– Так, значит, Мика не ночевал дома? – переспросила я, пытаясь разложить по полочкам полученную информацию.
– Его нигде не могли найти, – напомнил Алекс.
– И… потом нашли?
– Да.
– Где?
– У вышки на озере.
– У той, что на окраине?
– Верно.
Я прикусила кожу на пальце и отвернулась.
– Анна, мы же с тобой созванивались, – попытался привлечь мое внимание Алекс.
– Мы с тобой? Правда?
Он кивнул.
– Вечером.
– В понедельник?
– Да.
– А почему я этого не помню? – простонала я. – Подожди!
Достала телефон, пролистала список звонков и в исходящих обнаружила номер Алекса. Я звонила ему вечером в понедельник, разговор длился шестнадцать минут.
– Ты сказала, что его нашли у вышки. Он разбился или свернул шею при падении, точно неизвестно. Ты не хотела верить, потому что вы договорились о встрече на понедельник. О свидании – так ты говорила. Мика должен был отправиться домой, а утром встретиться с тобой. Мы разговаривали, я пытался тебя успокоить, а ты все рыдала и повторяла, что он не мог оказаться на озере. И что его не должно было там быть.
– Я должна это помнить, но не помню, – призналась я, глядя на свои дрожащие руки. – Я помню только вчерашний день, и это был четверг.
– Четверг – завтра, – подсказала Женя.
Я сжала пальцами виски и зажмурилась.
Вчера должен был быть вторник? Но был четверг. Или вчера должен быть понедельник?
«А-а-а-а-а-а!»
– Еще ты сказала, что Отсо уехал на опознание, а тебя опрашивали полицейские.
– В понедельник? – я подняла взгляд на экран.
– Да, – кивнул Алекс. В его взгляде были сожаление и беспокойство. – Они интересовались, зачем Мика мог пойти на озеро ночью.
– Действительно, – прошептала я, – зачем? Глупость какая-то.
– Спрашивали, не говорил ли он о том, что хочет совершить самоубийство.
Как вообще люди дышат, слыша эти страшные слова?
– Нет, только не он, – замотала головой я.
Мне стало не хватать воздуха.
– Я тоже никогда бы не поверил, – твердо заявил Алекс.
– И я, – кивнула Женя.
Матиас тоже кивнул.
– Я сначала посчитал его чудаковатым. – Алекс расстегнул пару пуговиц на своей черной рубашке. – Вся эта его восторженность. Ну, понимаете, о чем говорю? Я еще тогда подумал, что на заводе, где производят людей, по ошибке отсыпали ему не щепотку, а целую бочку позитива.
Все закивали, а я вспомнила свое первое впечатление о Мике: он будто светился изнутри. Всегда излучал радость и свет.
– Я не верю, что он мог погибнуть, – задумчиво произнесла я.
А перед глазами упрямо стояло фото в рамке, перетянутое черной лентой.
– По крайней мере, сам, – внес уточнение Алекс.
И тут меня словно обожгло пришедшей на ум внезапной мыслью.
– Простите, мне нужно идти.
– Анна! – крикнули они почти хором.
Но их голоса оборвались в тот же момент, когда закрылось окошко чата.
– Отойди, Дрисс, не то наеду тебе на лапы, – предупредила я.
Объехала его по дуге, и пес, словно почувствовав важность момента, засеменил следом за мной.
23
– Обещай, что приглядишь за сестрой. – Мама уже стояла на пороге.
– Угу, – не глядя в ее сторону, промычала Софья.
– Я серьезно, милая.
– Ты только что орала на меня, а теперь я – «милая»? – Она все же удостоила ее недовольным взглядом.
– Мы все на взводе, Сонь. – Мама подошла к ней, но так и не решилась обнять. – В любом случае я позволила тебе остаться дома вместо спецкурсов по подготовке к госэкзаменам, чтобы ты помогла мне с Анной, помнишь?
– Угу.
– Ты же понимаешь, что нельзя в таком состоянии оставлять ее сейчас одну? Мне нужно отлучиться в клинику, взять рецепт и выкупить лекарство, и я должна быть уверена, что с ней не произойдет ничего страшного. Если этот соседский мальчик действительно покончил с соб…
Наконец-то она заметила меня.
– Ты встала. Что-то случилось, Анна?
– Нет. Ты уходишь?
Мама закинула сумку на плечо.
– Да, я ненадолго.
Я кивнула. Оставалось лишь дождаться, когда она покинет дом.
– Хорошо.
– Я рада, что ты успокоилась, – улыбнулась она, потрепала меня по плечу и бросила на Софью выразительный взгляд: – Надеюсь на тебя.
Сестра ничего не ответила.
Интересно, она помнила, что по-прежнему оставалась младшим ребенком в семье?
– Я быстро, – бросила мама и открыла дверь.
На пороге стоял какой-то парнишка. Высокий, худой, как спица. Объемная джинсовая куртка смотрелась на нем плащ-палаткой, а черные потертые джинсы обтягивали тощие ноги так плотно, что те казались похожими на ножки циркуля. Длинные, кудрявые темные волосы спадали до самых его плеч, и от этого его щеки казались впалыми, а глаза утопающими в темных глазницах.
Уж не знаю, кого мне напомнил этот персонаж, но когда он улыбнулся мне, как старой знакомой, я вдруг растерялась.
– Привет, Анна! – махнул мне парень, а затем перевел взгляд на маму: – Здрасьте.
Он неуклюже потоптался на пороге.
– А, привет, Рома. – Мама жестом показала ему, чтобы он вошел. – Хорошо, что ты здесь. Составишь компанию девочкам.
Тот тряхнул своей кудрявой гривой:
– Конечно, без проблем.
– Входи уже, – буркнула Софья и буквально втащила его в дом.
– Может, вас закрыть? – бросив на меня взволнованный взгляд, нервно спросила мама.
– Мам, умоляю тебя. – Сестра закатила глаза.
– Хорошо, тогда я… – замешкалась она.
– Иди уже! – И Софья захлопнула дверь.
– Вот это перемены, – хихикнул незнакомец, состроив удивленное лицо. – Вчера она ворчала, что я старше тебя на целый год, а сегодня уже: «Привет, Рома».
Он потянулся к Софье, обнял ее за талию и полез целоваться.
У меня чуть глаза из орбит не полезли. Кажется, я успела увидеть, как его мокрый язык скользнул в рот моей младшей сестры. Ну и мерзость.
– Не здесь, – осторожно высвободилась сестра, – и не сейчас.
– Хорошо-хорошо, – взял себя в руки парень.
