– Неплохо, – констатирует мама. – Совсем неплохо.
Она улыбается, пытаясь заразить нас оптимизмом, и я решаю ее поддержать:
– Выглядит намного круче нашей предыдущей школы.
Софья фейспалмит.
– Да это настоящий отстой! Это здание похоже на здание детского сада!
– Потому что здесь нет укромных уголков для курения? – усмехаюсь я.
– Анна! – одергивает меня мать.
А сестра показывает средний палец и закатывает глаза.
– Добро пожаловать в Сампо, девочки, – приветствует нас директриса, когда мы заходим к ней в кабинет. – Меня зовут Лидия Егоровна, и я руковожу этим учебным заведением.
– А это Анна и Софья, – представляет нас мама.
Будто сами мы не можем открыть рот и рассказать, как нас зовут…
– Наша гимназия придерживается высоких образовательных стандартов, и у нас высокие требования к ученикам, – предупреждает нас директриса. – Но я видела ваши табели успеваемости и думаю, что вы справитесь. – Она провожает нас к секретарю: – Проходите. Каарина поможет вам оформить документы и написать заявления.
– Спасибо! – горячо благодарит мама.
Я останавливаюсь у окна и представляю, как через несколько дней сюда потянутся толпы учеников и как двор наводнят десятки и сотни людей.
– Если бы мы родились здесь, – шепчет сестра, – как бы мама назвала нас? Мне больше нравится Хелена.
– А меня вполне устраивает мое имя, – отвечаю я.
– Аннели звучало бы приятнее.
– В школе предусмотрена форма для учащихся? – интересуется у секретаря мама.
Очевидно, ее беспокоит то, что Софья стала интересоваться экстравагантными нарядами.
– Для девушек это синий сарафан или синий пиджак с гербом гимназии, – поясняет Каарина, милая женщина лет тридцати с неизменной для жителей этих мест улыбкой. – А под них ученицы могут носить любую свою одежду. – Она смотрит на подведенные синим глаза Софьи и добавляет: – В рамках приличий, разумеется.
– Чудесно.
Когда мы возвращаемся домой, на дороге нам попадается Оливия.
– Здравствуйте! – радостно приветствует она мою маму. – Я – Оливия Ярвинен. – Затем машет мне: – О, привет, Анна! А это твоя сестра?
Я бросаю взгляд на Софью, которая выбирается из машины и показывает соседке «козу» из пальцев.
– Софья, – представляется она и движется к дому.
Не очень-то вежливо.
– Да, – виновато киваю я.
Оливия понимающе улыбается. Она светится так, что кажется, будто ничто в этом мире не способно ее расстроить.
– Здравствуйте, я Виктория, – здоровается с ней моя мама. – Значит, ты наша соседка?
– Да.
– А сколько тебе лет?
– Шестнадцать, – отвечает Оливия.
– Как моей Анне.
– Мы с отцом живем по соседству с вами. – Девушка указывает на дом. – Заходите, если нужна будет помощь, мы всегда рады гостям.
– Это так любезно. Спасибо, – кивает мама.
– Какие планы? – подходит ко мне Оливия.
Я пожимаю плечами.
– До ужина еще далеко, – говорит мама, взглянув на часы. – Сходи прогуляйся с Оливией.
Только не это.
– Да, Анна, пойдем, я покажу тебе город!
– Конечно, – улыбаюсь я.
И стискиваю челюсти так, что у меня скрипят зубы.
13
– Отсо, – представляется мужчина и жмет мне руку.
Это папа Оливии. Ему лет сорок, у него светлые волосы, едва тронутые сединой, яркие синие глаза и гладкое лицо, практически лишенное даже мелких морщин.
В отличие от своей «неземной» дочурки Отсо Ярвинен кажется совершенно обыкновенным.
– Очень приятно, Анна, – стараясь быть вежливой, улыбаюсь я.
Интересно, у него есть отчество? Вообще-то я не привыкла обращаться к взрослым только по имени.
– Уверен, вам тут понравится, – говорит он.
– Папа, мы возьмем второй велик? – хлопает ресницами Оливия.
Отсо на секунду задумывается, а затем его губы растягивает улыбка:
– Конечно.
– Идем, – тянет меня за собой Оливия.
Мы проходим через коридор и попадаем в гараж.
– Он был где-то здесь… – говорит девушка, отодвигая коробки от стены. – Вот же он, да!
– Что там?
– Велосипед.
Она вытаскивает из-под пыльной рухляди старый синий велик и осторожно отсоединяет подарочный бант, привязанный к рулю. Тот тоже весь в пыли, и я почему-то не спрашиваю, зачем и когда его привязали. Оливия быстро протирает мягкой тряпкой руль, раму и сиденье, и я вдруг понимаю, что велосипед совсем новый, просто пролежал в гараже слишком долго.
– Ты поедешь на нем. Попробуй. – Подкатывает его ко мне соседка.
Я примеряюсь к железному коню. Кажется, мой размерчик. Пробую клаксон, и тот отзывается звонким гудком.
– А я на этом, – говорит Оливия, хватая велосипед, стоящий ближе к двери.
У него ярко-розовая рама, и вообще он выглядит девчачьим в отличие от того, что достался мне.
Соседка открывает гаражные ворота, мы садимся на велики и выезжаем.
– Догоняй! – звенит голос Оливии.
Но у меня не сразу получается приноровиться. Ветер свистит в ушах, щиплет щеки, рвет волосы, но уже спустя минуту я кручу педали с таким же напором и рвением, что и моя спутница. Несмотря на свой странный наряд (сегодня на ней другая длинная юбка, другой бесформенный свитер) и на неудобные чуни вместо нормальных туфель, Оливия довольно ловко управляется с велосипедом. У меня не сразу получается поравняться с ней.
Мы пролетаем мимо каких-то домов, магазинов и только на перекрестке перед горкой сбавляем ход.
– А там кладбище, – бодро сообщает соседка, – говорят, на его месте раньше была церковь, которую сожгли шведские завоеватели. Оставшиеся в живых утопили шведов в озере!
Круто. Оказывается, я живу недалеко от кладбища.
– Интересная легенда.
– Сюда вообще приезжает много любителей старинных легенд, – смеется Оливия. – Тебе повезло поселиться в волшебном месте, Анна!
Я уже так не думаю. Но вслух говорю:
– Круто!
– Если верить преданиям, Сампо – волшебный предмет, обладающий магической силой и являющийся источником счастья или рогом изобилия. В карельских рунах Сампо представлен в виде волшебной мельницы, в финских преданиях это ось всего мироздания. Похищение Сампо – центральный сюжет «Калевалы», карело-финского эпоса.
