– Только не думай, что знаешь единственный ответ, Майкл. Пока мы с тобой можем разговаривать – все будет хорошо.
В нескольких футах от него треснула ветка, и он приготовился атаковать.
4
1016 г. от О.И.И.
Семейная жизнь
Это был дивный закат – облака на западном горизонте стали пастельно-зеленоватые, что бывало редко и всегда удивляло Рагнарсона.
Старику пришлось дважды громко его позвать, чтобы привлечь внимание.
– Извини. Что ты сказал?
– Был сегодня на захватах?
– Был ли я? – рассмеялся Рагнарсон. – Как всегда.
У него болели все мышцы, и наверняка потребуется лебедка, чтобы извлечь его из седла.
– Какой счет? Мне говорил один парень, будто «Стражи» победили. Зачем ему было врать? Хочу точно знать, что с моей ставкой.
– На кого ты ставил?
– На «Пантер» с разницей в три очка. Лучшее, что я мог.
– Надеюсь, ты не поставил приданое своей дочери, папаша. Ты проиграл.
На лице старика отразилось удивление, сменившееся отчаянием. Рагнарсон не сумел сдержать смех.
Радовало, что его не узнают. Хотя бы несколько минут он мог побыть просто человеком. Старик ничего от него не ожидал.
– Ты же не стал бы врать лишь ради того, чтобы поиздеваться над стариком?
– Не хотел портить тебе вечер, но ты сам спросил. Пять-три в пользу «Стражей».
– Не может быть.
– Сам знаешь, как оно бывает. «Пантеры» чересчур зазнались.
– Король ведь тоже играл? Мне следовало сообразить. Королевское везение. Он может в сточную канаву свалиться и вылезти в золотых цепях.
Рагнарсон изобразил приступ кашля, не давая вырваться хохоту. Он? Везучий? После всего, что с ним случилось?
Он поехал к своему дому в переулке Линеке, жалея, что не взял с собой никаких подарков, чтобы хоть немного искупить вину перед детьми.
Браги проезжал через парк, когда путь ему преградил человек в белом. Король выхватил меч из ножен и огляделся, ища еще двоих. Хариши всегда действовали втроем.
Человек в белом осветил фонарем свое лицо.
– Мир тебе, сир. – У него был мягкий, словно у священника, голос. – Ни один кинжал не освящен твоим именем.
Хариши были наемными убийцами, последователями фанатичной религии, которую принес Эль-Мюрид из бесплодной утробы пустынь Хаммад-аль-Накира. Во времена своей молодости секта распространялась на восток и запад с яростью весенней бури, но пришла в упадок с исчезновением харизмы Ученика. Ныне у нее остались лишь немногие последователи за пределами Хаммад-аль-Накира, и даже там их число сокращалось.
– Хабибулла? Это ты?
– Я, сир. Меня послала госпожа Ясмид.
Последний раз Рагнарсон видел этого человека еще до войны. Во времена правления Фианы он был послом Хаммад-аль-Накира в Кавелине. Тогда пустынным королевством правил Эль-Мюрид, Гарун был жив, и его сын еще не надел корону, возглавив войска роялистов, одержавших победу в Аль-Ремише. Жена Гаруна, дочь Эль-Мюрида Ясмид, тайно пробралась в Воргреберг, надеясь, что Рагнарсон поможет ей покончить с ожесточенной враждой между мужчинами из ее семьи. Он отправил Ясмид к отцу вместе с Хабибуллой, а потом ничего о них не слышал.
Рагнарсон снова взглянул на сгущающиеся сумерки. Фанатики Эль-Мюрида уже пытались его убить, но сейчас он не чувствовал засады. Он спрыгнул с коня, – казалось, у него уже ничего не болело.
– Идем в парк, – сказал он, не убирая меча.
Хабибулла уселся, скрестив ноги, в тени куста, положив руки ладонями вверх на колени. Он терпеливо ждал, пока Браги бродил вокруг, тыкая мечом в кусты, – похоже, подобное поведение он считал вполне разумным.
Убедившись, что ему ничто не угрожает, Браги сел напротив человека в белом.
– Возможно, тебе придется помочь мне встать, если у меня затекут мышцы.
– Отчаянная была игра? – улыбнулся Хабибулла.
– Это еще мягко сказано. Что ты хотел?
Он знал, что Хабибулла не станет ходить вокруг да около, в отличие от многих послов. Те обычно изъяснялись намеками, и никто не мог точно понять, что им нужно. Хабибулла отличался куда большей прямотой.
Браги решил, что тот может сообщить нечто ценное. Никто не стал бы тайком пробираться на вражескую территорию, тщательно скрываясь, лишь ради дружеской беседы.
– Госпожа Ясмид передает привет. – (Браги кивнул. Он знал дочь Эль-Мюрида, хотя и не слишком хорошо, со времен ее детства.) – Она велела объяснить тебе нынешнее положение дел в Хаммад-аль-Накире. Она хочет, чтобы ты понял, что, как и почему изменилось после победы Мегелина.
Хабибулла вернулся к тем временам, когда Ясмид пришла к Браги с просьбой о помощи, и продолжил с этого момента свой рассказ, оказавшийся весьма долгим. Он подробно остановился на том факте, что последователи Ученика начали приходить в отчаяние. Потерпев поражение, они теперь удерживали позиции лишь в святых местах Себиль-эль-Селиба и вдоль богатого восточного побережья Хаммад-аль-Накира.
– Сдался даже сам Ученик, – сказал он. – Он день за днем пребывает в опиумных грезах, даже не зная, где он и какой сейчас год. Он разговаривает с теми, кого уже двадцать лет нет в живых. Особенно с Бичом Господним.
– И к чему ты клонишь, рассказывая мне все это?
– К очевидному утверждению. Движение Ученика больше не представляет опасности ни для Кавелина, ни для прочих западных королевств. – Он понизил голос. – Опасность остается разве что для еретика на Павлиньем троне, да и то потому, что хариши до сих пор считают его главной целью.
– Возможно. Но вряд ли идеи Ученика изменились. Если бы мог, он стал бы опасен.
Браги догадывался, к чему ведет Хабибулла, основываясь на докладе Майкла. Интуиция подсказывала ему, что лучше выслушать все до конца.
– Продолжай. Интересно.
– Сегодняшняя угроза миру – твоему и моему – сосредоточена на востоке. Конкретнее – в Троесе. И имя этой угрозы – лорд Сун. Он решительный и вероломный человек. Он отправил посланников в Себиль-эль-Селиб, которые предложили помочь нам вернуть Аль-Ремиш, но госпожа Ясмид воспользовалась своим влиянием, приказав прогнать их прочь. Не все с ней согласились, но у нее нашлись неопровержимые аргументы. Ягненок не возляжет рядом со львом. Избранные не могут идти рука об руку с приспешниками зла.
– Угу. Не знал, что она настолько влиятельна.
– Влияния у нее намного больше… если она пожелает им воспользоваться. Она все еще остается назначенной наследницей Ученика.
