«Пора спать». – Она поцеловала меня и пошла наверх, слыша шаги Билли позади себя.
«Она теперь спит одна?» – удивился он, войдя в детскую.
«Она уже слишком большая для колыбельки, поэтому мы поставили кроватку здесь».
Кроватку, пеленальный столик и небольшой книжный шкаф, где лежали детские книжки, которые мама читала мне на ночь.
Мама принялась переодевать меня в пижаму.
«Можно я?» – неожиданно спросил Билли, потянувшись ко мне.
«Осторожнее с кофтой…».
Билли накрыл меня пижамной сорочкой, и я закричала. Он отпрянул с выражением полного бессилия. Мама быстро подбежала и потянула кофточку вниз.
«Нельзя накрывать голову, она это не любит и всегда начинает плакать».
Билли прислонился к дальней стене, наблюдая со стороны, как мама укладывает меня в кроватку.
Они спустились в гостиную, где сидел папа. Мама думала, что сейчас начнется разговор, которого они избегали весь вечер, но когда она предложила Билли чай, он ответил, что пора уходить.
«Куда уходить?» – расстерялась мама.
«Домой».
«А Миранда?»
«Господи, Билли, ты не можешь так просто ее здесь оставить!» – В папином тоне чувствовалась надежда.
«Я приду завтра, чтобы немного побыть с ней», – пообещал Билли уже на пороге.
Мама с папой не сводили глаз с его машины, выезжающей на дорогу.
«Ты же понимаешь, что он не придет? – пробормотал папа. – Это уже ни в какие рамки не лезет».
Да, вот только в его голосе вновь мелькали нотки радости.
Той ночью мама не могла уснуть. Что случилось? Может, Билли хотел таким образом попросить их удочерить меня? А имели ли они на это право? Как же Берт? Разве не он следующий в очереди на опекунство? А что, если Билли все-таки придет, как и обещал? Что, если он решит забрать меня? Сможет ли мама отпустить меня?
– После тех сейсмологических исследований в Китае Билли путешествовал без остановки.
Он работал в рекогносцировочной группе, изучающей местность после каждого крупного землетрясения, которые происходили регулярно. А если работы в полевых условиях не было, Билли ездил на конференции, участвовал в делегациях, посещал районы повышенной тектонической активности. Между поездками он приезжал к нам домой и оставался в гостях, пока я не засыпала. Приезжал достаточно редко, поэтому я каждый раз его не узнавала. Вернувшись из очередного путешествия по Мексике или Новой Зеландии, он играл со мной и корчил смешные рожицы, чтобы рассмешить меня. Но я только начинала плакать, и Билли с расстроенным видом возвращал меня обратно на руки маме.
«Подожди пару минут. Она привыкнет к тебе», – обещала мама, но Билли боялся подойти. И так случалось каждый раз, как он приходил: он пытался взять меня на руки, я плакала, и он возвращал меня маме.
– А потом ты начала говорить.
Мама часто слышала, что детям легче произнести слово «папа», и все же мое первое слово было обращено к ней. В тот день она занималась проектом для одного из руководителей юридической фирмы. Ее клиент собирался сделать ремонт в своей гостиной. Он и его жена хотели обустроить интерьер в охотничьем стиле, что являлось неожиданным решением для дома из бетона и стекла, находящегося в Пасифик-Палисейдс. Впрочем, маме не пристало их осуждать, ее работа заключалась в организации ремонта. Они были ее первыми клиентами, и этот проект она выполняла практически бесплатно. Раскладывая на обеденном столе лоскутки с примерами цветов и образцы кожи для мебели, она вслушивалась в мое невнятное бормотание. Вдруг я хлопнула рукой по коврику детского манежа.
«Мама! – крикнула я. – Мама!»
Она взяла меня на руки и прижала к себе.
«Нет, Миранда, я твоя тетя. Тетя Сьюзан».
«Мама».
Мама видела в моих глазах отражение Эвелин, но не могла отрицать, насколько приятно ей было услышать эти два слога. Ма-ма.
* * *
Билли должен был об этом знать. Именно это сказал папа, вернувшись домой.
«Мы должны рассказать об этом Билли».
«Само собой, должны рассказать», – решительно согласилась мама.
Папа взял меня на руки и покружил в воздухе.
«Не стоило это так затягивать».
Они целый год опекали меня. Мама перестала ходить на прослушивания. Она записалась на вечерние курсы дизайна интерьера, потому что ей казалось, что это занятие могло ей понравиться, и к тому же такую работу она могла выполнять с частичной занятостью. Папа был прав. Они вообразили себе несуществующий мир и пустили эту ситуацию на самотек.
Билли уехал из города. Мама точно не знала куда. Он всегда уезжал без предупреждения, обосновывая это тем, что у него не нашлось времени их предупредить, хотя простой телефонный звонок не задержал бы его надолго. Мама принялась изучать газеты, пока не заметила статью про два землетрясения в Тайване, произошедшие с разницей в несколько часов. Она попыталась представить Билли в Тайбэе. Ей всегда было интересно, чем именно занимался Билли в группе из ученых, инженеров и социологов. Знали ли они, что его навязчивое стремление к спасению людей вызвано чувством вины? Возможно, их всех съедала вина, эдакое общество кающихся. Иначе зачем жить среди трагедии и смерти?
Спустя несколько дней Билли дал о себе знать, когда вернулся из Тайбэя, где исследовал руины двухэтажного рынка, обрушившегося во время землетрясения. На вопрос, мог ли он прийти к Миранде, мама с опаской ответила – да.
Когда подъездную дорожку осветили фары его машины, папа поднял меня в детскую. Для дневного сна было уже поздно, для ночного – слишком рано, но родители не хотели, чтобы Билли услышал от меня слово «мама» до того, как они ему об этом расскажут.
Билли стоял на пороге с пачкой рассыпного чая для мамы. Он широко улыбался, пока не заметил обеспокоенные взгляды моих родителей.
«Где Миранда? Она в порядке?» – спросил он.
«Она наверху», – ответил папа.
Мама взяла чай и жестом пригласила Билли в гостиную. На журнальном столике стояла бутылка вина, несмотря на то, что родители старались не предлагать Билли алкоголь, к которому он пристрастился с момента смерти Эвелин. Но если для вина и существовал подходящий момент, то это был именно он.
«Вы меня пугаете», – пробормотал Билли, разглядывая вино.
«Миранда недавно сказала первое слово», – осторожно сообщила мама.
«Ну, это вполне нормально, разве нет? Прекрасная новость!»
«Билли, она назвала меня мамой».
Счастливая улыбка не исчезала с лица Билли еще несколько секунд, пока осознание не свалилось на плечи.
«Мы с Сьюзан решили, что пора пересмотреть наш уговор, – отчеканил папа свойственным юристу дипломатичным голосом. Мама злилась, когда слышала такой тон в свой адрес, но в тот момент она была благодарна, что он смог с такой легкостью воспользоваться профессиональной выдержкой. – Мы очень полюбили Миранду, но нам кажется, эта ситуация путает ее».
