Даль ностальгически вздохнул:
– Счастливые были времена, да? Ох… прошу прощения, сир. Так что он сказал?
– «Но, мама, у меня же уже есть штаны!» – Рагнарсон рассмеялся. – У него уже были штаны! Хотя на самом деле он был прав – он не менял бы их, пока бы они не развалились, если бы мать его не заставляла.
– Ты ведь по ним тоскуешь, сир?
Рагнарсон помрачнел:
– Угу, Даль. Страшно тоскую. По всем. И по твоим маме с папой тоже.
– Вряд ли из нас кто-то еще остался.
– Но есть новая жизнь. Именно это я постоянно себе говорю. Нам повезло, и нам досталось две жизни. А ты как справляешься, Даль?
– Стараюсь особо не вспоминать, сир.
– Ты знаком с моей невесткой, Даль?
– Я ее знаю, сир. Перебрасывался парой слов.
– Если я пойду сегодня вечером на праздник, хочешь со мной? Взглянуть поближе?
Невероятно, но, в то время как Кавелин страдал от недостатка холостяков, его самого окружали неженатые мужчины – Даль, Гьердрум, Арал Дантис, Майкл, даже Дерель. Из них только у Гьердрума имелась девушка, да и то их отношения были обречены на неудачу.
– Вряд ли, сир. Не думаю, что это будет уместно.
– Неуместно? Она живая женщина… Даль, порой ты меня дьявольски удивляешь.
– Прошу прощения, что расстроил, сир.
– Проклятье. Расстроил меня? Ладно, не важно. Иди скажи королеве, что я скоро буду и хочу попросить ее об услуге.
Хаас слегка поклонился и, пятясь, вышел.
– Похоже, я все-таки добрался до его сути, пусть даже на минуту, – пробормотал Браги. – Там, внутри, кто-то все же есть.
Десять минут спустя он уже стоял у двери Ингер.
– Привет, Тоби. Не доложишь, что я здесь?
– Да, сир. – Стражник постучал и переговорил со служанкой за дверью. – Одну минуту, сир.
– Как жизнь, Тоби?
– Неплохо, сир. Гм… нам не запишут поражение, если мы пропустим следующую игру? – Он был запасным игроком в команде «Стражей».
– Надо поговорить с судьями. Может, они дадут нам отсрочку. Мы же не можем позволить, чтобы кого-то убили только из-за того, что мы не пропустим игру?
Тоби с сомнением посмотрел на него. Игра в захваты была крайне важна – «Стражи» пока что проиграли только один матч, и у них имелись хорошие шансы на успех.
– Но если нам запишут поражение, мы потеряем еще одно очко и никогда не догоним этих хвастунов из Чаригин-холла.
– Такова жизнь, Тоби. Порой приходится делать тяжкий выбор.
Дверь открылась, и Рагнарсон шагнул мимо стражника. Мгновение спустя к нему уже протягивала руки ослепительно улыбающаяся Ингер.
– Похоже, я опять заслужила награду. Уже второй раз за неделю, среди бела дня…
Он на удивление крепко расцеловал ее в щеки.
– Зеленое тебе идет. Меня, правда, привела сюда вовсе не страсть, но, возможно, я еще передумаю.
– Тельма, тебе лучше уйти, прежде чем ты узнаешь, что короли тоже люди. – Ингер слегка приподняла брови. – Что же тебя привело?
– У Непанты отошли воды. Думаю, было бы весьма любезно с твоей стороны предложить свою помощь.
Ингер нахмурилась – сам процесс родов внушал ей отвращение.
– Что я могу сделать?
– Морально поддержать. Для нее это будет кое-что значить.
– Понятно. Очередная выплата твоего долга.
Он поморщился:
– Возможно. А может, мне просто жаль, что вы так и не сумели подружиться.
– Ладно. Возможно, и для меня будет какая-то польза.
– Ты прекрасна, знаешь?
В глазах Ингер вновь мелькнули веселые искорки.
– Ходят слухи, будто в постели я тоже прекрасна.
– Кто мог тебе такое сказать?
– Мужчина, с которым я пошла в постель в госпитале в Итаскии.
– Помню его. Раненый солдат. Возможно, от лихорадки у него помутился рассудок.
– Я всегда могу это доказать.
Браги запер дверь на засов.
– Ты напрашиваешься на неприятности, женщина.
– Ну уж нет. – Она встала. – Это у тебя проблемы, старик.
– Старик? – Он схватил ее и перебросил через плечо.
Она успела лишь взвизгнуть.
После ужина Рагнарсон пришел к Вартлоккуру в его гостиную.
– У тебя классическая походка, – заметил он.
– Может, мне следует сейчас быть там?
– Она хочет тебя видеть?
– Не знаю. Вахтель не хочет.
– Вполне его понимаю. Как она?
– Говорят, все хорошо.
Словно по сигналу, из спальни вышли Вахтель и Ингер.
– Ну? – спросил Вартлоккур.
– Еще долго. Предполагаю, где-нибудь к полуночи.
Ингер заключила Браги в объятия:
– Все не так плохо, как я ожидала. Она намного отважнее, чем была я.
– Ты тогда вела себя как надо.
– Я вела себя словно избалованная девчонка. Мне стыдно, когда вспоминаю, что я говорила.
– С женщинами такое бывает, – пожал плечами Браги. – Вряд ли стоит воспринимать их слова всерьез – иначе человечество бы вымерло. Ни у одной женщины не рождалось бы больше одного ребенка.
– Это ее изменило. Она словно вышла из раковины. И с ней интересно.
– Со всеми моими друзьями интересно. Может, они не слишком приятны в общении или изысканны, но они интересные люди. Мне нужно идти. Сегодня день рождения Айньяра, и я обещал прийти.
– Передай от меня поздравления с днем рождения.
– Обязательно… Ты только посмотри на Вартлоккура!
Чародей уже был занят делом.
– Я же забыл составить гороскоп для младенца! – Мгновение спустя он швырял на стол карты и книги, перья и чернильницы. – Полночь. Проклятье.
– Теперь он никому не будет мешать, – усмехнулся Рагнарсон. – Пока, милая.
– Всего тебе хорошего. – Она сжала его руку.
Рагнарсон отправился на конюшню, размышляя о том, что происходит между ним и Ингер. В их отношения вернулось прежнее живительное тепло.
Прибыв в дом в переулке Линеке, он не мог сосчитать детей, которые не желали сидеть на месте. Похоже, они играли в захваты, используя в качестве поля первый этаж дома. Гундар великодушно взял на себя роль судьи.
– Привет, папа! – крикнули Айньяр и его сестра, пробегая мимо.
Сидевшая на лестнице Кристен бросила на него умоляющий взгляд.
