— Мне нужно мясо, — спокойно сообщил он. — И грибы с оранжевыми кольцами в ножках. А еще сушеные ягоды циррас. Лучше бы, конечно, свежие, но не думаю, что они у кого-нибудь найдутся.
— Я принесу, — вполголоса ответила Оликея и поднялась со своего места рядом с ним.
— Ты пытаешься восстановить запасы магии, — обвинила его Дэйси.
— И тебе бы стоило. А также Кинроуву и Джодоли. Нам понадобится вся магия, какую удастся собрать, если мы хотим одолеть захватчиков. Но прежде всего нам нужно, чтобы Кинроув возобновил свой танец. Ты даже представить себе не можешь, насколько упрямы захватчики. Пара дней без страха и отчаяния, и они снова примутся рубить деревья и строить дорогу. Прежде чем уйти оттуда, я сотворил магию, которая займет их на некоторое время. Зимние снегопады тоже их задержат. Но я знаю их, Дэйси. Без страха и отчаяния, давящих на них, они будут продвигаться вперед в любую погоду, чтобы достичь своих целей. Магия Кинроува нужна, чтобы держать их в загоне, словно скотину. Нашему замыслу пойдет только на пользу, если, когда мы выступим против них, они все собьются в кучу в своем городе и форту.
— Нет! — завопил я внутри него.
Я ощущал, как его мысли воплощаются в слова. В его сознании всплыла фраза, давным-давно произнесенная Эпини. «Огонь не боится магии». Он улыбнулся.
— Нет! — снова выкрикнул я, но голос, к которому он прислушался, принадлежал не мне.
— Как скотина в загоне — медленно проговорила Дэйси, облизнула губы, словно вспомнила о своем любимом блюде, и медленно вздохнула. — А у тебя действительно есть стратегия, не так ли?
Он позволил улыбке растянуть свои губы.
— Именно, — подтвердил он, вспоминая о палатке медника. — Но чтобы она сработала, вам понадоблюсь я. А мне потребуется моя магия. Более того, вам необходимо и то, что я имею помимо магии. Знания, которые работают там, где железо лишает магию сил.
Она некоторое время молчала. Ее воины и кормильцы ждали ее слов. Я же мучительно страдал внутри мальчика-солдата.
«Предатель, предатель, предатель. Убей его сейчас — умолял я Дэйси. — Не слушай его. Просто убей, и покончим с этим».
— Ты получишь то, что хочешь. Пока. У тебя будет твоя магия, а у меня — железо наготове, всегда поблизости от тебя. Если я пойму, что ты мне лгал, я смогу убить тебя сразу. Помни об этом. — Она посмотрела на одного из своих кормильцев. — Принеси его кормильцам еду. Чего бы он ни пожелал. — Она перевела взгляд на Кинроува. — Я оставлю тебе тех танцоров, которые сами этого захотят. Используй их так, как им хочется. Но тем, кто решит уйти, я позволю это сделать. А сейчас я собираюсь с ними поговорить. Когда я вернусь, мы будем совещаться втроем. — Она улыбнулась. — Захватчики уберутся с наших земель. Или умрут.
ГЛАВА 18. ЗАПЕРТЫЙ
Дэйси сдержала слово. Я ожидал, что она покинет лагерь Кинроува, как только освободит танцоров. Я по-прежнему считаю, что таким был ее исходный замысел, но появление мальчика-солдата все изменило. Она осталась, и в следующие десять дней мы вместе строили планы, пока Кинроув и мальчик-солдат набирали вес.
Меня тревожила быстрота, с которой мальчик-солдат набирал вес и магию за столом Кинроува. Не думаю, что он сумел бы так быстро растолстеть, если бы питался иначе. Кормильцы Кинроува собирали и готовили еду, самую питательную для нашей магии. Мальчик-солдат ел почти беспрерывно. Он делал это с явным удовольствием, даже наслаждением, что раздражало меня все сильнее. Он поглощал пищу спеков, быстро восстанавливающую его магию, и одновременно вместе с Дэйси строил заговор против моего народа.
Бедняга Кинроув стал гостем за собственным столом. Дэйси подорвала его власть. Несмотря на то что он быстро восстановил большую часть своей плоти, Дэйси господствовала над ним — не только железом, но и собственной непредсказуемостью. Она совершила немыслимый поступок, принеся в его лагерь железные мечи и напав на других великих. Все ее боялись. Обширный клан Кинроува держался подальше от его шатра, видимо, из опасения, что Дэйси может причинить ему вред, если ей покажется, будто ей угрожают. Он обеспечивал нас едой, питьем и табаком, его кормильцы прислуживали нам, но приказы отдавала Дэйси, а не Кинроув. Она по-хозяйски обращалась не только с его людьми и имуществом, но и с самим великим. Она не упоминала, что намерена использовать его могущество в своих целях, но ей и не требовалось. Ее бесцеремонность говорила за нее.
Однако Кинроув одерживал собственные небольшие победы и, похоже, ими наслаждался. Как он и предсказывал, часть танцоров осталась. Большинство ушло. Они отдохнули, поели, набрались сил и через несколько дней покинули лагерь Кинроува, чтобы вернуться к своим кланам. С ними ушла значительная часть войск Дэйси, чтобы помочь им добраться до дома. Некоторые из провожатых приходились танцорам братьями, дочерьми или другими родичами. Они поддержали Дэйси, чтобы вернуть похищенных близких. У других ее солдат не нашлось родственников среди танцоров, но и они разошлись по домам поодиночке или маленькими группами.
На следующее утро после нападения Дэйси Оликея вывела мальчика-солдата на короткую прогулку. Я видел, как уходят некоторые танцоры. Большинство были худыми, а некоторые и вовсе истощенными. Их лица заострились, в глазах стыла тоска, словно они только что пробудились от кошмара и еще не освободились от его хватки. Я уже видел такое выражение на лицах заключенных, вынужденных ежедневно сносить ужасы леса. Я вспомнил, как сам пролил пот Геттиса. Они танцевали, чтобы наслать цепенящий страх и иссушающее уныние на горожан. Для нас это оборачивалось мучением, но еще до того, как они обрушивались на гернийцев, их первыми переживали танцоры. Как могли Кинроув с его магией требовать такого от тех, о ком они заботились?
Но еще более странное впечатление производили те, кто решил остаться. Я видел их лишь мельком. Небольшая в сравнении с танцевавшей прежде толпой группа насчитывала не больше трех дюжин человек. Они сидели на корточках вокруг помоста, где задавали им ритм барабанщики, и собственные кормильцы Кинроува приносили им еду и питье. Другие кормильцы разминали им ноги и спину, втирая в тело какие-то масла. В глазах этих танцоров также гнездилась тоска, но с ней и решимость. Они напомнили мне отборные войска, отдыхающие перед очередным кровавым боем. Они сражались с захватчиками и платили за это немалую цену — но платили добровольно.
Кто-то должен расплачиваться за победу, подумал про себя мальчик-солдат и повернулся к Оликее.
— У меня есть поручение для Ликари. Важное поручение. Дай ему столько сокровищ Лисаны, сколько потребуется. Пошли его в палатку медника. Надеюсь, тот еще не ушел с ярмарки. Ликари должен купить для меня столько стрел с плетенками, сколько у медника найдется. И ту смолу, которую, по его словам, надо в них класть. Отправь мальчика поскорее, в течение часа. Скажи, что, когда они мне понадобятся, я их заберу.
— Зачем? — поинтересовалась Оликея.
— Сделай, как я велел, и никому об этом не говори, — только и ответил мальчик-солдат.
