– Ты улыбаешься, как объевшаяся сливок кошка, – несильно толкает меня вбок Нишаль.
– Кошки улыбаются? – удивляюсь я.
– Про кошек не знаю, а ты – да.
В ответ я улыбаюсь шире.
Нишаль закатывает глаза.
Про заговорщиков… не забывают, нет. Чиновникам они больше неинтересны, род Ройзет покидает политическую арену. А вот Тенер не просто вернулся, но и стал ещё сильнее, ещё влиятельнее. Чиновники спешат поздравить его лично, заверяют в своей преданности. Изменщиков уводят мужчины в военной форме. Гвардейцы, наверное.
– Пойдём вниз? – уточняет Нишаль.
– Суд окончен, – объявляет император и жестом показывает, что чиновники могут расходиться. – Ваше высочество, задержитесь и расскажите, каким вы видите дальнейший ход расследования.
– Пойдём, – соглашаюсь я.
Нечего Тенера наедине с императором оставлять, а пятилетней принцессе простительно вломиться без приглашения.
Я бросаю на императора последний взгляд сверху, отворачиваюсь и спускаюсь за ускакавшей Нишаль.
– Ваше высочество! – окликаю я.
Куда она так резво? Возможно, ей не стоит попадаться императору на глаза. Я не знаю, как он относится к дочери, а вот то, что она по крови связана с родом Ройзет – факт.
Я не успеваю её остановить. Да и не очень-то и стараюсь, пусть учится думать своей головой.
Нишаль врывается в зал:
– Ваше императорское величество! – радостно подпрыгивает она и добавляет. – Ваше высочество.
Разговор моментально прекращается.
Император смотрит на дочь с удивлением:
– Принцесса? Ты не заскучала наверху? Я думал, ты уже сбежала к своим куклам.
– Нет, ваше величество, мне было интересно. А цензор, он тоже… изменщик?
– Да. Почему ты спрашиваешь?
– Ваше императорское величество, я просто подумала, что у, – она запинается, произнося своё имя в третьем лице, – Нишаль есть сестра. Раз боги были против свадьбы сына цензора и Нишаль, было бы здорово отдать за него её сестру, правда, Нишаль? – оборачивается она ко мне, мелкая интриганка.
– Да, ваше высочество. Ваше императорское величество, речь о моей сестре Тиане, незаконнорожденной дочери дяди.
– Вот как? Раз обе принцессы беспокоятся о судьбе девушки, мы издадим указ и обяжем Калана Дара принять её обещание и незамедлительно отпраздновать свадьбу.
– Спасибо, ваше императорское величество, – радуется начинающая пакостница.
Я кланяюсь:
– Ваше императорское величество, мы с мужем не будем мешать вашему общению с дочерью, – я подкрепляю фразу лёгкой вспышкой синевы в глазах.
Император не пытается нас задержать. С явным неодобрением, но всё же он кивает. Тенер за себя и за меня говорит полагающиеся по этикету слова прощания, подхватывает меня под руку, и вместе мы покидаем зал. Наконец-то! На улице я делаю глубокий вдох, хмыкаю, обнаружив, что для Тенера подготовлен паланкин. Паланкин рассчитан на одного пассажира, но внутри достаточно просторно, чтобы устроиться вдвоём.
В тесноте, обнявшись… По телу прокатывается жаркая волна предвкушения. Я прищуриваюсь. Интересно, как лучше сказать Тенеру, что наша первая ночь стала для нас намного большим, чем первая близость? Как маг, я такие вещи хорошо чувствую, и уж насчёт своего тела не ошибусь.
– У нас будет замечательный сын.
– Обязательно, – соглашается Тенер. – И дочка.
– Дочка – когда-нибудь, а сын – через девять месяцев.
Интерлюдия 6 Тенер Азани
Казалось, веками устои не меняются, и внуки живут, как жили их прадеды. В Азании жизнь полностью переменилась меньше, чем за пятнадцать лет. Я не ошибся, Ни-ни стала великой императрицей. Наверное, пройдёт тысяча лет, потомки забудут меня, но будут помнить её императорское величество Нишаль, а я останусь безымянным императором, который правил при ней.
И ведь находятся дураки, почему-то считающие, что я обижен. До сих пор находятся, хотя чистку среди чиновников я устроил ещё в первые годы своего правления. Во-первых, я простой смертный, получивший любовь богини. Кто ещё в мире смог привлечь внимание Нишаль? Во-вторых, оставаться в тени и заниматься рутиной, без которой перемены будут невозможны, не легче, чем вдохновлять реформы. Ну, можно сказать, что жизнь несправедлива, и славу получает архитектор здания новой жизни, а не строитель, укладывавший кирпичи, хотя без строителя здание бы не появилось. Как и без архитектора. Впрочем, справедливо или нет, я доволен.
– Ваше величество, завтра состоится официальное открытие нового факультета. Её величество передала, что будет рада, если вы сможете найти время посетить торжество, – докладывает Хенран.
– Внеси в расписание.
Начальные школы магии открыты по всей стране и ищут учеников, магия постепенно приникает во все сферы жизни, становится доступной даже беднякам. Ученики, показавшие себя талантливыми или усердными, после школы бесплатно продолжают обучение уже в столице, в Императорской Академии магии, причём академия принимает не только мужчин, женщины находят себя в целительстве, алхимии, артефакторике.
И, конечно, в аграрной магии, которой обучает Самская академия магии, появившаяся на три года раньше Императорской.
Благодаря внедрению аграрной магии, Азания забыла про голод. Даже в годы самой жестокой засухи аграрная магия позволяет снять урожай, а консервирующие чары в зернохранилищах позволяют сберечь продовольствие в два раза дольше.
Ливой?
Как независимая страна Ливой прекратил своё существование, и теперь это одна из крупнейших провинций в составе Азании. Присоединение прошло на удивление мирно. Нет, совсем без конфликтов не обошлось, вожди самых крупных племён не хотели терять власть. Как и говорила Нишаль, наше предложение приняли мелкие вожди. Проливать кровь наравне со всеми, а получать лишь крошки общей добычи, делящейся преимущественно между вождями крупных племён, им давно надоело, только альтернативы не было. Теперь мелкие дружины охраняют торговые караваны и из года в год богатеют. Простые ливойцы тоже быстро привыкли к хорошему – к бесплатному продовольствию в случае голода, к помощи целителей, к торговле, когда ценные и просто хорошие вещи оказываются у них в руках, а не оседают у верхушки.
– Ваше величество, младшая принцесса просит встречи.
– Хм? Пригласи.
За прошедшие пятнадцать лет я так и не определился, как относиться к девушке. С точки зрения крови, по отцу она моя сестра. Но душа-то другая, и, как мне кажется, она сама не признаёт меня братом.
Вот с Ни-ни никаких сомнений никогда не возникало, я люблю её, как бы она ни выглядела, хоть пышнотелой брюнеткой, хоть миниатюрной блондинкой, хоть юной, хоть седой. Но Ни-ни почему-то до сих пор уверена, что всё это приворотный эффект. Умная, а в такую глупость верит и не разубедить, как слепое пятно. То есть, наверное, отчасти Ни-ни права, эффект приворота был. Только давно выветрился, а мои чувства и уверенность в них остались.
