Кто, черт возьми, способен устроить такое – заманить в свою машину чужих детей и уехать с ними? Весь прошлый день этот вопрос вертелся у нее в голове, вторгался в ночные сны, и, даже проснувшись, она не могла отделаться от него. Коллеги, которым Айса рассказывала об инциденте, качали головой и закатывали глаза у нее за спиной. Даже учителя отнеслись к этой истории скептически, хотя, конечно, верить ей было не в их интересах. Если она несет чепуху, то и им нечего стыдиться и корить себя за невнимательность и неисполнение обязанностей, в результате чего дети в парке остались без присмотра.
Мерзавец прекрасно знал, что делает, когда надевал дурацкий костюм. Если б она не упомянула наряд Санта-Клауса, полиция отнеслась бы к ее рассказу совсем иначе, всерьез, и не прислала расследовать случай едва ли не ровесника Карлотты и Дади.
– Когда папа приедет? – Дади оторвался от телевизора и с надеждой уставился на мать. На экране у него за спиной фигуры, не похожие ни на людей, ни на зверей, сражались в салун-баре «Дикий Запад». Айса сильно сомневалась, что сын понимает, что там происходит. Как и всегда по пятницам, Дади держался из последних сил и мог, казалось, свалиться в любой момент. – Мы ждем и ждем…
– Ты не ждешь и ждешь, Дади. Мы только что пришли домой. – Айса наклонилась и погладила его по голове, а потом поцеловала в лоб. Он посмотрел на нее осоловелыми глазами, и она поняла – еще минута-другая, и сын уснет прямо здесь, на софе, под извергаемые телевизором вопли. – Папа скоро приедет. Не засыпай. Ты же знаешь, как трудно тебе потом просыпаться. – Но и уговоры уже не действовали. Если Торвальдюр не появится в самое ближайшее время, Дади безнадежно отрубится.
В гостиную вошла Карлотта.
– Папа приедет? – Так было всегда – сменяя друг друга, дети, словно сговорившись, спрашивали об одном и том же. И такое повторялось через каждую пятницу: с того момента, когда они переступали порог, и до появления Торвальдюра ей приходилось противостоять лавине вопросов. Зачастую, когда он задерживался, она думала, что сойдет с ума.
– Да, приедет. И очень скоро. – Вообще-то ей даже повезло, что Карлотта и Дади так ждали отца. В некоторых семьях дети плакали, когда наступал папин уик-энд, и цеплялись за мамины ноги, так что их приходилось отрывать силой. Как бы она чувствовала себя, оказавшись в такой ситуации? Уж наверняка похуже, чем сейчас.
– Он купит нам мороженое. С кремом. Большое, а не маленькое, как ты всегда покупаешь.
Айса выжала из себя улыбку.
– Да, уж вы повеселитесь…
Забирая детей на выходные, Торвальдюр баловал их без меры: закармливал сладостями и водил в кино. Никаких правил, никаких ограничений – делайте, что хотите, играйте, веселитесь. Состязаться с ним она не могла. После рабочей недели сил к выходным уже не оставалось, да и такими средствами, чтобы устроить детям двухдневный рай, она не располагала. Айса не винила Торвальдюра; на его месте она вела бы себя точно так же. То есть, конечно, если б могла позволить себе это. Забрать детей домой – с липкими от сладостей физиономиями и сбившимся режимом сна – бывало нелегко, но, по крайней мере, она получала их обратно. Сейчас ее страшило одно: что Торвальдюр не усмотрит за ними, и мнимый Санта-Клаус воспользуется моментом.
В дверь позвонили, и Айса едва не подпрыгнула.
– Ну, Карлотта, как думаешь, кто это к нам пришел?
– Папочка! – Дочь бросилась к двери; Дади, временно позабыв об усталости, последовал за ней. Айса устремилась за ними, но к тому времени, когда она достигла прихожей, дверь уже открылась. На секунду ей показалось, что это не Торвальдюр, а человек из парка, но потом на пороге возникло знакомое лицо, лакированные ботинки и пиджак, выглядящий так, словно его только что сняли с вешалки. Ее бывший напоминал кота: всегда – что бы ни случилось – аккуратненький, гладенький, прилизанный.
