Книга Госпожа отеля «Ритц», страница 6. Автор книги Мелани Бенджамин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Госпожа отеля «Ритц»»

Cтраница 6

– Мне не обязательно начинать прямо сейчас. Я должна была кое с кем встретиться, но мой… мой друг… задерживается на неделю. – Мадемуазель Росс достала мятую, заплаканную телеграмму и тут же сунула назад в карман пальто, как будто ей стало стыдно.

– На неделю? – Вот это хорошая новость! Неделя – идеальный срок. Главное, фиксированный. Никакой двусмысленности, никаких томных вздохов в последнюю минуту, трепета и нерешительного: «Может, мне стоит продлить свое пребывание…».

– Позвольте мне показать вам Париж, – снова предложил Клод, преодолевая антипатию к киноиндустрии или, по крайней мере, к данному ее представителю. – Это ваш первый визит, и я не могу предложить ничего лучшего.

– Я не уверена…

– Ну давай, Бланш! Наслаждайся жизнью, пока он не приехал!

Ах, значит, друг – это он. Который уехал на неделю.

Клод снова улыбнулся.

– Тогда давайте! Это было бы здорово! – Мадемуазель кивнула с еще одной лучезарной улыбкой. – Я до смерти хочу увидеть Париж!

– Давайте начнем! – Щелкнув пальцами (обычно Клод избегал театральности, но сейчас ничего не смог с собой поделать), он подозвал посыльных, чтобы те забрали груду чемоданов и ручной клади, которую привезли с собой женщины. Клод никак не мог взять в толк, зачем американцы везут с собой столько багажа! Их одежда была отвратительной, а здесь, в Париже, можно купить изысканные вещи, причем очень дешево.

Клод поправил галстук и повел женщин через вестибюль отеля «Кларидж», гордясь тем, что все люстры были вымыты только сегодня утром, мусорные баки опорожнялись каждый час, а медные выключатели полировались каждые два часа. Он показал, где находится дамский салон; ненадолго остановился в американском баре, полном шумных посетителей, слушающих, как певица напевает глупую песню, – что-то о прощании с человеком неопределенного пола по имени Тутси. Потом нажал кнопку позолоченного лифта и велел мальчику отвезти их на верхний этаж.

Там он провел гостей по устланному ковром коридору – ковер чистили дважды в день, и Клод с удовлетворением заметил свежие следы от пылесоса, – к их номеру; открыл дверь своим позолоченным универсальным ключом и отступил назад, позволяя дамам войти первыми.

– Святые угодники, Перл! – Бланш захлопала в ладоши и запрыгала, такая очаровательная и радостная, что Клоду захотелось тут же заключить ее в объятия. С трудом сглотнув, он включил свет, чтобы продемонстрировать номер во всей красе. С профессиональной отстраненностью открыл дверь в ванную и объяснил, как пользоваться кранами; не упомянул только биде, на которое, в конце концов, джентльмену не пристало указывать. Клод также показал гостьям – Перл Уайт была более сдержанной, чем ее подруга, которая охала и ахала самым восхитительным образом, – освещенные кнопки рядом с кроватями: вызов горничной, чистка обуви, прачечная, обслуживание номеров.

– И – вуаля! – Он резко раздвинул богато украшенные портьеры, открывая взору широкие Елисейские поля.

Здесь царил привычный хаос: гудели машины, толпы туристов кричали, смеялись, делали фото на громоздкие коробки-камеры. Уличные кафе, полные людей, теснившихся за крошечными столиками; сувенирные киоски с миниатюрными Эйфелевыми башнями, крошечными красно-бело-синими французскими флагами и дешевыми беретами; лающие собаки; рестораторы, размахивающие меню перед проходящими туристами. За все это Клод недолюбливал Елисейские Поля. Он уже готовился извиниться за их видимые и скрытые недостатки, когда Бланш Росс завизжала от восторга.

