— А готовы ли наши воины погибнуть, защищая своих товарищей, в надежде, что те победят? — спокойно уточнил мальчик-солдат.
Она удивилась.
— Но ты же говорил, что наш план хорош. Танец Кинроува сломит дух защитников Геттиса, и мы обрушимся на них, когда они будут сонными и сбитыми с толку. Ты говорил, что мы вырежем их. — Дэйси запнулась, ее гнев и возмущение нарастали. — Ты обещал! — обвиняюще напомнила она.
— Так и будет, — по-прежнему спокойно ответил мальчик-солдат. — Но некоторые из нас погибнут. — Он помолчал, ожидая, что Дэйси с ним согласится, — однако она и бровью не повела. Тогда он вздохнул и продолжил: — Когда воин ранен или видит, как погибает его брат, он не может вдруг решить, что цена слишком высока. Каждый из них должен идти в бой с готовностью умереть, если так будет нужно для победы. Другого выхода нет. Именно этому я и пытаюсь их научить, не только быстро оказываться там, где я велел, не только исполнять приказы без обсуждений и споров. Я должен превратить их в отряд, объединенный общей целью, и цель эта для каждого будет важнее собственной жизни. Второй попытки мы не получим. Во время первого же нападения мы должны их уничтожить. Иначе нам не на что надеяться.
Дэйси опустила подбородок на грудь и задумалась, глядя в огонь узко прищуренными глазами.
— Это хуже, чем танец Кинроува, — наконец тихо и печально произнесла она. — В танце они отдают жизни, чтобы защитить нас. А ты велишь им убивать и вдобавок жертвовать жизнями. Я хотела спасти свой народ от подобного. А ты говоришь, что я лишь усугубила наше положение.
— Это еще не все. — Мальчик-солдат слегка поерзал в кресле. — Тебе это не понравится. Но я знаю, что иначе нельзя. Нам придется поддержать Кинроува с его танцем. Он еженедельно жалуется мне, что ему не хватает танцоров, чтобы магия хорошо действовала. Он с горечью говорит, что ты разрушила его магию из-за своей чувствительности, а теперь, когда не можешь без нее обойтись, требуешь от него слишком многого. Он утверждает, что ему нужны новые танцоры, если понадобится наслать страх и отчаяние не только на окраину леса, но и в глубь Геттиса. А они понадобятся нам именно там. — Он немного помолчал и добавил, глядя в огонь: — Мы должны позволить ему призвать новых танцоров.
Дэйси недоверчиво взглянула на него.
— Как ты можешь мне это говорить? Всего три месяца назад я принесла железо в лагерь Кинроува, чтобы освободить танцоров. Ты совсем не понимаешь, почему я так поступила? Его танец убивал нас, цена оказалась слишком высока. Наши семьи и кланы распадаются. Я остановила танец, чтобы народ мог вернуться к прежней жизни. В чем был смысл этого, если я теперь скажу людям: «Вы должны не только снова покоряться призыву и танцевать до самой смерти, но еще и пожелать нести смерть захватчикам и, возможно, тоже умереть». Где мир, спокойствие и возврат к прежним порядкам, которые я им обещала?
Я едва расслышал его ответ. Три месяца назад? Мое вечное одиночество длилось всего три месяца? Я опасался, что подслушиваю военный совет. Теперь же, со всплеском надежды, понял, что они еще не напали на Геттис. Еще есть время их остановить. Как это сделать, я не знал. Но время у меня оставалось, пусть и немного.
— Прежде чем наши люди смогут вернуться к прежней жизни, — тихо и искренне убеждал ее тем временем мальчик-солдат, — мы должны избавиться от угрозы захватчиков. Так что нам придется измениться, ненадолго, придется подвергнуть этому народ. Ради его спасения.
— Ради его спасения я должна позволить Кинроуву вновь призывать наших людей, позволить вновь обратить магию против народа?
— Да, — с сожалением, но веско подтвердил мальчик-солдат.
— Ты уверен, что таков будет твой совет?
Мне померещилась в ее словах скрытая ловушка. Однако либо мальчик-солдат ее не заметил, либо его это не заботило.
— Да.
— Значит, так тому и быть.
Она неторопливо поднялась из кресла. Ее алые и синие одеяния ниспадали тяжелыми складками. Кормильцы тут же оказались рядом, готовые оказать ей любую потребную помощь.
— Принесите мои накидки, — распорядилась она. — И пусть подготовят носилки. Сегодня мы вернемся быстроходом ко мне домой. — Она обернулась к мальчику-солдату и проворчала: — Не понимаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы жить здесь. Это только создает лишние трудности для всех — то, что ты живешь так далеко от зимних поселков.
— И все же мне следует оставаться здесь. И многие из моего клана пожелали ко мне присоединиться.
— Да. Я видела. За твоей дверью выросла вторая, меньшая деревня твоего клана. Хорошо, что они здесь. Так ты все увидишь, когда призыв падет на них.
Я разделил с мальчиком-солдатом его смятение и дурные предчувствия.
— Падет на них?
— Конечно. Я скажу Кинроуву, что он может возобновить призыв. А твой клан следующий на очереди. Ты забыл? Именно поэтому он пригласил второго великого твоего клана в свой лагерь около ярмарки. Он пошел на эту маленькую уступку. Прежде чем послать очередной призыв, он сообщает об этом великому клана. И по этой же причине там оказался Джодоли. Он согласился на это, как был вынужден соглашаться и прежде. А теперь, выходит, согласие дал и ты.
Мальчик-солдат молчал. Я ощущал его сомнения. Он не хотел, чтобы призыв пал на его клан. Он опасался, что Кинроув заберет для своей магии людей, которых он так мучительно готовил к битве. Но теперь, сказав, что тот должен получить новых танцоров, чтобы нападение оказалось успешным, мальчик-солдат никак не мог возразить. Разве он вправе заявить, что для его клана эта жертва слишком велика, но другие должны ее принести? Он прикусил нижнюю губу и решительно кивнул.
— Хорошо. Пусть Кинроув пошлет призыв. Это необходимо. Танцоры тоже воюют, по-своему. Чем скорее мы покончим с угрозой, тем раньше все воины смогут отложить оружие или прервать танец.
— Как пожелаешь, — согласилась Дэйси, словно уступая ему что-то.
Кормильцы окружили ее со всех сторон, закутывая в шерстяные накидки и тяжелый меховой плащ. Снаружи послышались голоса, и дверь неожиданно распахнулась, впустив в дом порыв ветра с дождем.
Мальчик-солдат вскрикнул от неожиданности. Дэйси рассмеялась.
— Это всего лишь дождь, великий. Если все пойдет так, как ты предлагаешь, мы встретимся со снегом и морозом западной зимы.
— Я встречусь с ними, когда придется, — парировал мальчик-солдат. — Но мне совершенно не нужен дождь прямо сейчас и в моем доме. Я достаточно скоро буду вынужден его терпеть.
— Это верно, — согласилась Дэйси.
Она надвинула на волосы тяжелый капюшон. Один из кормильцев тут же пришел ей на помощь и принялся его поправлять. Дэйси выросла в размерах и значимости. Не припомню, чтобы в лагере Кинроува у нее было столько помощников. Она направилась к выходу. Как только она вышла, мальчик-солдат нетерпеливо махнул рукой, и юноша захлопнул за ней дверь. Женщина подбросила дров в камин, чтобы восполнить потерянное тепло.
