* * *
Утром по магазину разносился запах сгоревших тостов – Лючия забыла в тостере рогалик. Она прыгала между столиками, бросая перед посетителями тарелки с едой. Доктор Ховард хлопал в ритм ее топота, пока она не бросила на него сердитый взгляд.
Когда я спросила, что случилось, она сказала:
– Ты шутишь? – Последовав за ней на кухню, я молча наблюдала, как она с яростью размазывает плавленый сыр по половинкам бублика. – Где тебя носило?
Лючия выжидающе посмотрела на меня, словно перед атакой.
– Мне сейчас не до этого. – Я уже собиралась уйти, но Лючия преградила мне путь и ткнула меня в ребра тарелкой с бубликом. – Разве его не нужно поджарить?
– А ты вдруг сделалась экспертом? – Лючия бросила тарелку на прилавок и принялась расхаживать по комнате. – Заявляешься к нам и переворачиваешь все вверх ногами, а затем просто исчезаешь! – Она напоминала павлина, который вытянул шею и распустил яркие, экзотические краски своих эмоций. – Малькольм сам разбирался с трубой! Ты хотя бы представляешь, какая это задница? Потом ты пропустила мой кружок по вязанию, и не раз, а два! Ты забила на свою очередь вести книжный клуб по классической литературе. А теперь еще и Алек отменяется, как, собственно, и весь торжественный вечер. Люди хотят вернуть свои деньги!
– Кто такой Алек?
Она с презрением проговорила:
– Диджей.
– Значит, найдем кого-нибудь другого.
Меня действительно мало интересовали проблемы с диджем, книжным клубом и прорванной трубой.
– А ты знаешь других диджеев мирового уровня, которые согласятся бесплатно выступить у нас?
– Что еще за диджеи мирового уровня?
Она схватила тарелку с холодным бубликом, на котором неравномерно расположился плавленый сыр.
– Знаю, ты здесь только временно, но мы вообще-то на тебя рассчитываем.
Она вылетела из кухни.
Только временно. В этом была вся я. Всегда и везде.
Малькольм с клипбордом в руках изучал раздел художественной литературы, периодически что-то записывая. Прошла почти половина августа, в магазине стояла тишина. Помимо доктора Ховарда, сценариста Рэя и какого-то неизвестного парня, которому не посчастливилось заказать бублик, никто из постоянных посетителей не пришел, даже Шейла. Две длинноволосые брюнетки с рюкзаками за спиной рассматривали книги из раздела художественной литературы, соревнуясь, кто больше прочитал. Судя по тому, как они показывали пальцем на корешки книг, но не вытаскивали их с полок, я сделала вывод, что они ничего не купят.
– Кто-то стащил Дидион, – пробормотал Малькольм.
Он перевернул страницу на планшете и проверил следующий список книг, черкая галочки рядом с названиями. Лючия швырнула стул к столику. Кружки загремели, когда она схватила поднос для грязной посуды.
– Не обращай на нее внимания, – выдохнул Малькольм. – Там набралось всего-то около двадцати билетов. Она стабильно каждый месяц ссорится со своим парнем. Воображает, что все ее подводят, только потому, что он ведет себя как сволочь. Если не успокоится в ближайшие несколько минут, скажу ей, чтобы взяла на остаток дня выходной. – Малькольм вернулся к книгам. – Я позвонил нескольким знакомым музыкантам. Найду кого-нибудь, кто согласится сыграть у нас. Да и к тому же не хотелось бы, чтобы нашими спасителями стали малолетние любители клубной музыки.
Он смахнул очередную страницу и принялся изучать следующую полку.
– Прости.
На меня внезапно навалились все эмоции, которые должны были проснуться еще у озера. Ноги подкосились. Я прислонилась к стеллажам, чтобы не упасть. В висках застучало. Перед глазами все поплыло. В ушах появился звон. Малькольм с беспокойством обернулся, но его фигура двоилась в глазах.
Он убрал планшет на полку, подошел ближе и положил руку мне на плечо.
– Ты в порядке? – Я хватала ртом воздух, но в моих легких будто не осталось места. – Ты чего? Все хорошо. Ну-ка, пойдем присядем.
Он перекинул мою руку себе на плечи и довел меня до стойки.
Я села в кресло. Малькольм ушел за водой. Наклонившись, я лицом уткнулась в колени, чтобы восстановить дыхание. Я умирала? У меня паническая атака?
Малькольм вернулся и протянул мне стакан воды. Он гладил меня по спине, пока я делала несколько небольших глотков.
Вода благоприятно подействовала на мое состояние, и я снова задышала. Голова все еще гудела, но, по крайней мере, звон прекратился, и перед глазами стоял один Малькольм.
Правда, все еще обеспокоенный.
Мне внезапно захотелось высказать ему все, что я уже давно надеялась услышать от мамы.
– Прости за случившееся. Знаю, Билли был твоим другом. Я ведь даже не подумала, каково тебе. Прости, что не проявила достаточно понимания. Прости…
– Ш-ш-ш, – перебил Малькольм. Он не убирал руку с моей спины. – Все в порядке. И с тобой все в порядке.
Мое дыхание постепенно восстанавливалось, пока Малькольм следил за мной. Он был так спокоен, что мне стало стыдно. Казалось, ему не раз приходилось наблюдать за паническими атаками и он уже знал, как правильно себя вести.
– Правда, мне очень жаль.
Малькольм кивнул.
– Все хорошо. Я в курсе, что тебе тоже тяжело из-за смерти Билли. И ты меня прости. – Он прислонился к стойке, и я могла поклясться, что он хотел сказать что-то еще. – Мы с Билли купили билеты на сезон «Доджерс». Завтра как раз игра. Придешь?
Тон его голоса показался мне невероятно странным, и я так и не поняла: спрашивал ли он меня или ставил перед фактом.
– С радостью, – ответила я, и он кивнул, будто убедившись, что дело в шляпе.
Я не отрывала от него глаз, когда он вернулся к полкам, взял планшет и продолжил проводить ревизию. Я почувствовала, как мое сердцебиение участилось, несильно, но у меня появилась надежда, что я не утратила эмоций и однажды испытаю нечто новое и правильное.
Я допила воду и пошла в кафе, чтобы положить стакан на поднос для грязной посуды. Когда я проходила мимо Малькольма, он улыбнулся мне, и его взгляд был таким успокаивающим, что я задумалась: получится ли у меня когда-нибудь привыкнуть к этим глазам, смогут ли они когда-нибудь потерять свою власть надо мной?
В кафе стояла такая тишина, что было слышно, как доктор Ховард пишет в блокноте. Так как Лючия застала меня врасплох, я оставила сумку на дальнем столике в глубине зала. Я достала «Мост в Терабитию» и положила на стол. Затем нашла закладку и прокрутила ее в пальцах. Я не сводила глаз с имени Ли Уильямса. Когда Билли приводил меня в «Книги Просперо», Ли всегда был на месте, но мне не казалось, что они близко дружили. И все же Ли наверняка знал, как так получилось, что меня воспитали тетя и дядя. Возможно, Билли рассказал ему что-то такое, что сейчас помогло бы мне понять, как теперь жить без мамы и папы. Как жить после того, как Билли превратил мой мир в руины, не предложив ничего взамен.
