– Исторические императивы? Ну ты и умник. Вартлоккур?
– Мне не по душе Шинсан. – Чародей разглядывал собственные ногти. – Лорд Го – сплошная загадка. О его сторонниках мы тоже ничего не знаем. Зато мы знаем Мглу. – Пратаксис попытался возразить, но Вартлоккур лишь огрызнулся: – Может, все-таки подождешь? Мне кажется, я несколько больше осведомлен на эту тему.
Пратаксис послушно замолчал. Рагнарсон выпрямился в кресле.
– Я так и не нашел ответственного за нападение на генерала, – продолжал чародей, – а потому взялся за ежедневные магические ритуалы, пытаясь заглянуть в будущее. Я проводил за ними кучу времени – моя жена считает, что я о ней совсем забыл. Я пытаюсь делать все возможное, но приближается время ее родов, и вряд ли я еще долго смогу вам помогать.
– Расскажи, почему тебя не беспокоит вопрос престолонаследия, – сказал Пратаксис.
– Разве я говорил что-то подобное? Не думаю.
– Мы вовсе не хотим, чтобы ты забыл о Непанте, – вмешался Браги. – Ты что-то говорил о магических ритуалах?
Вартлоккур состроил свою классическую ужасающую гримасу, от которой упал бы в обморок любой человек с улицы. Рагнарсон лишь усмехнулся, хотя колени неприятно задрожали.
– Ритуалы… Проклятье, они ненадежны, как всегда. На этой неделе я провел за ними, наверное, сотню часов… ладно, двадцать пять или тридцать. Мне мало что удалось выяснить, но могу сказать, что пять лет спустя король будет еще жив. То был лишь небольшой проблеск, но вполне отчетливый.
Дерель удивленно поднял брови:
– Ты в этом уверен?
– Разве я только что этого не сказал?
– Спокойнее, – бросил Рагнарсон. – Проклятье, ты и впрямь становишься чересчур раздражителен. Значит, я проживу еще пять лет? Это радует.
– Это вовсе не значит, что тебя ждут счастливые годы. Только то, что ты их проживешь.
– То есть ничего хорошего меня не ждет?
– Не знаю. Пророчество лишь показало тебя с мечом в руке летним днем пять лет спустя. Вокруг тебя валялись трупы, а меч был обагрен кровью. И на твоем лице красовался тот волчий оскал, что обычно бывает у тебя в бою. Твой шлем раскололся, и из-под него свисало множество седых волос.
– Я уже знаю, кому буду ими обязан. Ты еще в чем-то сомневаешься, Дерель?
Пратаксис поскреб подбородок:
– Мне нужен художник, который изобразил бы эту сцену. Если нам предстоит война…
– Боги, избавьте меня от… – пробормотал Рагнарсон.
– Возможно, есть подробности, которые помогли бы нам подготовиться…
– Дерель, ответь – да или нет? Ты согласишься со мной или Мглой, зная, что я еще какое-то время поживу на этом свете?
Дерель замялся, что-то невнятно бормоча, и наконец, заикаясь, выдавил:
– Да, сир.
– Ну вот видишь – и совсем даже не больно. Теперь я спрошу Гьердрума, а ты жди своей очереди.
– Я считаю, что пророчества обманчивы, сир. Во время войны все искали то самое копье Одессы Хомера, которое появлялось в пророчествах. А в итоге оказалось, что это всего лишь древко флага, которым воспользовался какой-то парень из Ива-Сколовды, поскольку ничего другого под рукой не оказалось.
Рагнарсон грохнул кулаком по столу. Чернильница Вартлоккура опрокинулась, и чернила потекли по дубовым доскам. Король и чародей столкнулись друг с другом, пытаясь поставить чернильницу на место. Лужа увеличивалась.
– Проклятье, почему никто не может ответить мне прямо? – рявкнул Рагнарсон. – Я знаю все ваши проклятые аргументы. Собственно, мы ничего не можем поделать именно потому, что беспокоимся из-за подобной чуши. Нужно послать ее подальше, на что-то решиться, а потом действовать. Гьердрум, мне нужен ответ – да или нет? Понял? Будем действовать в Шинсане? Могу я рассчитывать на тебя и на войско?
– Ладно, – вздохнул Гьердрум. – Но…
– Никаких «но». Не сейчас. Именно это мне и нужно было знать. Пойду и поищу Даля, а вы пока поиграйте во всякие «если» и «но», пока я не вернусь. А потом обсудим план действий. – Поднявшись, он хмуро добавил: – Пошлю за чернилами и бумагой. – (Пратаксис спас свои записи, но чистая бумага испортилась.) – Нужно побыстрее с этим покончить. – Браги вышел в коридор. – Даль? Где ты, дьявол тебя побери? Куда подевался Хаас? – спросил он у стражника.
– Минуту назад был здесь, сир. Вряд ли он мог далеко уйти. А вот и он.
– Сир? Хотел меня видеть?
– Да. – Рагнарсон рассказал Хаасу о том, что собирался сделать.
Пока он говорил, из двери дальше по коридору вышел Джозайя Гейлс и целеустремленно зашагал прочь.
Браги повернулся к стражнику.
– Что тут делает Гейлс? Разве он не должен быть на посту?
– Не знаю, сир. Нет, сейчас на посту сержант Вортель. У Гейлса на этой неделе смена с шести до полуночи.
– Любопытно. Даль, идем.
Послав стражника за чернилами и бумагой, он заглянул в комнату, откуда только что вышел Гейлс, но не обнаружил ничего необычного.
У Кристен, присевшей за живой изгородью, болели ноги. Сколько еще можно ждать? Шерили торчит там уже больше часа. Происходящее больше не казалось ей забавным.
За живой изгородью, окружавшей дом Мглы, мелькнуло лицо блондинки. Взглянув в одну и другую сторону переулка Линеке, она бросилась бежать и мгновение спустя оказалась рядом с Кристен.
– Там с ними тервола! – выдохнула она. – Крис, у него голос словно у дьявола! Словно шелест ветра в старой сухой листве. Будто он мертвый.
– О чем они говорили?
– Не знаю. Я ничего не поняла. Будто король собирается им помочь… Ой!
Кристен резко дернула ее вниз.
– Кто-то идет.
Из-за дома выехал экипаж и остановился, дожидаясь крепко сложенного и хорошо одетого пожилого мужчину. Прежде чем войти в повозку, он выпустил клуб дыма из трубки и лениво огляделся.
– Кто это? – спросила Шерили.
– Чам Мундвиллер.
– Тот самый, из Седльмайра? Который помогал королю во время гражданской войны?
– Да.
– Как он мог настолько измениться?
– Люди меняются, – тихо рассмеялась Кристен. – В свое время я знала девушку, которая так любила парня по имени Ханзо. А потом вдруг втюрилась в женатого.
– Кристен! Я не…
– Как скажешь, милая. Побежали домой. Гундар запишет все, что ты запомнила, а кто-то из слуг отнесет письмо во дворец.
– Я могла бы взять письмо, – пройдя десять шагов, предложила Шерили. – Мне все равно нужно в город.
Кристен обняла подругу за плечи.
– Отчего-то я так и думала, что ты это скажешь.
