– Или он почуял пробуждение портала, – предположил Тан Шань.
– Как бы там ни было, другой портал я пока проверять не буду. Он всего в нескольких милях от этого.
Тан Шань облегченно вздохнул.
– Я верно поступаю? – спросила Мгла.
– Я уже говорил, что лорд Юань не вполне уверен…
– Ты говорил, что все три работают нормально.
– Так и есть, госпожа. В том смысле, что мы достаточно им доверяем, чтобы послать через них меня. Но у портала в твоем старом доме есть некий горький привкус, и мы не готовы рисковать, отправляя через него тебя.
Следовало ли ей чувствовать себя польщенной? Или разочарованной?
– Мне нужно, чтобы он к этому времени завтра работал.
Все-таки она чувствовала себя польщенной, поскольку Тан Шань презирал женщин во власти.
– Как пожелаешь.
За спиной Рагнарсона скрипнула ведущая в мир дверь. Обернувшись, он увидел Мглу и ее правую руку лорда Сыма. С другой стороны – кто бы еще мог пожаловать? Время обеда еще не наступило.
– Что ты делаешь? – озадаченно спросила Мгла.
Странно было видеть его за чтением или письмом – хотя и то и другое он вполне умел.
– Дерель Пратаксис когда-то предложил мне составлять предварительные планы перед тем, как предпринимать действия, которые могли бы повлиять на жизни многих людей. Тогда я его не послушался.
– И в итоге получил вот это. – Она обвела вокруг рукой.
– Именно.
– И что ты планируешь теперь?
– Ничего. Просто подсчитываю, чего я лишился из-за того, что не подумал как следует, прежде чем действовать, а потом оказался чересчур упрям, чтобы что-то менять, когда стало ясно, какую совершил глупость.
Рагнарсон взглянул на тервола. Лорд Сыма говорил редко, но его мнение много значило для Мглы.
– Как твое душевное состояние? – спросила Мгла.
– У меня такое ощущение, что потрясение от потери Шерили вернуло мне здравый рассудок. Хотя, возможно, это лишь иллюзия.
– Ты так и не воспользовался новыми привилегиями, – сказал лорд Сыма.
Рагнарсону разрешалось подниматься на верхушку башни, но он был там лишь однажды. Требовалось невероятное усилие воли, чтобы покинуть безопасную тюрьму, хотя он знал, что ему следует регулярно подниматься по лестнице, восстанавливая силы.
– Мне там неуютно, – пожав плечами, честно ответил он.
– Ты утратил вкус к свободе? – спросила Мгла.
– Нет. К чему ты клонишь?
Лорд Сыма был в маске. Визит носил не неформальный характер.
– Что бы ты сделал, если бы я отправила тебя обратно в Кавелин? – поинтересовалась она.
– Я проигрывал это в уме тысячу раз. До последнего месяца мне хотелось показать миру, что имел в виду поэт, говоря, что не стоит распалять гнев королей. Я был полон решимости сжечь Кавелин до основания. Достойный сожаления эгоизм. Но теперь я понимаю, кто на самом деле совершил предательство, и потому просто сожалею.
– Твой ответ удивляет нас лишь тем, что ты сумел его сформулировать, – сказала Мгла.
– Потому вы и пришли? Чтобы понять, осмелитесь ли отпустить меня на свободу?
– Что бы ты сделал, если бы завтра утром проснулся в Кавелине?
– Отправился бы на поиски семьи – Кристен и внуков, а не Ингер и Фалька. Я не стал бы воевать с Ингер – просто попытался бы убедить ее вернуться домой в Итаскию.
– У нее может не быть такой возможности. После того как она заключила герцога под стражу, все состояние Грейфеллсов рассыпалось в прах.
– Отлично! – не удержался он.
Злодеи Грейфеллсы доставляли ему неприятности еще с тех пор, как он был мальчишкой.
– Мы думаем о том, чтобы послать тебя укротить возникший хаос, – сказала Мгла. – Предпринимаются определенные шаги, но ничего еще не решено. Мои советники утверждают, что хаос не так уж велик. К чему рисковать, выпуская на свободу столь упрямого врага?
– Мне не хотелось бы, чтобы мир думал, будто я тебе признателен, – улыбнулся Рагнарсон.
– А ты бы не был? – усмехнулась Мгла.
– Это правда? – спросил Шикай, когда за ними закрылась дверь.
– Он мог бы вновь объединить Кавелин. Сильная центральная власть в королевстве пошла бы нам только на пользу.
– Понятно.
– Раз уж мы здесь – ты говорил, что хотел мне кое-что показать?
– У меня есть свои пленники. Один из них, как и Рагнарсон для тебя, – старый друг и недавний враг, теперь полностью безвредный.
– Гм… звучит загадочно, – улыбнулась Мгла, и Шикай почувствовал, как натянулись его нервы. – Значит, хочешь показать мне свою добычу?
– В некотором роде.
– Что ж, давай. У меня не так уж много времени.
Никто никогда не назвал бы Шикая трусом – и уж во всяком случае, после войны с Избавителем. Но сын свинопаса был не настолько уверен в себе. Руки его дрожали, когда он вошел в покои, где держал в плену Го Вэнчиня и печального старика.
Го нигде не было видно. Старик с блуждающим взглядом стоял в нескольких футах от входа.
Мгла остановилась, словно наткнувшись на смертельное оружие.
– Лорд Сыма… неужели это?..
– Да, о прославленная?
– Этот древний старик?..
– Он товарищ моего друга, который также и мой пленник.
– Ты что, не понимаешь, кто это?
Шикай замер, встревоженный.
– Нет, о прославленная. Он здесь потому, что на этом настоял мой друг. Он слабоумен и способен выполнять лишь простейшие задачи.
– В самом деле? – разочарованно проговорила императрица.
Шикай пристально посмотрел на нее:
– Так кто же он? Или кем он был?
– Он один из свидетелей гибели моего отца. Вероятно, таким он стал именно в ту ночь. Полагаю, никто во всем мире не знает, что он все еще жив.
Сыма Шикай в том сомневался, о чем прямо и сказал.
– Извини, но он – легенда. Старец с Гор. Тот, кто жил в Фангдреде до Вартлоккура.
От удивления Шикай даже снял маску. Этот человек мог быть столь же стар, как и Звездный Всадник. Он был свидетелем многих тысячелетий.
Появился Го Вэнчинь.
– Старец? В самом деле? – спросил он дрожащим от благоговейного трепета голосом.
Шикай не сумел понять, как отнеслась императрица к тому, что Го жив, – настолько он был потрясен. Этот улыбающийся идиот был столь же стар, как и само время? Его мозг наверняка хранил неисчислимые знания, возможно, магию многих веков. И все это теперь недоступно? Если так – до чего же невыносимо печально.
