Сочтёт принц моё приглашение оскорбительным? Тенер влёт угадывает мою задумку и соглашается подыграть. Не просто подыграть! Он соглашается показать дяде, что принял меня как близкого человека.
Ата убегает за чаем.
В гостиной принц занимает место хозяина, я – хозяйки. Слуги, естественно, сообщают дяде и, когда он приходит, сесть ему в общем-то негде. Дядюшка краснеет.
– Что-то не так? – ухмыляется Тенер.
– В-всё в порядке, ваше высочество, – дядя опускается в кресло в стороне от нас.
– Вчера его императорское величество передал мне обещание юной госпожи Нишаль Ламбрин. Сегодня я поспешил к невесте с обручальными дарами.
Дядя приосанивается.
Ха!
Обычно подарки принимает отец невесты или глава семьи, дядя явно намерен исполнить эту роль, но принц поворачивается ко мне:
– Нишаль, поскольку лорд Ламбрин по долгу службы находится за пределами столицы, я попрошу вас позаботиться о дарах от его имени.
– Ваше высочество? – у дяди от остроты впечатлений аж голос прорезается.
– Что такое, лорд? – безукоризненно вежливо переспрашивает принц.
Когда особы королевской крови настолько вежливы, надо, если ты конечно не собираешься прямо сейчас поднять мятеж и устроить переворот, бежать без оглядки и прятаться. Дядя же совсем лопух, приободрился:
– Как Нишаль может принять дары? Нишаль девушка. Я это сделаю от лица брата!
– Юная госпожа Нишаль дочь старшей ветви рода Ламбрин, соответственно дары получает старшая ветвь. Вы глава младшей ветви, лорд. Естественно, дары примет госпожа Нишаль, как единственная, кто есть в столице из старшей ветви. Лорд, не понимаю, что вас может смущать. Через пару месяцев госпожа Нишаль будет управлять целым дворцом. Такая мелочь, как несколько подарков не может вызвать у госпожи затруднений, а даже если и вызовет, то это не страшно. Когда лорд Гадар Ламбрин вернётся, любые ошибки своей невесты я компенсирую. А завтра я пришлю слуг, чтобы помочь госпоже Нишаль справиться, моя невесте не должна переутомляться. Я ясно выразился?
– Д-да, ваше высочество.
– Прекрасно. Было бы разочарованием повторять. Нишаль, пожалуйста, посмотри.
Тенер достаёт из внутреннего кармана золотой футляр и передаёт мне. Я принимаю. Сбоку круглым набалдашником выделяется пробка. Я выкручиваю её, откладываю на столик, вытряхиваю из футляра на ладонь свиток, разворачиваю.
Ого… И ещё раз – ого!
Свиток узкий, но настолько длинный, что я даже развернуть током не могу. Метра полтора-два? Короткую «шапку» я пробегаю по диагонали, перехожу сразу к вкусному – к перечню.
Рулоны самых разных видов шёлка, парчи, бархата, кисеи, кружево, ювелирные украшения, отдельно драгоценные камни, жемчуг, и всё это в невероятных количествах.
– Дары будут доставлены завтра слугами, которые и помогут вам, моя госпожа.
Я бросаю взгляд на дядю.
– Ваше высочество, не стоит торопиться. Отец отказался жениться повторно, и кроме меня, у него детей нет, поэтому, уверена, отец захочет включить дары в моё приданое, поэтому я сделаю это от его имени. Поскольку нет смысла перевозить сундуки сначала из дворца сюда, затем отсюда обратно во дворец, я попрошу вас сохранить моё приданое до свадьбы.
– Если это ваше желание, я с радостью исполню.
Принц допивает поданный Атой чай залпом. Тенер почему-то снова бледен, его ещё и холодный пот прошибает.
– Нишаль, поскольку с формальностями покончено, я не буду больше вас напрягать, отдыхайте. На сегодня я прощаюсь.
– Не забудьте завтра прислать слуг… Тенер.
Дядя, слыша моё вольное обращение к принцу, тихо охает.
Тенер в ответ буквально выдавливает улыбку и уходит, буквально сбегает.
Да что с ним?!
Я иду проводить, но Тенер больше не обращает на меня ни малейшего внимания, забирается в карету, и возница с хлопком захлопывает дверцу.
Постояв на пороге, я дожидаюсь, когда карета его высочества вывернет на проспект, и возвращаюсь в дом.
Интерлюдия 3 Тенер Азани
Первые приступы были внезапные, но не такие жестокие.
Но раз за разом они приходили чаще, становились злее. И длятся они теперь намного дольше…
Постепенно я научился замечать их приближение, а со временем усилием воли подавлять. Увы, ненадолго. За каждую секунду промедления приходится платить, и платить болью. Нехорошие признаки я почувствовал ещё в саду, но не могу же я бросить невесту и уехать, не вручив дары по правилам или требовать гостевую комнату и уединение. То есть я мог бы, но посторонние не должны знать, насколько тяжело я болен. И я не должен ронять достоинство императорской семьи. Что это за принц, который на глазах у подданных корчится от боли?
Как я дотерпел до кареты, не помню.
Падаю на сидение. Глаза уже не открыть.
Кто-то рядом. Пристальный взгляд я чувствую кожей. Спасительный хлопок двери. Я выдёргиваю из кармана короткий прут, кусаю и отпускаю контроль. Руки и ноги сводит моментально, особенно кисти, пальцы. Стон удержать получается, а вот усидеть – нет. Тело не слушается, и я сваливаюсь на пол.
Ненавижу судороги. Боль можно вытерпеть, победить, а судороги делают меня беспомощным. Пальцы скрючены, и даже мизинцем не двинуть.
Приступ длится и длится. Прут, который я закусил, переламывается, но пережить самые тяжёлые мгновения он мне помог, дальше справлюсь. Сколько я уже лежу тут? Надо ровно дышать и отвлекаться, не думать о боли, о том, что очередной приступ меня доконает.
Вдох-выдох.
Постепенно ноги расслабляются, и я переворачиваюсь на спину, смотрю в потолок экипажа. Карета стоит?
Вдох-выдох.
Руки отпускает медленнее. Я пару раз сжимаю и разжимаю кулаки. Приступ прошёл, оставив слабость и тошноту. Слабость пройдёт через пару часов, а вот тошнота надолго. Даже не тошнота, а отвращение к любой пище.
Я опираюсь на руки и сажусь сперва на полу, затем перебираюсь на сиденье.
Вдох-выдох.
Приподняв штору, я наконец понимаю, почему карета стоит – прибыли. Возница ждёт приказа. Хенран тоже терпеливо ждёт. Заметив колыхание шторы, он делает шаг вперёд.
– Открой, – негромко приказываю я, но этого хватает.
Дверца распахивается. Я поднимаюсь, спускаюсь на плиты переднего двора и тороплюсь быстрее скрыться от глаз прислуги, запереться в своих покоях, лечь на кровать, не раздеваясь. Потом можно будет приказать приготовить мне ванну, но сперва – лечь.
– И сегодня? – сокрушённо спрашивает Хенран.
Он больше, чем слуга, больше, чем помощник, больше, чем моя правая рука. Друг? Не знаю… Могут ли у принца быть друзья? Хенрану позволено почти что угодно, пока мы наедине.
