– Она вполне может тебя удивить. Что ж, двинемся в ту сторону и взглянем на мир, в котором есть верблюды.
Браги медлил – у него больше не было желания играть в политику. Он превратился в затупившийся меч, возможно погнутый или даже сломанный.
– Да кто нас узнает? – неверно понял его Майкл. – Я выгляжу на пятнадцать лет старше. Ты потерял в весе, у тебя нет бороды, ты поседел и едва волочишь ноги…
– Я тебя понял, спасибо большое. Юные девушки больше не станут бросаться мне на шею.
К нему, подобно навязчивой зубной боли, вновь вернулись мысли о Шерили.
– И еще ты чересчур раздражителен. Не говоря уже о том, что странно одет, – широко улыбнулся Требилькок.
– Веди, юное чудо.
Теперь уже Майкл поморщился.
– Может, с моей стороны будет умнее вообще тебя бросить?
– Почему бы нам это не выяснить? – усмехнулся Рагнарсон. – Верблюды? – пробормотал он. – Откуда взялись верблюды на дороге в Седльмайр?
Верблюды ему не нравились. В юности, когда он был в пустыне с Хоквиндом, он постоянно видел верблюдов, и их запах до сих пор ассоциировался у него с несчастьем.
Даль Хаас закончил запрягать осла в повозку. Он помог сесть Кристен и подсадил Браги. Они выглядели процветающими крестьянами, и Хаас надеялся, что никого не удивит, почему в повозке ничего нет, кроме ребенка и беременной женщины.
Неподалеку неуклюже заигрывали друг с другом Байт Мундвиллер и девица Блоджетт. Байт вел себя подчеркнуто неловко – главным образом, чтобы досадить Озоре. Та злилась, но не желала поддаваться на детские уловки.
– Когда-нибудь Озора заставит парня пожалеть, что он отказался от притязаний на тебя, – прошептал Даль.
– Не смешно, Даль! И что вдруг не так с той девушкой?
– В смысле? Она решила, будто у нее есть способность дурить головы мужчинам. А когда она наберется опыта, станет еще безнравственнее.
– Если кому-то не хватает мозгов – сам виноват.
– Что и требовалось доказать. Что это с ним?
Байт уставился в ту сторону, куда ушли верблюды. Казалось, там не происходило ничего необычного – лишь не спеша приближались двое потрепанных пожилых путников, возможно братья. Оба были высокого роста и с сединой, но без залысин.
Хаас подошел к молодым людям:
– Какие-то проблемы? Вы знаете тех людей? От них стоит ждать неприятностей?
– Нет, господин Хаас, – ответила девушка. – Тот, что справа, напомнил мне моего дядю Брайдвелла. Меня это удивило, потому что он умер в прошлом году. Потом Байт сказал, что они в любом случае слишком далеко, чтобы их узнать, даже если мы в самом деле с ними знакомы.
– Я встревожился, потому что мне показалось, что встревожилась она, – сказал Байт.
– В любом случае он не просвечивает насквозь, так что вряд ли это призрак, – продолжала девушка. – А теперь, когда они уже ближе, я вижу, что он выше, чем был дядя Брайдвелл. Но они, к сожалению, не поднимают взгляда, и я не вижу их лица.
Хаасу послышались в ее голосе тревожные нотки, но он не мог представить из-за чего. Он ушел к повозке, наблюдая за путниками.
– Не помню, когда я в последний раз ел что-нибудь приличное, – проворчал Арал Дантис, вернувшийся из лесов, куда он ходил посоветоваться со знаменитым торговцем лошадьми. – И всех мух следовало бы отправить на небеса. Ого! Нет, вы только посмотрите! – Он уставился на высоких стариков с намного бо́льшим удивлением, чем Байт или девушка.
Теперь они были всего в двадцати шагах. Оба шли, уставившись в пыль под ногами и опустив плечи, словно не замечая внимания, которое к себе привлекли.
– О чем вы думаете? – рявкнула Озора. – Если вы не двинетесь с места, нам придется провести еще одну ночь в обществе мух и комаров.
Что-то щелкнуло в голове у Даля, и он узнал шедшего слева – не того, кто привлек внимание Арала и кого девушка приняла за своего дядю.
Он не закричал, вообще никому ничего не сказал, лишь направился к дороге наперерез обоим.
– Прошу прощения, господа. Только одну минуту.
Оба продолжали смотреть на дорогу, уныло волоча ноги и не обращая внимания на окружающее – своего рода страусиный подход к маскировке.
Тот, что был ближе, вздрогнул и поднял взгляд.
Даль попятился.
– Будь я проклят! – Он отступил на несколько шагов, пока не возобладал здравый смысл. Оба путника положили руки на рукояти кинжалов, озираясь вокруг.
Хаас переместился ближе к Кристен, расположившись между ней и дорогой и надеясь сдержать ее в случае чего.
– Дядя Чеймс? – вырвалось в то же мгновение у девицы Блоджетт.
Чеймс? Не Брайдвелл?
Девушка бросилась к обочине и, позабыв о робости, обвила руками шею мужчины.
– Хайда, – услышал Даль его шепот, – мы всерьез пытаемся не привлекать лишнего внимания.
– Ох… проклятье! Прости! Я так обрадовалась.
Хаас снова подошел к путникам, как и Байт Мундвиллер, хотя тот чувствовал себя не слишком уверенно. Остальные седльмайрцы таращились на них.
– Теперь уже слишком поздно. Кошка пролила сметану.
Хотя девушка и не проявляла особого интереса, Майкл представил ей Рагнарсона как своего двоюродного брата Леопарда Маркса.
– Забыл, почему мы так его зовем. По-настоящему его зовут Флинн.
– Потому что я сменил свои пятна.
Требилькок больше не называл девушку по имени. Даль предположил, что тот не знал, каким именем она сейчас пользуется. Впрочем, от него не ускользнуло, что до этого он назвал ее Хайдой.
Девушка подавленно молчала.
Хаас яростно уставился на обоих мужчин, мысленно умоляя их никак больше не выдавать себя. Он посмотрел на Кристен. Его примеру последовал «Флинн», который тут же ее узнал. Кристен тоже его узнала, и краска отлила от ее лица.
Они не раз говорили о том, что это может означать для нее, для них, для маленького Браги – хотя возможность возвращения короля выглядела лишь теоретической, напоминая сказку. Если только…
Даль взглянул на дорогу. Нет. Они были одни. Но…
Шинсан не явился бы сюда в сопровождении оркестра, даже если бы король стал их человеком.
И тем не менее…
Эти двое уже год как считались мертвыми. Теперь они тайком вернулись. Вместе. Это могло означать очень многое – вплоть до возвращения к временам до дурацкой авантюры короля на востоке.
Даль повернулся к Аралу Дантису. Арал был лучшим другом Майкла.
Арал помогал седльмайрцам готовиться к отъезду. Он вел себя так, будто не узнал объявившуюся парочку. Не играл ли он для них роль проводника, когда его заметила Кристен?