– О! О, как красиво! Это как Таймс-сквер, правда, Перл? Только намного лучше! Смотрите – это Эйфелева башня?

– Да, мадемуазель, так и есть.

– А вон там… что это?

– Триумфальная арка, построенная в честь победы Наполеона при Аустерлице.

– А это что? – Очаровательная американка открыла окно и решительно высунулась из него. Клод бросился к ней и обнял за талию – только из заботы о безопасности, уверял он себя. Осязая ее стройный торс, чувствуя, как упругая, свежая плоть напрягается от его прикосновения, впитывая тепло ее юного тела, переполненного невинным энтузиазмом, Клод понял, что с его сердцем происходит что-то странное.

Сердце Клода Аузелло – прежде надежный и потому ничем не примечательный механизм – издало звук, похожий на хлопанье пробки от шампанского. Этот звук достиг только его ушей, но их кончики уже горели от смущения. Грубее, чем следовало бы, Клод втянул мадемуазель Росс в комнату и без церемоний отпустил ее. Глубоко, но нервно вздохнул; собирался вынуть носовой платок, чтобы вытереть внезапно заблестевший лоб, но вовремя вспомнил, что находится на службе, – и ограничился тем, что поправил галстук. В этом не было необходимости; с галстуком все было в полном порядке. Оказалось, что галстук Клода заслуживает доверия больше, чем его сердце.

– Это площадь Согласия, мадемуазель Росс.

– Зови меня Бланш. Если ты собираешься провести со мной эту неделю, мы должны называть друг друга по имени, разве не так?

– Если хотите, – Клод кивнул, понимая, что говорит более строго и официально, чем планировал, но сейчас он не вполне доверял своему голосу, – меня зовут Клод, мадемуазель Бланш.

– Чудесно!

– Я зайду за вами в семь, если хотите. На Монмартре есть очаровательный ресторан, который, я думаю, вам понравится. Мы могли бы пойти туда пешком; сегодня такой теплый день.

– Потрясающе, Клод, просто потрясающе!

– И что же мне теперь делать? – Перл Уайт надула губы; на ее видавшей виды физиономии это выглядело глупо.

– Ах, Перл. Я совсем забыла! – Бланш обратила на Клода умоляющий взгляд широко раскрытых карих глаз.

– О, не переживай! – Перл от души расхохоталась. – Я просто дразню тебя, дорогая. У меня поклонники уже выстроились в очередь.

Клоду показалось, что на лице девушки мелькнуло облегчение, и он не смог сдержать улыбку. Он попрощался с дамами, еще раз поцеловав руку мадемуазель Росс, и закрыл дверь, возвращаясь к своим обязанностям. Здесь были и другие гости, которых следовало поприветствовать. К тому же нужно сообщить ночному менеджеру о десятке мелких проблем, которые возникли в течение дня. В прачечной сломалась машина для отжима белья. Поставщик прислал несколько простыней, хотя никто их не заказывал. Шеф-повар узнал, что сегодня вечером не будет дуврской камбалы, и пригрозил уволиться – уже в третий раз за неделю. Двое официантов так и не появились в столовой, значит, нужно повысить двоих помощников официантов. Миссис Картер в президентском номере жаловалась на громкие шаги наверху, хотя она жила на последнем этаже, что ей уже не раз пытались втолковать.

Клод погрузился в работу с серьезностью и ответственностью, с которыми выполнял свои обязанности на войне. Несмотря на неловкость, связанную с обстоятельствами его спасения, он служил превосходно. Клоду была чужда ложная скромность; он знал, что рожден вести, а не следовать. Он командовал батальоном и знал смерть в лицо. Он держал дрожащие руки солдат, пока те уходили из жизни. Он погружал свои руки – теперь такие белые и холеные, со вчерашним маникюром, – в кровь, дерьмо и кишки. Он ощупывал острые осколки костей, торчащие из плоти.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация