Шикай кивнул:
– Насколько далеко? Если достаточно близко, то хотелось бы взглянуть.
– Сразу за рекой, – техник снова приблизил картинку. – Вот здесь. А мы здесь. Шесть миль?
– Прекрасно. Даже отлично. Идем, встретимся с легендой лицом к лицу.
– Как прикажешь, господин, – без особого энтузиазма ответил Ло Гунь.
Он предпочел бы для надежности воспользоваться еще одной стрелой.
—Если у вас есть столь могущественное оружие, то зачем использовать его где-то там, вместо того чтобы выпустить стрелы в него самого? – спросил Рагнарсон. – Вы могли бы…
– Аргумент в точности из числа тех, что могли бы привести тервола, утверждая, что женщина не может быть главной. Есть еще и практические соображения: например, стрел было всего девять, и все они находились на границе. Чтобы выстрелить в него, пришлось бы доставить их достаточно близко к цели. Он отправился в Троес напрямик, а переправить стрелы кратчайшим путем мы не можем. Собственно, обычно их изготавливают на месте, там, где они будут использоваться.
Рагнарсона слова Мглы нисколько не успокоили, и он не был готов принять этот факт как данность. Она с самого начала знала, что у нее имеется подобное оружие. Разве нет? Она могла переправить стрелы еще несколько месяцев назад…
Возможно, она все-таки не знала. Оружие такого рода наверняка ревностно охранялось теми, кто им владел. К тому же никому не известно, когда оно понадобится, прежде чем такая потребность действительно возникнет. Верно?
Нужно было как следует подумать, прежде чем рявкать в ответ.
Старый Пройдоха почувствовал катастрофу еще до того, как попытку сотворить очередного сверхъестественного солдата оборвало появление демона-посланника, который представил наглядное доказательство случившегося.
Он увидел, как горит его демон-охотник. Он увидел, как его старый друг, получив два попадания, с такой силой ударяется о землю, что никакое защитное заклинание не могло ему помочь.
Виндмьирнерхорн тоже не был рассчитан на подобное испытание. От него отлетели осколки, охваченные пламенем. Из него вываливались в буквальном смысле десятки тонн содержимого, включая сверкающие новые монеты, бочонки с вином, одежду, ковер размером пятьдесят на двадцать футов, оружие, обувь, несколько живых существ, изящную скульптуру величиной с железную статую…
То была худшая катастрофа с тех пор, как его обрекли на прозябание в этом кошмарном мире, причем случившаяся как бы между делом. Без Рога…
Ничего не оставалось, как отказаться от всех намерений, взять паузу и всерьез задуматься не только о том, как выжить в грядущие времена, но и о том, что все это означает в более широком смысле.
То, что он видел, вовсе не было случайностью. Ему устроили засаду. Тервола ждали, вооружившись самым свирепым оружием в их арсенале. И сам этот факт говорил о многом, что нисколько не радовало Звездного Всадника.
Итог сводился к тому, что Звездному Всаднику следовало немедленно уйти со сцены, покинув разыгрывавшуюся на ней пьесу. Любой другой вариант означал бы конец всему.
Его наверняка ждали в Фангдреде – Вартлоккур и женщина-тервола. Они опережали его большую часть времени, располагая безмерными ресурсами, о некоторых он даже не догадывался.
Все выглядело слишком очевидно. Он не стал посылать демонов на разведку – в том не было смысла. К этому его враги тоже подготовились.
Демон-посланник принес известие о вылазке Вартлоккура в Место Тысячи Железных Статуй, что в очередной раз доказывало наличие у врага исключительных ресурсов и невероятных знаний. Вартлоккур вполне мог помнить о существовании Места, но откуда он узнал, как преодолеть защиту, чтобы причинить тот вред, который он нанес? Не мог ли Нерожденный оказаться куда могущественнее, чем кто-либо был способен вообразить?
Вздохнув, Старый Пройдоха безвольно опустил плечи. Похоже, его долгая борьба закончилась поражением.
И все же варианты у него еще оставались. Лучше всего опять-таки было спрятаться, пока не умрут нынешние дьяволы и не угаснут их знания. Они всегда умирали, и знания всегда угасали – хотя в данном случае могло иметь место исключение.
Имелся ли в том реальный смысл? Враги уничтожили последние немногие остававшиеся у него орудия. После того как он лишился Рога и коня, а Место превратилось в руины, у него не оставалось больше ничего, кроме времени.
Последнее его убежище располагалось под Горами Тысячи Колдунов. Он не бывал там с тех пор, как готовил Ученика к его будущей роли. Он мог отправиться к Рогатой горе и отдаться под ней в любовные объятия времени, пока не настанет час объявиться вновь, повергнув завтрашний мир в ужас своим возвращением. В его распоряжении оставались лишь мрачные дневники Магдена Нората – никаких других ресурсов в том глубоком лабиринте не было. Почему – он не знал. Решение принимал не он.
Но Рогатая гора стояла далеко на юге, и путь к ней лежал через пустыни и горы – нелегкое испытание для человека нескольких тысяч лет от роду.
К тому же… Вартлоккур действительно сумел вторгнуться в Место Тысячи Железных Статуй. Что ему удалось там разрушить? Смог ли он разорвать цепи, сломать преграждающие путь стены? Если он не только покончил с железными статуями, и без того поврежденными, все могло начать всерьез разваливаться. А стоявший на страже хранитель, когда-то способный с легкостью управиться с чем угодно, больше не обладал ни властью, ни средствами, чтобы действенно исполнять свою работу.
«Будь осторожен с желаниями. Их последствия всегда непредвиденны».
Он не мог просто взять и уйти прочь от возможного грядущего.
– Что он сказал? – прошептал Бабельтоск.
Он больше не понимал Тан Шаня.
Кэрри поерзала, словно пытаясь плотнее прижаться к нему, хотя костер пылал вовсю, а она и без того уже чуть ли не лезла к чародею под одежду. Ее до смерти напугал погонщик ослов, который знаками и на ломаном вессонском попросил разрешения погреться.
– Он сказал, что это тот самый человек, который убил короля Хаммад-аль-Накира, – едва слышно ответила она.
– Ого.
На эту тему велось немало разговоров в Фангдреде, к которым Бабельтоск прислушивался лишь потому, что ему все равно было нечего делать, кроме как отслеживать сплетни на немногих знакомых языках.
– У тебя сильнее забилось сердце, Би-Босс.
– Да.
– Будь осторожен. Он смертоноснее кобры.
И еще он чувствовал опасность, грозившую лично ему. Это стало ясно сразу же, как только отношение его спутников сменилось с безразличного на расчетливое.
– Что? – переспросил Бабельтоск, когда Тан Шань что-то добавил.
– Он говорит, что Шинсан мог бы заслужить благодарность от обеих сторон в Хаммад-аль-Накире, доставив им это чудовище.
