Реальность «угрозы» подтверждали вновь зазвучавшие в голосе тленника хрипловатые нотки и ощутимое бедром стремительно твердеющее мужское достоинство. Однако меня все же отпустили, наградив напоследок легким шлепком чуть ниже спины.
Сражаясь с целым ворохом обуревавших чувств и всячески отгоняя предательскую мысль о том, что совсем и не против продолжения, я поспешила собрать одежду.
Всего этого вообще не должно было произойти! Желания и эмоции не должны были взять верх над здравым рассудком! Тем более в моем положении.
Пока одевалась, в сторону Айландира старалась не смотреть. Обернулась к нему только когда оправила мантию.
Тленник тоже привел себя порядок и теперь наблюдал за мной, прислонившись к стене. Лицо его, обычно равнодушное или недовольное, сейчас было расслабленным, почти мягким, а взгляд задумчиво-отстраненным.
Впрочем, увидев, что я готова, Айландир отлепился от стены и произнес:
— Собралась? Пойдем, провожу.
— Да… не стоит, — пробормотала я, хотя в глубине души предложению обрадовалась: маленькое, но все же доказательство заботы. — Тем более, тебе надо успеть к кладовщику.
— Вот зачем напомнила? — Тленник как-то разом скис.
— Извини, — опять покаялась я. — Я правда не хотела помешать. Ты что-то серьезное делал?
— Не особо, — он махнул рукой, — так, с защитой экспериментировал. Просто ненавижу общаться с этим мелочным типом. Никто во всей академии больше так не бесит. Кстати, а тебе-то зачем лаборатория понадобилась?
— Листра нужна была, — ответила я. — Хотела попытаться снять проклятие.
— Что? — Айландир разом переменился в лице. Точеные черты хищно заострились, взгляд резанул точно бритвой. — Какое проклятие? Тебя опять кто-то проклял? Почему сразу не сказала?
— Да это учебное проклятие, не опасное, — я даже несколько растерялась. — Магистр Брук весь наш курс сегодня им на месяц «одарила».
— Дай, посмотрю.
Айландир в два шага оказался рядом. Обхватил руками лицо и, прищурившись, всмотрелся в глаза. Теперь Айландир излучал эмоции спокойной уверенности.
Жаль только, что мне они не передавались! Близость тленника разом смела все обретенное с таким трудом спокойствие на корню, к собственному стыду заставив вновь почувствовать нечто совсем противоположное. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы не прикусить губу и тем себя не выдать.
— Занятно, — тем временем, произнес Айландир. — Неспецифическая рассеянность низшего порядка с плавающей переменной. Интересную практику Брук вам устроила.
— А у вас такой не было?
Он отрицательно качнул головой.
— Такой — нет. Брук только года два как преподает. Она пришла на замену магистру Отерру, на редкость склочному занудному старикашке, а у того были свои методы обучения. Впрочем, тоже малопривлекательные. — Айландир поморщился, что-то вспоминая. — Ладно. Сейчас сниму с тебя эту мелкую пакость.
— Не-не! Не надо, — быстро остановила его я. — Нельзя. Магистр Брук сразу это увидит и влепит полугодовой неуд. Снять проклятие мы должны только самостоятельно. Правда, шансов на это мало, потому что формулы для расчетов там какие-то совершенно дикие, и я вряд ли их осилю, но ничего. Подумаешь, похожу с легкой рассеянностью месяц. Не страшно, переживу.
Вот только Айландир, похоже, посчитал иначе.
— Покажи, — потребовал он.
— Что?
— Формулы покажи, какие вы должны для расчетов использовать.
— Э-э… — я неуверенно залезла в сумку и достала тетрадь. — Вот.
Протянула ему.
Едва взглянув на записи, Айландир удовлетворенно констатировал:
— Полный базовый стандарт. Хорошо. Не придется длинные урезанные цепочки выстраивать.
После чего неожиданно вырвал чистый лист, достал из кармана ручку и, подойдя к столу, который мы недавно совершенно неспецифическим образом использовали, начал что-то быстро писать.
Я только несколько раз ошарашено моргнуть успела, как мне уже протянули лист обратно. Только теперь на нем уверенным, сильным почерком был выведен полный расчет порядка и приложений силы для моего проклятия!
— А… спасибо, — только и смогла выдавить я.
— Основной расчет — ерунда, на самом деле, — сказал Айландир. — Для вас вся проблема только в свойственной неспецифическим проклятиям плавающей переменной. Пожалуй, только первокурсники нашего Домена уже имеют понятие о таких проклятиях, хотя бы отчасти. Хотя… целители, пожалуй, тоже смогут получить помощь у старшекурсников или родственников. Твоей подруге Дир так точно поможет. А вот пепельникам рассчитывать не на кого.
— Да уж. — Я поджала губы.
Айландир весело ухмыльнулся:
— Уже жалеешь, что ты не тленница, а Лиард Пепел, детка?
Еще как! Особенно учитывая, что на самом деле я не Лиард, а кое-кто намного хуже.
— Увы, — признала я. — Но в отличие от остальных мне, по крайней мере, повезло, что тленник — ты. Хотя не уверена, что даже с твоей помощью смогу это проклятие снять.
— Сможешь. Это только вопрос тренировок и времени, — успокоил он. — Кстати о времени. Надо бы поторопиться.
Я кивнула. И впрямь, уже довольно поздно.
Убрав тетрадь и исписанный лист в сумку, повернулась, было, к двери, но потом все же решилась. Посмотрела на Айландира и произнесла:
— Насчет Алана… у нас ничего не было. Он встретил меня утром у ворот академии, потому что лорд Камерано сказал за мной присматривать. Ну а поскольку все пепельники тогда праздновали, повел меня в клуб тоже. Там мы пили и пили… — я запнулась и пожала плечами. — Не знаю, что, честно говоря. Что-то обманчиво легкое, но бьющее в голову так, что к вечеру я на ногах не держалась. В итоге Алану пришлось буквально дотащить меня до комнаты. Но на этом все. А сплетни в Анонимусе… пусть пишут, что хотят. В конце концов, не уверена, что будет лучше, если все узнают правду.
Взгляд тленника на миг как-то странно потемнел, однако спорить он не стал. Признал нейтрально:
— Логично.
— Провожать меня, наверное, тоже не нужно, — добавила я. — Лучше не вызывать лишних поводов для разговоров. Только-только все утихло.
— Хорошо.
И снова его голос спокоен. Вот только кроме спокойствия в нем больше не слышалось ничего. Ни злости, ни удовлетворения признанием. Айландир как будто вообще перестал испытывать хоть какие-то чувства.
— В общем… спокойной ночи, Айл, — неловко завершила я разговор и, тихонько с облегчением выдохнув, вышла в коридор.
— Я не мог прийти тогда. Действительно не мог. — Неожиданно прозвучало вслед. — Это было паршивое утро. Да и… весь тот день тоже.
Я едва не запнулась. Вмиг заледеневшие пальцы вцепились в дверную ручку, позволяя удержаться на ногах.
