Юрий вел себя так, словно он здесь не гость, а старожил. Сергей это заметил и поддел:
— Что, родные места узнал?
— Ну, не то чтобы очень родные. Но память пока не подводила. А я здесь изрядно поработал в свое время.
Ревякин сообразил, что речь идет о Руфиеве. И хотел было сказать Терпухину, что неплохо бы ему за свое самоуправство по заслугам получить, но промолчал. На Юрия это все равно не подействует.
Они зашли в бюро пропусков и выписали Терпухину временный пропуск сроком на неделю.
В кабинете Сергей поставил чайник. Выставил на стол две фарфоровые кружки, достал из сейфа непочатую пачку печенья.
Терпухин усмехнулся:
— Вот для чего нынче используются служебные сейфы!
— Не только для этого, — проворчал Ревякин, доставая материалы по убийствам. Положив папки перед Юрием, он жестом предложил Атаману заглянуть внутрь.
Терпухин стал внимательно разглядывать фотоснимки, читать заключения и протоколы.
Он едва успел прочесть пару листов, как появился генерал Макаренко. Ревякин попытался встать с места, но Макаренко остановил его жестом:
— Сиди, Сережа. Я неофициально. Решил со старым знакомым поздороваться.
Старый знакомый, то есть Атаман, оторвал взгляд от папки. Улыбнулся генералу.
— Доброе утро, Иван Федорович, — проговорил он.
— Здравствуй, Юра. Рад тебя видеть.
Атаман покачал головой, рассмеялся.
— Так уж и рады! Год назад выпроваживали меня с треском и свистом. А теперь, значит, рады? Ну, я тоже рад вас видеть в добром здравии и процветании. Только жаль, что не в новом звании.
Ревякин подумал, что за такое хамство генерал может и голову отвинтить. Однако Макаренко воспринял издевку Атамана совершенно равнодушно.
— Пока не дают. Приходится обходиться тем, что есть.
— Ну, ничего. Вот найдем вашего маньяка — и наверняка получите еще одну звездочку. Дело-то громкое небось?
Генерал вздохнул.
— Громкое — не то слово. Еще одно убийство — и оно станет делом века. Вся эта резня посреди туристского сезона сильно раздражает городские власти. После того как нашли этого бедолагу возле пляжа, мэр города изготовился к прыжку. То есть пока он молчит и не лезет, но знающие люди говорят — мэр просто дает мне отсрочку.
Атаман вежливо промолчал.
— Тут есть еще одна причина. Конечно, непосредственно к ней эти убийства не имеют никакого отношения. Но причина веская. Через десять дней на даче Путина собирается трехстороннее совещание по вопросам борьбы с терроризмом. Принимают участие сам президент, Берлускони и Шрёдер. Триумвират — Италия, Германия и Россия. Так вот, на фоне этого совещания нас перетрясут так, что мало не покажется. И если на нас будет висеть мало того что нераскрытое, так еще и глухое убийство — вот тогда-то мэр цапнет.
Действительно, дело серьезное. Атаману стало понятно, зачем его пригласили. Впору гордиться — он теперь своего рода «последний довод королей». А может, рано гордиться. Как позвали, так потом могут устроить неприятности, если он надежд не оправдает.
С другой стороны, дело было интересным. И Терпухин чувствовал, что ему самому хочется разобраться с этим запутанным делом.
— Надо бы на убитых посмотреть, так сказать, в натуре, — произнес он.
— Посмотришь. Сергей тебе экскурсию организует.
Тут Ревякин вспомнил:
— Товарищ генерал, тут вот какое дело. Мы же не можем опознать этих убитых, лица их восстановить. Есть один метод, когда лицо восстанавливается по черепу. У нас в отделе судмедэкспертизы есть антрополог, который может это сделать.
Генерал нахмурился:
— Как это «по черепу»? Ты что, предлагаешь…
— Так точно. Я не вижу другого способа восстановить лицо. А пока мы не знаем, как эти люди выглядели…
— Не объясняй, понимаю. Только одно не нравится мне во всем этом. Если вдруг найдутся родственники.
— А что родственники? После того, что сделали с несчастными, тела все равно придется выдавать в запечатанном гробу.
Генерал задумался.
— Он прав, — сказал Терпухин. — Надо знать, как выглядели жертвы при жизни. Может, найдется какая-нибудь фотография. Может, еще зацепка всплывет.
Макаренко понимающе кивнул:
— Это понятно. Но, прямо скажем, неординарный подход к предмету. Ладно, Сергей. Зайдешь ко мне после обеда с документальным запросом на проведение экспертизы такого рода. Я завизирую, чтоб потом не получилось, что ты самодеятельностью занимался.
— Спасибо, товарищ генерал, — сказал Ревякин.
— Теперь послушай меня ты, Юрий. Я тебя сюда позвал, чтобы ты помог Сергею наладить разговор с кавказцами. Я же прекрасно помню, как к тебе относилась их братия. Вот и помоги. Только, если можно, без смертоубийств. В прошлом году тебя отмазали. А вот в этом, если вляпаешься, не получится. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, конечно. Но со своей стороны надеюсь, что за пай-мальчика вы тоже меня держать не собираетесь. А то я сразу домой поеду.
— Не собираюсь. Только не надо вести себя как дознаватель из гестапо.
— Постараюсь.
— Вот и прекрасно, — сказал генерал. — У вас вон чай закипает. Приятного аппетита.
И он вышел вон из кабинета, не дожидаясь приглашения к чаепитию.
— Вот такой он суровый, наш генерал, — проворчал Атаман.
— Ну, по-моему, он на все сто процентов прав, — пожал плечами Ревякин. — Я тоже надеюсь, что ты никому ничего не оторвешь и не сломаешь.
— А это уже как повезет, — рассмеялся Терпухин.
— Я не шучу, — нахмурился Ревякин.
— Ты не поверишь, но я тоже не шучу, — отозвался Атаман. — И если понадобится, я не только головы — я все им поотрываю.
Чайник звонко щелкнул выключателем. Ревякин снял его с подставки, разлил кипяток по чашкам, придвинул к Юрию коробочку с заварочными пакетиками.
— Утопленнички, — засмеялся Атаман.
— В смысле?
— Да вот этот мусор в бумажке — утопленнички. Я их всегда так называю.
— Я и не сомневался, что ты очень добрый человек, — усмехнулся Ревякин.
После чая они отправились в морг.
2.
Их встретил бессменный Михаил Эрихович.
— Вот, познакомьтесь, — сказал Ревякин. — Этот человек будет мне помогать в расследовании.
— Здравствуй, Миша, — сказал Терпухин.
— Мы знакомы, — ответил эксперт, игнорируя приветствие Атамана. Видимо, большой любви к Терпухину он не питал.
— Можете меня поздравить, Михаил Эрихович! — произнес Ревякин. — Генерал дал добро на антропологическую реконструкцию. Так что в ближайшее время надо этим заняться.
