Он проспал четырнадцать часов, но даже этого не хватило, чтобы полностью восстановить силы.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего. Они были слишком заняты тушением пожаров.
Он снова отправился в город, где уже гасили последние очаги возгорания. Усталые легионеры, шатаясь, возвращались в казармы, проклиная его и молясь за остальных. Но он не дал им передышки.
То тут, то там он подсылал крыс, чтобы перегрызали артерии на шеях спящих, а затем поднимал мертвых против живых, перемещаясь от казармы к казарме. Тервола поставили караулы, и тогда он переключил свое внимание на саму штаб-квартиру, а потом на стену, насылая животных на часовых. Воспользовавшись помощью мертвецов, чтобы открыть ворота, он привел в город лесных зверей. «Замешательство и страх, замешательство и страх», – напевал он про себя.
Он вывел из пустых кварталов спрятанных солдат, и те начали медленно смыкать ряды вокруг штаб-квартиры лорда Сыма…
В городе больше не осталось крупных животных, а на то, чтобы набрать новых в лесу, у него не было времени. Тервола обратили свое магическое искусство на уничтожение мышей, крыс и белок.
– Началась гонка, – сказал он Сааманан. – Однако мне все же удалось их отвлечь, и, если повезет, при следующей атаке погибнет столько тервола, что ты легко справишься с остальными.
Атака продолжалась три часа, после чего он вернулся к Сааманан.
– Думаю, этого достаточно. Закончим после того, как я отдохну.
– Этриан, что-то случилось с Великим.
– Что?
– Не знаю. Я больше его не чувствую, и это меня тревожит.
– Это важно?
– Возможно. Он может нам снова потребоваться.
– Он что-то замышляет?
– Не знаю.
– Слетаем и посмотрим, когда все закончится.
– Не выйдет. Драконов больше нет.
Тон ее голоса не понравился Этриану, и он резко взглянул на нее.
– Хочешь мне что-то сказать?
– Нет… Да. Этриан, ты снова стал таким же, как Нахамен. Ты так же полон злобы и ненависти, и тебе не хватает здравомыслия.
– Успокойся. Мне нужно поспать. Покончим с ними, когда я проснусь.
Красное утреннее солнце висело низко над горизонтом, когда Этриан пробудился от тяжких сновидений. Сааманан трясла его за плечо.
– Что такое? – проворчал он.
– Проснись. Они что-то задумали. Смотри! – Она показала в сторону города.
К ним приближались солдаты. Приземистый коренастый тервола нес белый флаг. Возле ворот рассредоточились его телохранители. По обе стороны от тервола шли две женщины, а рядом с каждой шагал мужчина.
– О небеса, – потрясенно проговорил Этриан. – О нет…
– Что? Что случилось, Этриан?
Дыхание его стало хриплым. Где-то глубоко в его душе что-то пошевелилось, будто зыбкая тень. Он закричал, и на него обрушилась тьма. Мир исчез.
– Этриан! – Сааманан растирала его запястья, била по щекам. – Очнись! Прошу тебя! – Она бросила взгляд в сторону города. – Они уже почти здесь! Мне нужен кто-то, кто сказал бы, что делать!
Шикай стоял как на параде, не обращая внимания на боль от ран. Принцесса со свитой вошла в командный центр. Он вытянулся по стойке смирно, и немногие его выжившие командиры отдали честь. Мгла потрясенно уставилась на них.
– Что случилось, лорд Сыма?
– Мы выстояли, госпожа.
Шикай взглянул на ее спутников – двух мужчин и женщину западной внешности. Женщина держала на руках младенца. Мужчина помоложе выглядел воинственно. Взгляд его метался из стороны в сторону, плотно сжатые губы побледнели. Худощавый мужчина постарше был чем-то рассержен. Шикай вопросительно посмотрел на принцессу.
– Чародей Вартлоккур. – Она показала на мужчину постарше. По спине Шикая пробежал холодок. – Его жена Непанта и их дочь.
Шикай поклонился женщине:
– Приветствую, госпожа.
– Я должна перевести, – сказала Мгла.
Шикай кивнул, глядя на третьего. Телохранитель чародея?
– Браги, король Кавелина, – продолжала Мгла.
Шикай подобрался. Его командиры гневно дернулись, но он жестом предостерег их.
– Тот самый Рагнарсон? Баксендаль и Пальмизано?
– Тот самый.
Один тервола шагнул вперед…
– Мэн Чао! Веди себя пристойно. Госпожа, по вине этого человека он потерял троих братьев, четверых сыновей и легион.
Шикай встал напротив Рагнарсона, возвышавшегося над ним на голову. Сняв маску, он посмотрел королю в глаза, но не увидел в этих голубых озерах страха. Тот что-то сказал.
– Он говорит, ты похож на честного солдата, – перевела Мгла. – Первого, кого он встречал среди тервола.
– Тебе еще предстоит узнать, что я упрямее самого лорда Го, – улыбнувшись, ответил Шикай, а затем, дождавшись перевода Мглы, спросил: – Госпожа, что все это значит?
– Эти люди когда-то были близкой родней Избавителя. Его дед, мать и крестный отец.
Командиры снова тревожно задергались.
– Госпожа?
– И еще он – мой племянник по мужу. Лорд Чинь похитил его во время той истории с Праккией. Мы думали, что его нет в живых. Но ему каким-то образом удалось выжить, заключить союз с вашим божеством и выступить против нас, считая, будто мы повинны во всех его несчастьях.
Шикай принялся расхаживать по комнате.
– Что ты предлагаешь, госпожа? – наконец спросил он.
– Поговорить с ним. Разбить в прах его иллюзии. Лишить его повода уничтожить империю.
Шикай окинул взглядом посетителей.
– Вряд ли у этих людей есть причины нам помогать.
– Есть. Свои личные.
– Что ж, тогда попробуем. Панку – охрана.
– Есть, господин! – Панку отдал честь и вышел. Через несколько минут он вернулся. – Готово, господин.
– Из-за Избавителя теперь невозможно ходить по улицам без охраны, – объяснил Шикай.
Город представлял собой выжженные руины, разрушенный ударами череполицых. На каждой улице лежали груды обугленных костей.
Мгла что-то сказала, и Рагнарсон проворчал в ответ невнятное, удивляясь масштабам разрушений. Чародей, казалось, вообще никак не отзывался на происходящее, все так же едва сдерживая гнев, причиной которого, похоже, была его жена. Слегка поотстав, Шикай снял маску и, взглянув на младенца, одобрительно улыбнулся. Женщина улыбнулась в ответ.
– Почему так тихо? – спросила Мгла.
– Затишье перед бурей. Он отдыхает.
– Ты сумеешь снова его остановить?
