– Ну, как?
– Ты помолодел, – съязвила я.
– Точно?
– Да. А еще у тебя проклевывается сексуальная бородка.
– Клочками, – недовольно поморщился друг и почесал подбородок. – Здесь и над губой. Интересно, сколько мне еще ждать появления полноценной растительности?
– Не торопись, в твоем возрасте это норма.
– А еще она рыжая.
– Разве не у всех блондинов так?
– Не знаю.
– Смотрится мило, – призналась я.
– Я чувствую, как ты хочешь заржать, – прищурился Алекс. – Вот, смотри, уголок рта дергается.
– Спроси у своих подписчиц, они подтвердят.
– Ха-ха. – Он взбил подушку и рухнул на нее. Поерзал и снова взглянул на меня. – Знаешь, какую книгу я сейчас читаю?
– И какую же?
– О пересадке сердца.
– Перешел на нон-фикшн?
– Нет, это что-то вроде мистического романа. Девушке пересадили чужое сердце, и ей кажется, что владелица этого сердца пытается что-то ей сказать.
– Жуть!
Он улыбнулся.
– А как ты думаешь, Анна, любовь живет у нас в сердце или где-то еще? Может, в мозге?
– У тебя она живет в желудке, – улыбнулась я.
– Потому, что люблю пожрать?
– Точно.
Мне не удалось скрыть смешок.
– Я сейчас буду дочитывать книгу и точно узнаю ответ на свой вопрос, а ты отправляйся спать, – подмигнул Алекс.
Я бросила взгляд на часы.
«Ого, уже полночь!»
– Хорошо.
– Целоваться не будем, – театрально вздохнул Алекс. – Ты теперь влюблена в другого.
– Я не влюблена, – буркнула я.
– Спокойной ночи, влюбленная Анна, – издевательски улыбнулся он и послал мне воздушный поцелуй.
– Спокойной ночи, король Рыжебород, – ехидно улыбнулась я и чмокнула экран.
Соединение оборвалось, и я уставилась в темный потолок.
28 12 апреля
Это случилось после обеда, как раз по окончании нашего дневного чата с ребятами. Что-то промелькнуло за окном, и через секунду я поняла, что это Мика промчался по дороге на велосипеде. Его волосы были сильно взъерошены ветром, руки напряжены, а за спиной болталась сумка – он пролетел мимо, даже не взглянув в сторону нашего дома.
Нельзя заставить кого-то интересоваться тобой. И я тоже не могла никак повлиять на желание Мики увидеться. Если он не приходил, значит, ему это было неинтересно. Точка.
Заставив себя принять эту мысль, я отъехала от окна.
Взяла учебник химии, попробовала почитать. «Мика». Порылась в соцсетях. «Мика». Соорудила себе бутерброд из авокадо и творожного сыра. «Мика». Легла на кровать и закрыла глаза. «Мика, Мика, Мика!»
А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
Уж не знаю, нормально ли для семнадцатилетней девчонки так зацикливаться на мыслях о привлекательном парне, но для девчонки, которая передвигалась на инвалидном кресле, это точно губительно.
И, конечно же, я ничего не могла с собой поделать.
А когда к дому соседей подкатил грузовик транспортной компании, мне стало еще труднее усидеть на месте – какая ирония, ха-ха.
Я прильнула к окну. Встречать курьера вышел сам Мика – даже куртку не накинул. Поздоровался, расписался. Водитель открыл дверцы грузовика и стал подавать парню коробки.
Закатав рукава рубашки, из-под которой виднелась очередная футболка с ярким принтом, Мика принялся таскать их к двери. Ставил друг на друга под окном и возвращался за следующими.
«Вот же, Анна, это отличный повод, иди!» – подкинул идею мозг.
Примерно посчитав, сколько времени Мике понадобится, чтобы занести все коробки в дом, я решила, что мне этого хватит, и бросилась в коридор:
– Дрисс!
Мой верный рыцарь тут же сорвался с лежака.
– Мы идем гулять.
Пес закружился вихрем, нетерпеливо заныл. Бедняге пришлось ждать, пока я оденусь и причешусь. Едва я отворила дверь, как он сиганул вниз со ступеней и помчался проверять, кто приехал к соседям.
Мне же пришлось труднее: во-первых, перепрыгнув через порожек, я переборщила с разгоном и чуть не скатилась вниз с веранды по лестнице, во-вторых, ветер обошелся с моей прической крайне безжалостно, моментально превратив ее в бесформенное гнездо.
Грузовик как раз отъезжал от дома Ярвиненов, поэтому курьеру крупно повезло не столкнуться с Дриссом. Мика же отреагировал на его появление на своем участке громким возгласом:
– Это ты, дружище? Рад тебя видеть!
Насколько я могла видеть из-за упавших на лицо прядей, они действительно обнялись как старые друзья.
Приведя прическу в порядок (сильно сказано), я прикрыла дверь и повернулась. Конечно же, Мика смотрел на меня.
Надеюсь, я неплохо сыграла удивление при виде его. Неловко махнула рукой и крикнула:
– О, привет! Прости, что пес опять перемахнул на вашу территорию.
Дрисс уже кружил вокруг коробок, обнюхивая их.
– Ты распустила волосы, – сказал Мика вместо приветствия.
Что?
Это запрещенный прием. Игра против правил! Нельзя говорить девушке такое вместо банального «привет» (если только не собираешься очаровать ее).
Как вообще отвечать на такое? Если это был вопрос, разумеется.
– А, да… – пробормотала я, стараясь усмирить шевелюру. – Сегодня без заколок…
Что. Ты. Мелешь?
Мне хотелось сгореть со стыда.
– Подожди, – махнул мне Мика.
Он забежал в дом, Дрисс – за ним. Пес мало что знал об этикете, поэтому не озаботился наличием приглашения, просто скользнул в дом вслед за парнем. Я не знала, сколько мне их ждать, поэтому просто внимательно наблюдала за входом, яростно отбиваясь от порывов весеннего ветра, кутаясь в воротник куртки и не понимая, почему же здесь так холодно, если солнце уже щедро льет свой свет на землю.
– Уже иду! – С этими словами Мика (теперь уже в куртке, правда, расстегнутой) выбежал из дома вместе с моим псом, и они оба направились ко мне.
На этот раз парень вышел на дорогу и решил войти через калитку. По законам логики, мой лоботряс Дрисс должен был помчаться по улице куда глаза глядят, едва оказался вместе с Микой за забором, но, на удивление, он деловито вышагивал рядом с ним. Калитка открылась, они вошли и направились ко мне.
Точно так же, как на клумбе рядом с оградой из земли пробивались нежные стебли растений, внутри меня зарождалось что-то необъяснимое. Я чувствовала, как сердце начинает биться быстрее, и меня это беспокоило. Возможно, такое бывает всегда, когда ощущаешь что-то впервые.
