Вскоре стала ясна причина остановки. На поверхность ледника прорвалась цепочка гейзеров, получивших поддержку от антициклона, зависшего над Гренландией. Теперь невероятной мощности молнии пробивали ледяной панцирь Кварайака, будто пригвождая его к невидимому кресту, в то время как горячие гейзеры быстро превращали поверхностный слой ледника в воду.
Атмосфера открывала кингстоны на тонущем корабле.
Песчаные волны Сахары ускорили движение в сторону районов, прилегающих к пустыне. Длина некоторых из дюнных волн достигала четырех-пяти километров, а высота могла составлять до полукилометра, особенно ближе к краю пустыни. Дюнные волны ведут себя почти точно так же, как морские, что становятся выше при приближении к берегу. Сейчас эти складки медленно, но неуклонно подминали под себя узкие полоски плодоносных почв Алжира, Ливии, Туниса, Марокко и Египта. Большие оазисы, которые еще вчера можно было различить с помощью оптики, к следующему утру исчезали. Особенно не радовали Камаева расчеты скорости ветра. На высотах свыше километра свирепствовали жуткие ураганы, но иногда они опускались ниже, и тогда на поверхности начинался ветреный ад.
– Перманентное усиление абсурда! – прокомментировал Сотера.
Камаев кивнул, соглашаясь, но про себя подумал другое.
Как же будет спускаться посадочный модуль, если системы стабилизации и парашюты просто не рассчитаны на такое поведение атмосферы? Ждать просвета? Ловить окно в сумеречной облачности, в этой сотеровской перманентности, и как только просвет появится, тут же отдать приказ на эвакуацию?
Огромный риск. Как выжить при жесткой посадке на склонах Гималаев? Если связь отсутствует и надежды на спасательные отряды нет? Что делать, если капсула сядет посреди гиблого болота? Попадет в эпицентр урагана?
Тут же, в ответ мыслям командира, появлялась очередная новость, словно злой фокусник решил наглядно продемонстрировать нечто напоминающее картины дантовского Ада. Круг десятый, до которого не добрался в своей фантазии поэт.
– Командир, – докладывал Боше, – наблюдаю закономерность…
– Что-то хорошее для всех нас или снова все плохо? – спросил Камаев, только что закончивший вместе с американцами подготовку резервного генератора кислорода.
– Да как сказать. Скорее, второе. А может быть, и вообще третье.
– Хуже, чем можно придумать? Почему-то я не удивлен.
– Вначале эта штука висела лишь над одним действующим кратером…
– Ты о вулканах? С ними-то что приключилось?
– Ничего. Дымят потихоньку. Но над каждым из кратеров теперь будто подвешено по гигантскому вентилятору. Вулканический дым не рассеивается воздушными потоками, а уходит в верхние слои атмосферы.
– Картинка есть?
– Пока только компьютерное моделирование, хотя пару фрагментов имеется… Вот, смотрите! Это Гекла, Исландия. Я сравнивал с предыдущими записями. Над ней практически всегда легкая завеса, а сейчас ее нет! Пепел и дым вытягиваются вертикально, словно по невидимой трубе. А вот тут, на приличной высоте, видите? Тут получился будто бы круглый брикет. Это облако. Новый вид, обладающий повышенной плотностью. Внутри происходит конденсация влаги и смешивание с вулканическим дымом, поэтому он имеет такой густой коричнево-бурый цвет. Судя по ряду показателей, в облаке образуется адский коктейль из кислот невероятной концентрации, прямо как в химической лаборатории. А потом…
– Кислотные дожди? Как бывает в Японии или еще где-то?
– Скорее, суперкислотные ливни, которых нигде еще не бывало.
– Ого! – Находившийся рядом Вобан мелко перекрестился.
Ну вот, подумал Камаев, первый претендент на возвращение с орбиты уже есть.
– А что дает компьютерное моделирование? – К разговору подключился и Сотера, только что завершивший курс обязательных занятий на спецтренажерах.
– Хороший вопрос! А вот что оно дает!
Боше коснулся клавиатуры. На экране возникло изображение земной поверхности. И все пространство над какой-то областью было забито быстро перемещающимися, выстроенными в каком-то порядке, будто движущийся танковый строй, коричневыми облаками.
Они казались почти одного размера. Нереальные. Не-хаотичные. И невероятно опасные для всего живого.
– Лучше бы ты этого не показывал, – удрученно проговорил Тола.
Камаев понял, что не ошибся. Скоро психические перегрузки дадут о себе знать, выльются в нервные срывы, апатию, депрессию, раздражительность. Во все то, что исключает нахождение на орбите. МКС слишком дорогая игрушка, чтобы позволить управлять ею людям, потерявшим власть над эмоциями.
Камаев отмечал, что и сам далеко не безупречен. Первым признаком стала бессонница. Уже четвертые сутки он не мог уснуть без препаратов и без аудиоплеера, под привычный набор мелодий. В конце концов, даже очередность музыкальных композиций стала казаться ему неправильной, а это уже признак раздражения. Внезапно захотелось вниз, к привычной силе тяжести, в свежее постельное белье. И пусть хоть тысячи таких коричневых чудовищ плывут по небу, пусть хоть все пески пустынь начнут шагать по миру, пусть тают все ледники…
В итоге, не дождавшись наступления сна, он стер все песни с флеш-карты, оставив лишь одну. Включил плеер на бесконечный повтор. Прослушал песню два, три, четыре раза. Вздрогнул, когда вдумался в слова, которым раньше не придавал такого значения. И слова обрели совсем иной смысл.
Втайне Камаев ждал какой-то подсказки, какого-то знака. В призрачном, приглушенном свете обитаемого блока он открыл глаза. И слушал. Снова и снова.
«Те, кому нечего ждать, отправляются в путь. Те, кто спасен. Те, кто спасен…»
Глава 3 сабурро. Ночные таланты
«Впервые в своей истории гидрометеоцентр Финляндии выдал предупреждение о тепловой волне. Сообщалось, что жара может представлять опасность для людей, входящих в группы риска, – для пожилых, сердечников и маленьких детей…»
(Июнь 2011 года)
– Дож, мы уходим…
Эту фразу Винч произнес днем, когда все спали. Потом он тоже уснул.
– Мы уходим, Дож… – бормотал он снова и снова, то выныривая из сна, то погружаясь обратно.
Для тех, кто оставался в городе, все изменилось до неузнаваемости. Днем люди отсыпались. Их жизнь начиналась ночью. Жизнь без света. Некоторые смельчаки пользовались потайными фонарями, узкий луч которых высвечивал небольшие пятна. Такой род освещения почти всегда оставлял жестокое небо равнодушным. Но все равно это был риск. Как дразнить смертельно опасного зверя. Несколько человек погибло, стоило им направить этот тусклый луч вверх. Если и раньше было известно, что лазерная указка-брелок, направленная на тучу во время грозы, способна спровоцировать молниевый разряд, теперь для этого хватало любого источника света. Молнии находили цель безошибочно.
