Они там говорят о международном терроризме и борьбе с ним? Прекрасно! Пусть говорят! А потом они почувствуют легкое недомогание, которое перейдет в настоящую муку, и в самом скором времени эти неверные сдохнут, утонув в собственном гное.
А Артузов, который принесет вирус, спокойно введет себе сыворотку. И исчезнет, как дым на ветру.
Так планировалось, но пропажа вируса поставила безупречную и действительно грозную акцию под угрозу срыва. И это было хуже всего. Хотя, конечно, Артузов уже прикинул, как действовать по альтернативному плану. Беда только, что этот план сопряжен с большим риском. Нет, конечно, он, Гарри Артузов, готов положить свою жизнь на алтарь борьбы с неверными. Но он всего только человек, а значит, не лишен некоторых слабостей. Правда, тут речь скорее не о слабостях. Артузов просто находил удовольствие в том, чтобы убивать тех, кто стоял «по другую сторону мушки».
А потом девчонка повела себя совершенно безумно. Она просто сбежала от своего муженька и ударилась в бесцельное путешествие по городу. И если бы Артузов не распорядился за ней следить, ее бы потеряли.
Сейчас она сидит на квартире у мента. Значит, что-то ему уже известно. И значит, пришла пора разобраться с этой девчонкой.
На подобные дела Гарри выходил сам. Благо его работа позволяла устраивать самому себе внезапные отлучки по делам. Может, если бы его миссия затянулась, этим заинтересовалась бы служба безопасности, но в сложившихся обстоятельствах у нее просто не было на это времени.
Итак, сегодня ему предстояло разобраться с этой проблемой.
Вечером Артузов ушел с работы пораньше. Он приехал домой, залез под контрастный душ, приводя тело в состояние полной боевой готовности. Истязая себя то раскаленными, то ледяными струями, он представлял себе, что вместе с водой с него стекает налет чужого ему, неприятного и враждебного мира.
Он давно уже работал в России. И чем дальше, тем больше ненавидел эту страну. Он видел, как она превращается в некое подобие Римской империи времен ее заката. Некогда грозное государство сейчас стремительно гнило изнутри. Но даже теперь оно не переставало тянуть лапы к соседям, недавно вырвавшимся из-под имперского гнета.
Артузов искренне верил в то, что Россия уже сыграла свою роль на мировой арене, что от нее осталось только название плюс страницы в учебниках истории, напоминающие о былой славе. Гарри твердо верил: если лев состарился, то он становится просто ненужной грудой шерсти и мяса. И надо помочь этой груде как можно быстрее включиться в естественный круговорот веществ, скормить ее более мелким хищникам.
Соплеменники поддерживали Гарри на все сто процентов. А вот если бы он пообщался на эту тему со своим идейным оппонентом, то в ответ мог бы получить очень резонное возражение, заключающееся в том, что на добивание сильных, но старых зверей чаще всего приходят падальщики.
Впрочем, с идейными оппонентами Артузов предпочитал разговаривать не словами, а оружием и кулаками.
Он вылез из-под душа, растерся жестким махровым полотенцем, стал одеваться. Напялив что-то непритязательное, чтобы выглядеть как простой работяга, он достал коробку театрального грима и стал придавать своему лицу такой цвет, который больше присущ людям, плохо питающимся и систематически выпивающим.
Вскоре из подъезда Гарри вышел сутуловатый мужик, явно подвыпивший. А так как жил Артузов не в каком-то элитном комплексе, а в простом многоквартирном доме, на него просто некому было обратить внимание — мало ли к кому приходил этот работяга.
«Работяга» прошел дворами, выбрался к пустырю, заросшему негустыми кустами. На краю пустыря нашелся ржавый гараж-«ракушка». С трудом верилось, что там, внутри, еще что-то может быть. Вдобавок замок выглядел съеденным ржавчиной.
Внешность обманчива. Вздумай кто-то взломать эту «ракушку», его ждало бы разочарование — и замок бы не поддался, и дверь бы не открылась. Случайный человек плюнул бы да и оставил в покое это сооружение. А вот неслучайный, твердо решивший добраться до содержимого, вполне мог бы понять, что навесной замок — это просто муляж. А дверь удерживается потайным врезным замком, замочная скважина которого скрывается за секретной клепкой. Если ткнуть в угол этой клепки ключом, она под его нажимом уйдет в сторону. Вот тогда и открывай.
Но и неслучайного человека ждал бы сюрприз. Причем хорошего сюрприза ему не полагалось. Ну а пятисот граммов тротила вполне достаточно, чтобы любопытство этого неслучайного человека было удовлетворено навсегда.
Чтобы взрывной механизм не сработал раньше времени, требовалось его выключить. Это делалось с помощью электронного брелока.
«Ракушка» прятала внутри не только потрепанный автомобиль «девятку», следы которого нашли на месте четвертого убийства, но еще и спуск в хорошо оборудованный подземный схрон. Прежде чем ставить эту «ракушку», в землю вкопали бетонные плиты, уложили на них сверху бетонный потолок и только потом установили гараж. Получилось убежище из числа таких, которые можно найти, если точно знаешь, где искать.
Именно здесь, а не где-то за городом Артузов разбирался с пойманными «отражениями». Но сегодня он шел сюда не за этим. Ему просто нужен был автомобиль.
Через несколько минут серая «девятка» уже ехала по улицам Сочи. Обыкновенная, ничем не примечательная машина, крохотная частица огромного автомобильного потока.
Однако некоторые люди, кто почувствительнее, удивлялись, почему сей ничем не примечательный драндулет заставляет их вздрагивать. Как будто это и не машина вовсе, а колесница смерти.
4.
Ревякин и Ника сидели уже почти рядом. Ника рассказывала ему о том, что помнила из своей жизни до тренировочного лагеря «анчаров».
— Почему ты пошла к боевикам?
— Наверное, потому, что попала не в ту компанию. Это не попытка отмазаться, нет. Я была просто частью других, а другие. мои земляки. они шли воевать. И не на сторону федералов. Просто вспомнили, что Чечня всегда была противником России, что ее постоянно завоевывали. Я думаю, что это была романтика. Как в начале прошлого века мальчишки бежали воевать против англичан вместе с бурами. Я поддалась этому веянию. Мне казалось, что без меня сопротивление не победит. Смешно.
— А потом ты усомнилась?
— Интересно, а как бы ты повел себя, если бы пришлось своими руками убить того, с кем разговаривал еще вчера, у кого неделю назад одолжил зубную пасту, потому что до снабжения оставалось еще три дня? Ты бы в такой ситуации не усомнился? Спокойно поднял бы камень и проломил им череп человеку?
— Не уверен, — честно ответил Ревякин.
За окном — следователь жил на первом этаже — блеснули автомобильные фары. Возле дома остановилась машина. Только сейчас Ревякин понял, что идти на доклад к начальству или тем паче ехать к Жвания поздновато.
Он предложил перекусить. Ника согласилась, а когда Сергей ушел на кухню, удивилась сама себе — ведет себя у практически незнакомого мужчины так, словно как минимум его хорошая знакомая. Ну а как максимум. Она усмехнулась, когда подумала, что «как максимум» в случае с Ревякиным было бы неплохо. Хороший он, добрый. Какой-то нетипичный представитель своей профессии.
