– Камеры подключены? – Хюльдар сам проверил обе камеры и знал, что на объективы по крайней мере не распылили краску и стекла остались чистыми.
– Подключено, всё в порядке. Но компьютер, на котором должны были храниться записи, сломался, по словам смотрителя, еще несколько месяцев назад, и домовой комитет решил, что менять его не стоит, поскольку камеры сами по себе оказывают сдерживающий эффект на потенциальных нарушителей. – Эртла сердито нахмурилась. – Результат той же самой политики сокращения расходов, из-за которой смотрителя перевели на неполный рабочий день.
Хюльдар откинул голову и закрыл глаза. Похоже, все складывается против них…
– Мы уже знаем, когда пропал Бенедикт Тофт? Или откуда его похитили?
Эртла покачала головой.
– Нет. Дом обыскали самым тщательным образом, но ничего полезного не нашли, если не считать мобильника. Телефоном не пользовались два дня, но о чем это говорит, никто не знает. Старик в отставке, живет один, сын с женой и детьми за границей. Нам предоставили детализацию звонков; согласно этой информации, звонил он редко и ему звонили нечасто. Нам также не удалось пока найти кого-нибудь, кто знал бы о его передвижениях в последние двадцать четыре часа перед убийством. Единственная значимая улика – утренние газеты в гостиной, указывающие на то, что утром в день убийства он был дома… – Эртла громко застонала, закрыла руками лицо и с силой потерла его ладонями. – В общем, одна большая куча говна. Надеюсь, цепь и кляп дадут отпечатки пальцев. Если нет, то всё против нас. Всё. Никто не помнит, чтобы в последнее время продавал или давал кому-то попользоваться бензопилой, так что следующий шаг – проверить все пилы в стране на предмет наличия следов крови. Только на то, чтобы установить всех владельцев и выяснить местонахождение всех пил, потребуется несколько дней и усилия всей команды.
– А что Кольбейн, владелец машины? С него взяли показания?
– Ничего ценного, – Эртла снова хмыкнула. – Говорит, что не представляет, почему преступник выбрал именно его машину. Бенедикта Тофта никогда не видел, имя ему не знакомо. Никакой связи между ними мы пока не обнаружили. – Эртла порылась в рассыпанных по столу бумагах. – Где-то здесь его показания. Практически повторение того, что говорил раньше Бенедикт. Ничего не знает и не понимает, почему это случилось именно с ним. Учитывая, что случилось со стариком, звучит довольно тревожно.
– Может быть, никакой связи и нет. Машину – кстати, с очень мощным движком – он припарковал в конце гаража. Если б я планировал что-то подобное, то, наверное, выбрал бы именно ее. Так или иначе, преступник подождал, пока гараж почти опустеет, и лишь потом приступил к исполнению плана. Вопрос в том, как долго он ждал. У нас есть какие-то данные о времени его прибытия?
Эртла покачала головой.
– Нет. Надеюсь, вскрытие поможет определить временные рамки. По состоянию повреждений на руках и ногах жертвы можно сказать, как долго он оставался связанным.
– Отчет ведь должен вот-вот поступить, так? – Разговор между ними затянулся, и Хюльдар уже позволял себе надеяться, что они возвращаются к прежним доверительным отношениям, и, следовательно, его наконец-то восстановят в прежней должности. Хватит делать вид, что он пустое место. – Может, поделишься информацией, когда получишь?
Эртла едва заметно нахмурилась.
– Посмотрим.
Самое время заканчивать и уходить, чтобы не испытывать ее терпение, решил Хюльдар.
– Пойду чашечку кофе выпью. Ты как на это смотришь? – Он подбросил предложение с расчетом, что она согласится: стоит ей выйти из офиса, как память о полученной выволочке начнет выветриваться. Шаг, конечно, нелегкий, но необходимый, и рано или поздно сделать его придется. И пусть в команде он занимает положение едва ли не в самом низу, ей лучше выйти с ним хотя бы уже потому, что тогда она сможет сосредоточиться на том, что говорит он, и не обращать внимания на поведение остальных.
– Нет, спасибо. Надо подготовиться к совещанию. – Эртла уже повернулась к бумагам.
– Ладно, хорошо. – Он направился к двери, но, перед тем как выйти, добавил: – Мы возьмем его, Эртла. И на след обязательно выйдем, это только вопрос времени.
Хюльдар и сам верил тому, что говорил. Чаще всего преступления раскрываются именно так. В случаях с обычным бытовым убийством все решалось практически сразу, стоило только полиции прибыть на место, поскольку лишь очень немногие местные убийцы пытались хоть как-то замести следы. Некоторые так и оставались на месте преступления с орудием убийства в руках. И пусть этот, последний, случай уже отличался от большинства и приобретал незнакомые формы, Хюльдар не сомневался, что решение в конце концов придет.
* * *
Гвюдлёйгюр упал в кресло. Щеки у него раскраснелись, но на этот раз скорее от холода, чем от смущения.
– Ничего. Теперь в списке уже никого не осталось.
Хюльдар повернулся к коллеге.
– На месте были все?
– Трое сами открыли дверь, когда я постучал, а ответить на твой звонок просто не успели. Один, по словам соседки, лежит в больнице. И последний в море. Дома была его жена.
Хюльдар откатился на прежнее место. В какой-то момент его взгляд упал на фотокопии писем из временно́й капсулы, и мысли перескочили на Фрейю. Хорошо, конечно, снова работать с настоящим делом, но, с другой стороны, жаль, что теперь у него нет повода позвонить ей. Может быть, попадется ребенок-свидетель, и ей придется разговаривать с ним… Но такой вариант представлялся маловероятным. И, уж конечно, он не хотел, чтобы дети сталкивались с такими ужасами.
Хюльдар придвинул фотокопии и еще раз прочитал письмо. Убийство в подземном гараже будет рано или поздно раскрыто, он снова займется загадкой временно́й капсулы, позвонит Фрейе, договорится с ней о встрече и попытается завоевать ее симпатию. Кто знает, может быть, на этот раз получится? Завязать новые отношения она, похоже, еще не успела, и это определенно плюс.
– Вы чему улыбаетесь? – Над монитором появилась голова Гвюдлёйгюра.
– Просто так. – Хюльдар быстренько привел себя в порядок. – Дай-ка мне имена тех двоих, которых еще нужно проверить.
Голова исчезла, потом вынырнула снова.
– Айвар Эйнарссон и Харальдюр Йоуханн Гвюднасон, – прочитал, глядя на бумажку, Гвюдлёйгюр. – А почему вы спрашиваете?
– Да так. – Вдаваться в объяснения не было желания, тем более что инициалы и одного, и другого не совпадали с инициалами из списка Трёстюра. В какой-то момент он подумал, что упомянутый в письме БТ может быть Бенедиктом Тофтом. Хотя не исключено и совпадение. Делиться своими мыслями с Эртлой Хюльдар не стал, опасаясь, что та поднимет его на смех. Особенно, если он добавит, что К – это Кольбейн, а ЙЙ – Йоун Йоунссон. Случай с временно́й капсулой никто не принимал всерьез, а поскольку связать Трёстюра с жертвой убийства не получалось, ему пришлось бы немало потрудиться, чтобы убедить команду в своей правоте. Тем более что он и сам был настроен скептически. И все-таки, даже притом что сама идея представлялась безнадежно надуманной, взять и просто так выбросить Трёстюра из головы Хюльдар не мог, как не мог забыть о внезапной перемене в его настроении после того, как они сказали, зачем пришли.
