Гаруна – отправив на поиски Радеахара. Нерожденный мог оставаться невидимым, когда цель определена и известна, но во время спонтанных поисков привлекал немало внимания.
А Вартлоккуру не хотелось о себе напоминать.
– С чего бы это? – спросила Непанта. – Пусть Радеахар повесит флаг во все небо с предупреждением для Майкла. – Она питала теплые чувства к Требилькоку, который когда-то потратил несколько месяцев, рискуя жизнью, чтобы ее спасти. – Или того, кто занял место Майкла, если он мертв.
– Арал Дантис, – немедленно последовал ответ. – Дантис оберегает Кристен и ее детей. Стоит присмотреться поближе. Может, поставить под мои кресла подъемники, чтобы мне было не так тяжело вставать? – добавил он.
Фокусник перебрался в Сук-эль-Арбу, но не задержался там надолго. Он успел запомниться нескольким сотням человек, хотя не особо стремился к известности. Впрочем, для этого он выглядел чересчур честным.
Вскоре он двинулся на запад, проводя по несколько дней в каждом селении у подножия холмов и все дальше углубляясь в горы, пока не пришел в аль-Хафру – последнее место, где преобладал закон. Идти дальше одному было неразумно.
