– Мадам!
В дверях шоколадной лавки стоит старик. Он крутит головой, высматривая что-то. Или кого-то. В руках у него коробка конфет, перевязанная красивой ленточкой.
– Мадам, это вам. Пожалуйста, зайдите. Это подарок.
– Что?
– Войдите – у меня для вас подарок!
– О чем вы? Я не понимаю.
– Подарок! В честь встречи!
Она знает, что не должна… Разве Клод не предупреждал ее? Разве она не слышала рассказов о простых парижанах, которые шныряли там, где им не место, а потом исчезали? Но она ничего не может с собой поделать, она хочет разобраться. Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, Бланш следует за стариком в магазин. Там он протягивает ей коробку шоколадных конфет и взволнованно говорит:
– Мы так давно тебя не видели!
– Да, но… – Бланш понятия не имеет, почему он так рад ее видеть. По правде говоря, она редко покупала здесь шоколад; ближе к «Ритцу» есть места получше.
– Пойдем, пойдем! – Он хватает ее шляпную коробку и ковыляет – одна нога короче другой – в заднюю часть магазина, которая, кажется, пуста. Бланш идет следом. Она заинтригована. Какой странный человек!
– Сюда! – Он открывает дверь в кладовую без окон и вталкивает ее внутрь. – Смотри! – обвиняюще говорит старик.
За столом сидит молодой человек в одежде, которая ему явно велика: толстый рыбацкий свитер, твидовые брюки, широкие сапоги. Он бледен и худощав; рыжевато-русые волосы торчат в разные стороны. Он моргает, глядя на Бланш, удивленный ее появлением. Она тоже не ожидала его увидеть.
– Поговори с ним! – настаивает старик. Мужчина помоложе, представившийся двоюродным братом хозяина, энергично кивает. – Поговори с ним по-английски. Он не понимает по-французски.
– Он просто появился у моей двери, – говорит кузен, потирая лицо ладонью. – Я ни в чем не виноват!
– Здравствуйте! – обращается Бланш к юноше по-английски; он тут же заливается слезами. Старик и его двоюродный брат смотрят друг на друга с тревогой.
– О господи, простите меня! – Солдат, всхлипывая, вытирает глаза. – Просто, черт возьми, я так давно не слышал своего родного языка.
– Ты англичанин? Что случилось? Как ты сюда попал? – Бланш садится и берет у старика бокал красного вина, жалея, что не может выпить чего-нибудь покрепче.
– Меня сбили много месяцев назад; с тех пор я прячусь от фрицев и пытаюсь вернуться домой. Меня переправляют с места на место, как посылку. Вчера вечером я разминулся со своим связным и постучал в дверь этого парня, – он показывает на кузена, который угрюмо качает головой, сожалея о своем невезении. – Не думаю, что он этому рад.
– Не рад. – Бланш смотрит на двух других мужчин, нервных, возбужденных, готовых вскипеть, как масло на раскаленной сковороде.
– Ты поможешь? Заберешь его? – спрашивает кузен по-французски.
– Прямо сейчас? – в отчаянии добавляет старик.
– Что я могу сделать? – Бланш задает этот вопрос дважды, по-английски и по-французски, но никто не может ей ответить ни на одном, ни на другом языке. Поэтому она встает, делает несколько шагов к двери и останавливается, чтобы рассмотреть летчика. Еще совсем мальчишка; хотя он не брился уже несколько дней, на его худых щеках почти нет щетины, и это придает им детскую мягкость. Такой молодой.
Он мог бы быть ее сыном.
– Хорошо, – говорит она, беря инициативу в свои руки. Как только Бланш принимает решение, она чувствует прилив энергии и эмоциональный подъем, хоть и не сомневается, что впереди ее поджидают опасности.
Наконец-то она приносит пользу! Наконец-то она действует! Не проходит мимо раненых, украдкой вкладывая деньги в их ослабевшие ладони. Не прижимается к стене, молча наблюдая, как рушатся семьи. На этот раз она делает что-то… что-то…
Тут Бланш осознает, что она понятия не имеет, что делать дальше. Но есть кое-кто, кто сможет ей помочь.
– Можно мне позвонить?
– Если вы считаете, что это разумно. – Старик указывает на старомодный телефон на шатком столике. Набрав номер «Ритца», Бланш представляется новому оператору коммутатора (естественно, немке) и просит соединить ее с баром. Нужно быть очень осторожной, Клод предупреждал, что немцы прослушивают все разговоры.
– Фрэнк? Фрэнк, это ты?
– Бланш? – На заднем плане слышен шум, но, главное, она узнает голос Фрэнка Мейера. Фрэнка, который может помочь.
Чем-нибудь.
– Фрэнк, у меня… ко мне приехал гость. Неожиданно. Ты же знаешь, как сейчас работает почта. Он написал письмо, но оно так и не дошло. Дело в том, что у меня нет… у меня нет места для него, и я подумала, что ты, возможно, знаешь кого-то, кто знает…
Повисает пауза; она слышит звон бокалов, разговоры нацистов, заливистый смех Спатзи.
– А где этот гость?
– Мы как раз покупаем ему шоколад. Улица Клеман Моро, дом семь? – Бланш смотрит на старика, который кивает с широкой улыбкой облегчения на обветренном лице.
– Сидите тихо, – отвечает Фрэнк и вешает трубку.
Плюхнувшись обратно на стул (от пота блузка прилипла к груди, поэтому Бланш встряхивает ее и просит еще бокал вина), она смотрит на часы. В течение нескольких мучительно долгих минут никто не произносит ни слова; молодой летчик опускает голову на руки и начинает храпеть; два француза изумленно смотрят друг на друга. Потом звенит колокольчик. Старик вскакивает, сердце Бланш колотится, но вскоре она успокаивается. Это всего лишь клиент, женщина, покупающая засахаренные апельсиновые корки за рейхсмарки с черного рынка. Бланш слышит, как старик обслуживает ее; затем его неровные шаги приближаются к кладовой.
Она вскакивает, от облегчения опрокидывая стул. Потому что рядом со стариком – Грипп. Он смотрит на Бланш, потом на летчика, который поднимает голову, еще не до конца проснувшись, и кивает.
– Так… Займемся делом.
– Что ты имеешь в виду?
– Есть одно место. Баржа на Сене. Если он доберется туда, то с Божьей помощью вернется домой. Я могу его отвести.
– Ты? – Бланш удивленно смотрит на него. Грипп выглядит как… ну… как Грипп. Она знает его почти двадцать лет, этого маленького угловатого фокусника. Это один из «друзей» Фрэнка Мейера, знаток утраченного искусства (по крайней мере, так он говорит, печально качая головой) подделки документов, последний в своем роде. Вам нужно свидетельство о смерти, но вы не хотите связываться с властями? Грипп предоставит. Вам нужно свидетельство о браке, чтобы незаконно получать пенсию вдовы? Грипп предоставит. Может быть, вам нужен новый паспорт, с другим именем, другим местом рождения, другой религией?
Грипп предоставит и это. За плату.
Грипп ухмыляется, как всегда раздражительный; он кофеиновый наркоман родом из Турции? Кто знает… Как и Лили, Грипп не любит говорить о прошлом. Бланш впервые осознает, что у нее есть что-то общее с таинственными неряшливыми беженцами, к которым ее так тянет в последнее время. Она замечает чернильные пятна на указательном и большом пальцах правой руки Гриппа и невольно улыбается. Впрочем, его опыт подделки документов сейчас вряд ли пригодится.