– Берите свои вещи. Мне нужно перекинуться парой слов с вашим отцом. – Айса загнала детей в квартиру, где лежали собранные накануне сумки с одеждой и игрушками, которыми, как она знала, они так и не воспользуются. В отцовской квартире у них был другой набор всего, вещи, купленные им самим, потому что он не хотел видеть их в тех обносках, в которых они приезжали из дома. Что ж, у каждого свои проблемы.
Войдя в прихожую, Торвальдюр поморщился, как делал всегда, когда обстоятельства приводили его в эту квартиру. Он предпочел бы подождать на лестничной клетке, с удовольствием изображая из себя мученика.
– Что? Я спешу. Заказал столик и не хочу опаздывать. Ты хотя бы представляешь, сколько народу сейчас в ресторанах? В городе полно туристов.
Айса не представляла. В ресторане она не была уже несколько месяцев. Но и туристов в это время года вряд ли могло быть очень уж много. Скорее всего, Торвальдюр, по своему обычаю, раздувал из мухи слона. Только бы меню не состояло из одних только улиток и говядины вагю. Вряд ли он стал бы угощать детей бургерами и чипсами, но заказать столик в каком-нибудь фастфуде вполне в его духе.
– Кто такая Вака? Ты мне скажешь?
– Не знаю я никакую Ваку. Перестань, ладно? – Торвальдюр оглянулся через плечо, словно проверяя, где там дети. Оба они знали: он делает так, чтобы не смотреть ей в глаза.
– Если не скажешь мне, кто она такая, придется сказать полиции. Я позвонила, и они свяжутся с тобой в ближайшее время. – Вообще-то рассчитывать на это не стоило. Приходивший молоденький полицейский постоянно прерывал ее нелепыми вопросами насчет того, курит ли она «травку» и нет ли у нее привычки воображать, так что упоминать о Ваке Айса не стала, чтобы не дать ему отвлечься от сути дела. Но Торвальдюру знать об этом было необязательно. Она решила, что в понедельник позвонит в полицию еще раз и потребует взять у нее показания. Ей вдруг со всей очевидностью стало ясно, что возвращаться к ней никто не собирается.
– Я не могу рассказать полиции о какой-то женщине, которую даже не знаю. Ради бога, перестань ныть. – Торвальдюр поднял голову и крикнул: – Ну же, ребята, быстрей! А то мы опоздаем на ужин.
Айса знала, что Карлотта и Дади вот-вот прибегут, волоча за собой рюкзаки, в панике из-за того, что отец уедет без них. А если они прибегут, поговорить с Торвальдюром спокойно уже не получится. Продолжать давить на него из-за Ваки бессмысленно. Если он хочет, чтобы никто не узнал о его тайной подружке, пусть так. На кону стояли ставки куда более важные.
– Пообещай, что присмотришь за ними и ни на минуту не оставишь их без внимания.
– Да что с тобой такое? Конечно, присмотрю. Разве с ними хоть раз случилось что-то в мою смену? – Задав вопрос, он сам же и ответил, прежде чем Айса успела вспомнить, как Дади порезал палец отцовской бритвой, а Карлотта спалила волосы, когда зацепила косичкой свечу на кофейном столике. – Нет, не случилось, потому что я забочусь о них. Лучше, чем ты. С кем они были, когда их якобы похитил Санта-Клаус? – Последние слова он заключил в невидимые кавычки.
– Спорить с тобой бесполезно. Хотя ты и не признаешься, я уверена, что это имеет отношение к тебе, и поэтому прошу в этот уик-энд быть особенно внимательным. Не выпускай их из виду. Ни на секунду. – За спиной зазвучали детские голоса. Мир и покой закончились. – Дай мне слово.
